Солнце Каннеша (СИ)

Кинаи послушно вылезли из клетки первыми. Ханнок же вцепился в брус когтями, обратив морду к подошедшему Махарику.

- Махарик! Прости! Передай Ашварану...

- Ничего я Ашу передавать не буду, пусть и дальше думает, что ты взялся за ум.

- Но меня же сейчас продадут как скотину! - Помимо воли голос Ханнока сорвался на скулеж.

- И правильно сделают. Эх, Ханнок, Ханнок, рогатая башка, ничему-то тебя жизнь не научила.

-Ма-а-ах!

В спину кольнули острием копья, заставив отпустить клетку и сделать шаг вперед, а затем Махарик и неизвестный страж заломили ему руки за спиной, сноровисто связали их и когти крыльев, вкололи транквилизаторную стрелку в хвост, так что он повис безвольным хлыстом. И, наконец, Ханнок с ужасом ощутил как шею охватывает прочная кожаная полоса с оловянными вставками, надчеканенными городским гербом.

Махарик схватил поводок, прикрепленный к ошейнику и потащил так и не пришедшего в себя химера за остальными зверолюдьми сначала со стражничьего двора, затем через толпу в сторону самой высокой пирамиды. Когда-то, до Войны Саэвара, там приносили человеческие жертвы во славу Кау. Теперь же у подножья расшатанной лестницы расположился помост с вбитыми вертикально столбами. Место для представлений акробатов, актеров, а также проведения рабских аукционов.

---

Пронзительный звук трубы из резной раковины отвлек Шаи от созерцания лотка, заставленного шлифованными нефритовыми топорами и теслами, наборными лезвиями из обсидиана и кремневыми наконечниками. Он читал, что с металлами здесь дело обстояло туго, но чтобы настолько... Бронзовыми клинками и огнестрелом щеголяла лишь знать и клановая стража, металлическими инструментами - лучшие мастера гильдий, вместо денег зачастую выписывали забавные бумажные векселя. В обилии было лишь олово со свинцом - из них здесь лили все, от ложек, до водосточных труб.

- Что это было? - дернул он за рукав Аэдана.

- Аукцион, - нгатай привстал на цыпочки, оглядывая площадь поверх голов прохожих, - Рабов продают.

Лицо у Аэдана было каменное. Шаи знал его давно, но понимать так и не научился.

- А разве этот ваш Саэвар Великий не запретил личное рабство во всем своем царстве? - вполголоса поинтересовался он, придвинувшись поближе к наемнику.

- Запретил. "Да не поработит человек человека", - процитировал Аэдан, - Только вот здесь нашли как этот закон обойти. Порабощают зверолюдей. А Саэвар слишком мертв, чтобы вносить поправки в собственные законы.

- Так там будут зверолюди? - оживился Шаи, до сих пор видавший их лишь издали.

- Да. Но вам не стоит идти туда, вождь. Слишком людно и вообще... ниже вас.

- Позволь мне самому решать, что ниже меня, а что нет, - сказал Шаи и принялся пробиваться сквозь толпу к помосту. Аэдан сплюнул и пошел следом.

---

- Не увлекайся, у нас мало денег, а времени и того меньше, - посоветовал Ньеч Сонни, глядя как та приценивается к отрезу ткани для починки потрепавшегося платья.

Девушка скорбно вздохнула, отложила терканайский шелк и остановилась на льне, тоже с юга.

За этим делом их и застал звук аукционной трубы. Ньеч сначала не обратил на него внимания - у него не было ни средств, ни желания покупать себе рабов. Но затем он зацепился взглядом за сегодняшнюю подборку товара, поправил очки, присмотрелся, резко помрачнел, ухватил Сонни за рукав и двинулся к помосту.

- Куда? Зачем? - спросила девушка, но злой огарок лишь процедил что-то про должок и потащил ее дальше. Впрочем, та скоро сама разглядела последний лот партии невольников и примолкла - к четвертому по счету столбу был привязан Ханнок Шор, беглец, устроивший им всем такой переворот в жизни.

- Учитель, а давайте ему рога отпилим для начала, а потом... - кровожаждуще, как потревоженная рысь прошипела Сонни. Ньеч аж споткнулся:

- Что? И откуда это в тебе... Солнце мое, у нас с козлоящером будет длинный разговор, но вести его буду я. И вообще, хорошо бы его для начала выкупить. Хотя вряд ли у нас будет много соперников. Тер-зверолюди - плохой товар.

---

Ханнока вывели на помост последним, когда мохнатых уже накрепко привязали к столбам. Его самого подтащили к последнему - видно жрецы пирамиды любили иронию и продавали рабов четверками - священное число. Один из них в свободное от ритуальной деятельности время и исполнял обязанности городского аукциониста. Вассал божий явно был из массовиков-затейников - ходил в пышном наряде по краю помоста, хорошо поставленным голосом цитировал выдержки из мнений всевозможных святых и ученых на счет зверолюдей, изящно жестикулировал, расхваливал товар, раскланивался с лучшими людьми города.

- Не дергайся - хуже будет, - сказал Махарик, подводя драколеня к столбу.

Первым делом он закрепил ошейник, да так, что Ханноку стало трудно дышать, затем привязал руки, заломив до боли в запястьях. Доведенный до отчаяния зверолюд попытался хотя бы полоснуть мучителя хвостом, но тот после инъекции так и висел бесполезным жгутом.

- Вы только посмотрите какие у нас сегодня звери на продажу, - меж тем соловьем разливался торгожрец. Первый - Сероспин, бывалый горняк, может копать руду часами за миску похлебки, хорошо обучен. Вы посмотрите какие мускулы, какая шерсть! Его можно и для боев использовать. Второй - Длинноклык, беглый плантационный с Ксадье, умеет делать все - копать каналы, сажать картофель, уже приучен нами, храмовой зверильней, к повиновению и отслужил епитимью за побег, так что не бойтесь он у нас мирный. Третий - Златоглаз, совсем недавно вылупившийся, но уже приучен к порядку и почитанию!

Кин-волки воспринимали собственные описания равнодушно, как и собственную судьбу. Старшего, судя по клеймам, слишком часто перепродавали, а младшие были и впрямь хорошо выдрессированы храмовниками.

- И на-а-аконец, четвертый, - подошел к Ханноку аукционист, - Найденный в городе без документов - не стану лгать вам, благородные господа и дамы. Лот - Крылач.

- Мое имя - Ханнок Шор - просипел зверолюд, рванувшись так, что ошейник больно врезался в глотку. Жрец, не переставая очаровательно улыбаться, съездил ему кулаком по морде, и продолжил как ни в чем ни бывало:

- Как видите, упрям, в памяти, и неотесан, но чрезвычайно вынослив и умен. Вы сможете обучить его таким вещам, что ни одному кинаю ни под силу, - тут жрец заговорщицки подмигнул всем сразу и в особенности - дамам. Народ не был вдохновлен. Одно - иметь дело с послушными и туповатыми волколюдьми с храмовых или княжьих зверилен, другое - со злобной и хитрой рогатой тварью. Когда жрец восхвалил стать крылатого особенно сильно, в Ханнока с недовольным свистом прилетело яблочных огрызков и капустных кочерыжек. В Майтанне демонов без документов любили не сильно выше чем в Ламане.

- Тцк. Плохо дело, - прошептал Махарик. Непроданных рабов часто добивали прямо на древнем жертвеннике, чтобы не тратиться на содержание. До длинноволосого только сейчас дошло, что одно дело - объясняться с Ашвараном на тему того, куда пристроили на перевоспитание его непутевого братца, а другое - сообщать ему подробности смертоубийства.