Принуждение к миру

На гребне речного обрыва возник Анурий Фокич.

– В камни падайте, быстро!

Привыкший повиноваться командам, спасающим жизнь, Гордей схватил Аглаю в охапку и нырнул в расселину под берегом.

Гамаюн каким-то чудом оказался рядом.

В тот же момент послышался нарастающий свист, а за ним взрыв!

Ахнуло так, что задрожали скалы, с обрыва посыпались камни, а над ним выросла туча дыма.

– Что это?! – едва слышно выговорила Аглая.

Буй-Тур оставил её и в два прыжка поднялся на обрыв, уже понимая, что произошло.

На месте Опухоли оседал фонтан пыли и сизого дыма. Сама Опухоль исчезла.

Кто-то тронул его за плечо.

– Вот теперь нас опередили, – проговорил Гамаюн.

Кольский полуостров

Ковдор

Секретная база РВСН России

Начальник базы полковник Браташов ужинал в столовой, когда ему доложили о запуске с территории Польши ракеты класса «земля-земля».

– Вектор отследили? – спокойно спросил он у дежурного офицера; дивизион противоракет не находился на боевом дежурстве.

– Никак нет, – виновато ответил майор-дежурный. – Это крылатая ракета типа «Дайвер», дальность полёта около тысячи километров. Предположительно, она может направляться в район Баренца.

– Сейчас буду, – буркнул Браташов, берясь за чашку с кофе.

На КП базы он прибыл через пятнадцать минут.

База была сдана в эксплуатацию недавно, год назад, и всё её оборудование было новым, суперсовременным и технологичным. Вместо прозрачного пластикового листа с картой местности для проводки маршрутов летящих по всем направлениям самолётов и спутников она имела пятиметровый объёмный экран целеуказаний, который отражал обстановку в подконтрольном секторе в реальном масштабе времени.

Зал управления был невелик, в нём работали всего два десятка операторов за своими пультами, но компьютерная система наблюдения и отработки команд позволяла не только мгновенно отображать ситуацию в секторе, но и поддерживать связь с другими базами, спутниками и радиолокационными станциями. Поэтому отсюда легко можно было наблюдать за территориями стран Европы, а также за пусками ракет на других материках.

– Вот, – показал светоуказкой майор район запуска ракеты, – между Трещанкой и Тополани.

– Дивизион американской ПРО.

– Так точно, второй пиндосовский ППР.

– Предупреждение о запуске они давали?

– Никак нет.

– Связь с центром.

Дежурный повернул на пульте усик связьсистемы.

– Они уже звонили. У нас чисто, перехват по нулям. Но в районе Печенгской губы датчики землетрясов зафиксировали колебания почвы силой до полутора баллов.

– «Дайвер»!

– В принципе, совпадает с параметрами запуска. Но мы ничего не увидели. – Майор виновато развёл руками. – «Дайвер» летит над местностью на высоте не больше десяти метров, засечь его трудно.

– Что там у нас на Печенге?

– Ничего, Сергей Михалыч. Никаких заводов, фабрик и важных объектов.

Полковник включил канал связи:

– Москва-три, первый Ковдор, зафиксировано падение объекта в районе Печенгской губы, предположительно – ракета типа «Дайвер» с обычным ВВ.

– Работайте в прежнем режиме, Сергей Михайлович, – ответили ему из центра управления европейским эшелоном РВСН. – Инцидентом занялись наши коллеги из ГРУ. Если понадобится, скинете им данные по перехвату.

– Мы зафиксировали только пуск.

– Ну и достаточно.

– Слушаюсь. – Браташов щелчком развернул усик микрофона. – Работай, Саша.

– Что же это такое, Сергей Михалыч? Провокация или что посерьёзней?

– Не знаю, нам сообщат.

Полковник понаблюдал немного за движением огней по огромной карте целеуказателя и покинул КП базы. В своём кабинете он набрал номер мобильного телефона и услышал ответ:

– Мы в курсе, заботник. Эти идиоты из команды Чоловса начали уничтожать Опухоли, используя американскую базу в Польше.

– Надо их остановить. База пиндосов у нас в целике программы.

