Солнце Каннеша (СИ)

Все это вихрем, раз за разом проносилось в измученной седой голове, когда он услыхал звонкое "Учитель!" показавшееся ему насмешливой оплеухой воображения. Однако же голос повторился ближе.

- Учитель, подождите!

"Сонни" - отстраненно подумал Ньеч. Ему уже было решительно наплевать на все, связанное с прошлой жизнью. Наверное, так чувствовал себя Ханнок при побеге. Коня огарок не остановил. Впрочем, учитывая, что девушка вместо пони свела лучшую кобылу на конюшне и послала ее в галоп, поравнялись они быстро.

- Учитель, да постойте же!

- Ехала бы ты назад, Сонни, - нехотя, с хрипотцой проворчал Ньеч, - Айвар уже назначил нового повара, обед скоро.

- Да ну этого упыря в Сораково пекло! Он и с носилок так на меня пялился так... грязно. Ведет себя князем, и теперь у него есть основания! Я там не останусь. Нет. Ни за что.

Ньеч сморгнул, чуть улыбнулся, но по-прежнему не смотрел на собеседницу:

- Подумай, ну чего ты добьешься со мной. Мне нельзя даже лечить во всех землях Нгардока, куда уж преподавать. Какой к мракотцу учитель? На мне разве что клейма нет. Все труды насмарку.

- А я теперь тоже с дурной репутацией! - неестественно бодро сказала девушка, протянув дрогнувшей рукой сумку. Внутри лежали пачка конвертов с перепиской, две папки, обтянутые крашенной зеленью кожей с подписями "Тер-╧1" и "Тер-╧2". А еще "Пособие по оборотничеству" из Терканы.

- Сонни, солнце ты мое, тебя Айвар покусал? Его дурость заразна? - спросил Ньеч. Но спросил уже улыбаясь в открытую. И котомку перевесил на плечо.

- Только, это, - пробормотала смутившаяся Сонни, - мне пришлось новому стражу скалкой по голове двинуть, так что нам лучше до Цуна добраться поскорее. Мы ведь в Цун едем, так?

- Не решил. Но Цун ничем не хуже прочих вариантов.

7

Рынок в Цуне был обширен и радовал глаз. Там было многое и в изобилии. Знаменитые местные густые вина. Нефрит и шелк из Терканы. Ритуальная бумага из коры и хлопок из Тсаана. Пряности, каучуковые мячи и какао с Дальнего Севера. Обсидиан и олово из Тейварской Пустоши. Ханнок нашел даже металлические накладки для рогов и копыт, рассчитанные на тер-зверолюдей. Может и маргинально допустимых здесь, в отличие от его родины, но крайне редко встречающихся. О чем Ханнок едва не позабыл, засмотревшись на лотки и призывно зазывающих торговцев.

Проблемы начались, стоило ему неудачно увернуться от паланкина знатной дамы, расколошматив при этом хвостовым клинком изящную вазу с лотка гончара. Ремесленник сразу же поднял крик, не слушая уверений, что это нечаянно и без злого умысла. Ханнок попробовал откупиться, но торговец заломил за разбитое такую цену, что скудного Айварова серебришка на него и трижды не хватило. Не придумав ничего лучше, Ханнок попытался скрыться в толпе, забыв, что выделяется из нее... как терканай из рыночной толпы. Едва торговец крикнул "Стража! Держи козла!" как народ отхлынул как от зачумленного. Не успел свежеиспеченный преступник дернуться, как на него оказались наставлены две пики и огнестрел. Рядом, также под прицелом, застыл другой химер, в богатой одежде.

Хоть Цун по большей части и считался нейтральной, безвластной территорией, своя, наемная стража у него все-таки имелась. На крепившихся к спине маленьких флажках-штандартах у нее был изображены не нгардокайское Солнце Правды, или Пять Лун Сарагара, а древний символ Майтанне - Колесо Четырех. В стражники Цуна зачастую шли бывшие наемники из вечных войн соседних княжеств, изгои из кланов или, последнее время, нгатайские авантюристы из стремительно укулизировавшегося Ламана. Поэтому Ханнок не слишком удивился, увидев среди них длинноволосого дружка брата. И даже вспомнил имя - Махарик. А вот то, что на поясе у того висел его, ханноков, меч - он узнал его по гарде и приметной царапине на ножнах - стало неожиданностью.

И вот тогда Ханнок совершил очередную глупость. То ли в нем наконец проснулся-таки внутренний зверь, то ли сдали нервы от злоключений последних дней, но он оттолкнул острия и бросился на Махарика рыча "Это мое! Отдай!". Длинноволосый не изменившись в лице подпустил его ближе и с размаху ударил прикладом по носу.

---

Очнулся он в собранной из бруса клетке, конструкция которой была знакомой до щетинящей гриву жути. Помимо него, там оказались три тощих киная, да еще давешний богато одетый химер смурного вида. Сильно пахло псиной.

- Ты что, ума лишился? - поприветствовал химер очнувшегося Ханнока.

Вместо ответа тот попытался коснуться расквашенного носа и глухо застонал. Видеть другого драколеня так близко было странно. Слышать - вдвойне. Сарагарец и не подозревал что у торг-рычания вообще может быть акцент. Чеканный, лающий, прямо как в древних анекдотах про южан, сложенных еще в те времена, когда они покидали Ядоземье не только ради набегов, дипломатии, да крайне жестко лицензированной торговли.

- Они проверили твою котомку, - продолжил южанин, - у тебя нет документов. Какой идиот шляется по Северу без документов? Ты, наверное, тот самый Ханнок Шор, запрос на оформление которого посольство получило осьмидневку назад. Сбежал? На помощь Терканы можешь не рассчитывать. Учитывая клетку - вдвойне. А ведь только подумать - если бы подождал чуток, был бы свободным человеком.

- Господин Каэхан? - раздался голос стражника. Терканай вопросительно повернул голову в его сторону.

- Все документы в порядке. Извините что заставили вас ждать с... этими.

- Я буду жаловаться в совет! - сказал, как плюнул посольственник, но из клетки вылез смирным, напоследок бросив Ханноку:

- Всего тебе нехорошего, обормотень.

Ханнок остался наедине с кинаями и чувством вины.

- Твоя первая клетка? - прохрипел мохнатый, по виду - самый старый и потрепанный жизнью. Даже торговый диалект давался ему с трудом.

- Нет, - настороженно отозвался Ханнок, получив в ответ сочувственную клыкастую улыбку. Прочие сверлили его волчьими взглядами исподлобья. Химера это весьма нервировало.

- Есть. Есть! Хочу есть! - внезапно провыл один из них, но первый быстро заткнул его локтем в бок.

- Его голова не долечилась. Говоришь - не первая? Повезло.

- Повезло что не первая, или...

- Кто-то звереет на воле. Потом приходит в себя в логове с костями. Страшно. Говоришь - сбежал? Зря. Очень.

- Что с нами теперь будет?

Волколюд удивленно округлил глаза. Ханнок только сейчас заметил, что шею его, как и двух прочих кинаев охватывает ошейник. Рабский.

- Куда? Ясно. На рынок.

- Тьмать... - только и сумел прошептать Ханнок, осознав до конца в какую историю вляпался.

- Эй вы, мерзости, затихли! - стукнул древком копья по решетке стражник, - Сейчас выйдете по одному. Без глупостей!