Принуждение к миру

– Организм такой, – развёл руками Данилин. – Больше шести-семи часов горизонтального положения не выдерживает.

Вообще геологи ему пришлись по душе, спокойные, несуетливые, обстоятельные, абсолютно непьющие, умеющие поддержать разговор и пошутить. Поэтому Данилин сдружился с ними быстро.

Вечером тринадцатого и утром четырнадцатого июля он сначала полетал над «антиопухолью» на вертолёте, а потом вместе с Кожухиным сплавал к островку и уже вблизи внимательно рассмотрел, что осталось от гигантского водяного пузыря.

Вид кратера не обрадовал. Было ясно, что вода в нём держится только благодаря силе поверхностного натяжения, и стоит ей ослабеть, вода уйдёт. А вместе с ней ухнет в неизведанные глубины земли и Ключ, после чего найти его будет архисложно, если вообще возможно. Надо было срочно предпринимать какие-то меры для выковыривания Соринки из-под воды.

Поначалу Данилин хотел даже ещё раз позвонить князю и попросить помощи. Потом разозлился. Ему предложили решить эту проблему самому, и её надо было решить во что бы то ни стало, хотя бы для того, чтобы просто уважать себя. Чтобы шутка воеводы Степаныча: голова не роскошь, а средство питания, – не стала истиной. И ещё Андрей твёрдо был убеждён, что человек является либо частью проблемы, либо частью её решения. Применительно к ситуации, он, Андрей Брониславович Данилин, должен был сыграть роль алгоритма решения проблемы. За тем его сюда и послали.

Геологи улетели.

Эскимосы ушли в тундру на охоту.

Кожухин, несколько приунывший в последнее время, отплыл на каяке эскимосов к «антиопухоли».

Данилин остался в лагере.

Все обстоятельства и физические характеристики явления Опухоли он помнил, и лишний раз любоваться водяным кратером не имело смысла.

В течение часа он изучил местность вокруг лагеря, автоматически отметил два удобных скрытых подхода к палаткам, которые следовало бы стеречь, будь с ним обученная команда. Подумав, соорудил в этих узких ложбинках нечто вроде ловушек из камней: стоило задеть один камень – обрушивалась вся хитрая стенка.

Полюбовавшись на результат своей работы, он остался доволен.

Во-первых, лазутчики, вознамерься они подкрасться к лагерю геологов ночью, неминуемо застрянут на какое-то время. Во-вторых, нашумят и дадут ему время подготовиться к «тёплой» встрече.

Хотя тут же пришла мысль, что лучше бы этого не произошло. Хотелось достать Ключ и убраться из этих мест до того момента, когда появятся посланцы Тивела.

Данилин покидал пару камешков одной рукой, как это делают фокусники. Один камешек рассыпался в песок.

Он выбросил камни, потом задумчиво потёр переносицу пальцем.

Подобрал другой камешек, сдавил, вспыхнул, переходя на экстраэнергетику, и раздавил камешек. Внимательно оглядел потеплевшие кусочки.

Мысль, робко постучавшая в голову, была правильной. Теперь её надо было «провентилировать» и потренироваться в реализации идеи, хотя вполне возможно, объект, то есть «антиопухоль», и не позволит эту идею осуществить.

Данилин нашёл скалистый выступ на склоне сопки, несколько раз примерился, медленно поднося к выступу сжатый кулак, потом вспыхнул и ударил вполсилы.

Откололся небольшой кусочек. Но пальцы выдержали. В состоянии темпа и экстравозбуждения человеческие органы могли выдерживать и не такие нагрузки.

Сосредоточился, вошёл в силу, ударил.

Ребро скалы пошло трещинами, часть его рухнула на землю.

Данилин пососал костяшки занывших пальцев, сказал с удовлетворением:

– И так будет с каждым!

Решение созрело. Теперь надо было обсудить детали эксперимента с Натальей и Мирославом. Без их помощи обойтись было нельзя.

Вертолёт прилетел к обеду, хотя ждали его к вечеру.

– Что случилось? – подбежал к остывающей машине Кожухин.

Данилин, хозяйничавший в лагере, подошёл тоже.

– Они решили не возвращаться сегодня, – ответила Наталья. – Повезу им сухпай.

– С чего это?

– Выбились из графика.

– А назад ты прилетишь сегодня?

– Завтра вечером.