– Мы решаем эту проблему. Если они запустят ещё одну ракету, придётся ответить.

– Я готов.

– Понимаешь, чем это тебе грозит, Сергей Михайлович?

– Понимаю.

– Жди команды.

Браташов выключил телефон, подумав, что у князя, принимающего решения о привлечении служб СОС и ППП к той или иной операции против врагов Отечества, гораздо больше степень ответственности, чем у него. Хотя при решении нанести ответный удар по взбесившейся американской базе именно он, полковник Браташов, стал бы в глазах европейской общественности преступником.

Но ведь нельзя же вечно подставлять другую щёку, когда бьют по одной?

Чукотка

Данилин

Соринка, как Наталья, пилот вертолёта, и она же – посланец двенадцатой сибирской ведической Общины, называла Ключ Храма, на время спряталась в толще вод «антиопухоли», и Данилин сообщил об этом князю.

– Как только появится – дай знать, – ответил Белогор. – И жди гостей. По нашим сведениям, Тивел послал в Россию многочисленную команду для поиска и добычи Ключа. Проверенные Опухоли он уничтожает.

– Каким образом? – поразился Данилин.

– Две были взорваны с помощью крылатых ракет типа «Дайвер» и «Магнум», обе запущены с территории Польши.

– Чёрт побери!

– Вот именно. Ещё одну взорвала команда Манделя на побережье Норвегии. Думаю, придёт черёд и нашим Опухолям на Шпицбергене, Новой Земле, Северной Земле и на Чукотке.

– Здешнюю Опухоль они вроде бы уже проверили.

– Тивел не уверен в качестве проверки и попытается послать своего эмиссара.

– Понял, буду ждать.

Выключив телефон, Данилин поднялся на обрыв, постоял рядом с низкорослой сосной, глядя на островок посреди бухточки с кратером «антиопухоли», и направился к лагерю.

Все ещё спали, так как было раннее утро – начало седьмого, хотя солнце по-прежнему висело над горизонтом, как прибитое гвоздями, поддерживая длинный – на всё здешнее лето – полярный день.

Зажёг костёр, подбрасывая сосновые чурбачки, повесил над огнём котелок с водой.

Проснулись геологи, начали обычные утренние процедуры.

Начальник экспедиции со смешной фамилией Веллер-Махно, каждое утро купался в заливе, и это было удивительно, так как температура воды не поднималась выше десяти градусов.

Последним встал Мирослав Кожухин, к которому у Данилина сложилось двойственное отношение. С одной стороны, парень был увлекающейся натурой, способной терпеть всякие лишения и самозабвенно трудиться над решением научных проблем. С другой – он мог позволить себе не выполнить обещание, забыть про обязанности, а то и вовсе поддаться лени, чего Данилин терпеть не мог в принципе.

Было видно, что лётчица Наталья нравится геофизику, но при этом Кожухин не прилагал никаких усилий для сближения, а иногда и шутил так неудачно, что девушка лишь молча уходила к вертолёту. Правда, судя по всему, она умела прощать, поскольку потом сама же заговаривала с Мирославом и летала с ним к «антиопухоли».

Данилину она нравилась: симпатичная, сильная (в прошлом – бывшая гимнастка), уверенная в себе, – но главное, что Наталья принадлежала к касте обережников РуНО, то есть работала на структуры ВВС и была послана сюда сибирским волхвом Трояном для той же цели – оценки Опухоли и поиска Ключа. С её сообщения о находке Ключа-Соринки и началась эпопея Данилина: возвращение из Сомали, беседа с Белогором и полёт на Чукотку на энлоиде.

Высадили его вовремя, как раз в момент визита милицейского участкового наряда, имевшего задание от неизвестного пока эмиссара Тивела проверить Опухоль на предмет наличия внутри него Ключа. После чего Данилин и применил приём «чаромутия», заставив поверить милиционеров, что Опухоль пуста. Но, очевидно, их доклад не показался эмиссару убедительным, раз Белогор заговорил о возможности новых проверок.

– Снова вы раньше всех, – не то похвалил, не то упрекнул Андрея геолог Сергей Степанович, которого все за глаза звали Дядькой.