– У меня есть идея, – сказал Данилин, – как достать Соринку.

Наталья и Мирослав обменялись взглядами.

– Как? – спросили оба в один голос.

Он коротко объяснил им суть предложения.

Геофизик в сомнении почесал затылок.

– По «антиопухоли» ходить можно, представляешь, какова сила натяжения плёнки? Уйма паскалей!

Вместо ответа Данилин подбросил приличных размеров камень и одним молниеносным ударом раздробил его на куски, свистнувшие как шрапнель.

Мирослав сглотнул.

– Ну, ты даёшь!

– Попробовать можно, но на это уйдёт время, – сказала Наталья. – Мне пора возвращаться.

– Ситуация может измениться в любой момент, – мягко возразил Данилин. – И ты не хуже меня знаешь, что достать Ключ важнее всех других дел. Мне нужна ваша помощь.

– А если Соринка не всплыла? – осведомился Мирослав.

– Давайте слетаем и посмотрим. Если её нет, ты возвращаешься к геологам. Если мы её увидим, я опущусь в кратер на тросе и попробую пробить плёнку воды и достать Ключ.

Наталья размышляла недолго.

– Хорошо, полетели, один час они потерпят.

Погрузились в вертолёт, вооружились биноклями, поднялись в воздух.

Ландшафт побережья лёг под винтокрылой машиной пёстрой мозаикой скал, каменистых осыпей, низинок, болот, кочек, зарослей ивы и ольхи и пятнами цветущих трав.

Приблизился островок с кратером. Вертолёт завис над ним.

– Рябь мешает смотреть, – прокричал Мирослав, держась рукой за спинку пассажирского сиденья; Данилин сидел рядом с пилотом.

– Подними повыше, – сказал Андрей.

– Мы ничего не увидим, – засомневалась Наталья.

– Подними, я увижу.

Вертолёт пошёл вверх, завис в двух десятках метров от водяного кратера.

Лопасти по-прежнему гнали вниз тонны воздуха, и по вогнутой чаше «антиопухоли» бежала интерференционная рябь мелких волн. Тем не менее это не помешало Данилину войти в трансовое состояние и сосредоточиться на восприятии объекта, резко отличавшегося по физическим параметрам от воды.

Наталья покосилась на него с интересом, Кожухин судорожно водил окулярами бинокля по кратеру, но оба молчали, и Данилин наконец в о ш ё л внутрь водяной чаши мысленным усилием.

Соринка-Ключ была здесь, но плавала она в настоящий момент на глубине трёх-четырёх метров под поверхностью воды, и достать её оттуда не было никакой возможности.

– Возвращаемся, – открыл глаза Данилин.

– Зачем? – возопил геофизик, отрываясь от окуляров. – По-моему, Соринка где-то в кратере, я её видел.

– Не утонула? – с сомнением проговорила Наталья.

– Держится на большой глубине, – сказал Данилин.

– Как же мы будем её доставать?

– Надо, чтобы она поднялась к поверхности воды. Я подумаю, как это устроить. Возвращаемся.

– Вот ёшкин кот! – расстроился Мирослав. – Опять ждать придётся.

Наталья взялась за джойстик управления, и в этот момент раздались три отчётливых звонких шлепка в борт вертолёта.

Машина вздрогнула.

– Что это? – Кожухин удивлённо посмотрел назад, на грузо-пассажирский отсек.

Данилин прислушался к себе, выпростался из кресла, нырнул в отсек.

В борту светились три дырочки. По вертолёту вели огонь с земли!

– Вашу мать! Крути пируэт!

Наталья повиновалась с похвальной быстротой.

Вертолёт крутанулся вокруг оси, клюнул носом вниз и тут же полез в небо, лопоча винтами.

Однако неведомый стрелок успел сделать ещё пару выстрелов, и пули пробили отсек с другой стороны, вышибли иллюминатор.

Кожухин ойкнул: пуговка внутренней обшивки салона обожгла щеку.

– Ложись! – рявкнул Данилин.

Оба упали на пол отсека.

Наталья заставила машину сделать тройной разворот, потом змейку и с ходу посадила на малюсенькую площадочку рядом с палатками, отчего они надулись парусами под напором волны ветра и улетели к берегу. Благодаря этому маневру стрелок, начавший стрельбу очередями, попал в вертолёт всего один раз, хотя выстрелов Данилин насчитал больше.