Принуждение к миру

– Командир, я его взял.

– Резван?! Не ранен?

– Нормально.

– Идём к тебе.

Бойцы, также принявшие вызов Хана, сориентировались и вышли на него одновременно с Тарасовым.

На краю небольшой проплешины среди кустов ольхи, недалеко от речного обрыва, лежало тело в пятнистом комбинезоне. Рядом на камне сидел Хан, зажимая рукой окровавленное плечо. Увидев Тарасова, он встал, виновато сморщился.

– Вот, понимаешь.

– Чёрт! А говоришь – нормально!

– Плечо прострелил, башибузук. Сидел в засаде внутри палатки. Хорошо, я его унюхал – сигареты курит ненашенские.

– Да это же тот самый, третий, что сбежал от нас, сиганул в реку, – нагнулся над ним Хохол.

– Надо было тщательней проверить реку.

– Извини, командир, думали, он утонул. Опытный, гад, не высунулся из воды.

– Перевяжите Резвана.

Тарасов перевернул стрелка.

Худощавый, выбритый до синевы (в отличие от подельников), по лицу – англосакс или шотландец. Вспомнились слова Доктора: «Почему они к нам лезут, почему не боятся?»

Потому что жрецы пошли ва-банк, пришла неожиданная мысль. Россию подчинить не удалось. Запустить Водоворот и объявить всему миру свою волю Геократор не смог. Жрецы – Тивел и Акум – в панике, им некогда вербовать халдеев из россиян, искать предателей, вот и запускают команды из Европы и Америки.

Тарасов подобрал винтовку – знакомую снайперку «Хеклер и Кох».

– Приведите его в чувство.

Хохол пошлёпал стрелка по щекам.

Тот дёрнулся, открыл мутные глаза.

– Имя! – резким металлическим голосом спросил Тарасов.

– Джон…

– Английский Иван, однако, – хмыкнул Нос, бинтующий плечо Хана.

Тарасов заговорил на английском:

– Цель заброса?

– Изучить… Опухоль, – ответил стрелок также по-английски.

– Опухоль уничтожена, зачем остался?

– Нельзя… допустить…

– Что?! Говори!

– Никто не должен… знать… о выходе…

– О выходе тоннеля здесь, на Вилюе?

– Да…

Глаза диверсанта по имени Джон закатились, он вздрогнул, выдохнул и затих.

Нос прижал палец к его шее, качнул головой.

– Каюк.

Тарасов отвернулся, достал мобильник.

– Похороните его.

Белогор долго не отзывался, но всё-таки голос его пробился сквозь помехи:

– …слав …харович.

Тарасов коротко рассказал об инциденте, добавил:

– Он не зря остался. Им дали задание найти Ключ, а когда Опухоль взорвали, велели никого к лазу под землю не пропускать. Значит, есть что прятать.

– Попытайтесь пройти глубже, – попросил князь. – Возможно, там находится одна из вентиляционных шахт, ведущая в главную систему тоннелей.

– Разберёмся, – пообещал Владислав.

После недолгих похорон диверсанта, запрограммированного на самоликвидацию, как все его сослуживцы, вернулись в лагерь.

Хана переодели, заставили выпить травяного настоя с листьями лимонника, собранными Носом, и уложили в спальник. Тарасов поколдовал над ним, попытался передать энергозаряд, но добился ли этого, не понял – Хан уснул.

Впрочем, они и сами еле держались на ногах, поэтому легли пораньше, в начале двенадцатого, не способные вести длительные философские диспуты. Даже неугомонный Доктор, читавший им по вечерам наизусть Бодлера, Хайяма и Бальмонта, на этот раз не стал переходить в состояние чтеца-декламатора и подтрунивать над Хохлом. К физической нагрузке типа долгого перетаскивания тяжёлых камней он привыкать не хотел.

Ночь прошла спокойно.

В семь часов Тарасов поднял группу.

Позавтракали овсяной кашей с тушёнкой, напились чаю, превозмогая утреннюю прохладу, поднялись к «дурацкому карьеру», как назвал Нос кратер на месте Опухоли: Тарасов, Хохол и Доктор. Носа оставили ухаживать за раненым и «держать круговую оборону». Тарасов был уверен, что неизвестный эмиссар Тивела, не получив доклада от посланного на Вилюй отряда, пошлёт для проверки новую команду. Встретить её надо было «по-царски».

Начали углублять и расширять лаз, ведущий в довольно большую пещеру с ровным дугообразным сводом. К обеду расчистили вход в пещеру до размеров, позволяющих проникнуть внутрь.

Тарасов вооружился фонарём и протиснулся в щель через груду камней. Под ногами захрустело.

Пещера по первому впечатлению казалась убежищем звероедов: по всему бугристому полу зала валялись кости, причём как рыбьи, так и звериные, словно пещеру много лет использовали как столовую, где разделывали и ели животных и рыбу сырыми. Во всяком случае, следов костра Владислав не заметил.

– Что там, командир? – донёсся голос Доктора.

– Лезьте сюда, – скомандовал он.

Через несколько минут к нему присоединились бойцы, преодолев щель между потолком пещеры и длинной осыпью набившихся в неё камней.

– Потолок какой интересный, – заметил Доктор. – Словно его грызли ковшом экскаватора.

– Откуда здесь столько костей? – удивился Хохол.

Тарасов, обведя лучом фонаря стены и пол подземелья, направился в дальний её конец, с хрустом давя кости.

Длина пещеры достигала метров тридцати, и вся она напоминала трубу, укреплённую когда-то бандажом в виде обручей, которые то ли проржавели и рассыпались в прах, то ли растворились в воде. Последнее предположение родилось в голове от того, что пол, потолок и стены пещеры были мокрыми, хотя скорее всего это оставила след вода Опухоли, опустившаяся после взрыва в недра земли.

Луч фонаря выхватил круглую дыру в торце пещеры.

Костей здесь не было, все они остались в передней части зала, зато перед дырой высились две самые настоящие ступеньки геометрически правильной формы и высотой по полметра.

– Батюшки-светы! – изумился Доктор. – Лестница, что ли?

Его голос метнулся по стенам и вернулся обратно дребезжащим эхом.

– Тише ты, – буркнул Хохол, ёжась и озираясь. – Не нравится мне здесь. Кто-то в спину смотрит.

– Ты ещё о «худых железных людях» вспомни, – отмахнулся Доктор. – Командир, можно, я разведку устрою?

Тарасов прислушался к своим ощущениям. Ему тоже было неуютно в подземелье, хотя он и понимал, что никого живого здесь не должно было остаться после длительного присутствия Опухоли. Не считая разве что мистических духов, охраняющих подобные пещеры согласно древним легендам.

– Ждите здесь.

Он осторожно поднялся по ступенькам к овальной дыре, направил луч фонаря в глубь лаза.

Проход полого уходил вниз, похожий на гофрированную металлическую трубу. Диаметр трубы достигал двух метров, поэтому по ней можно было двигаться, не сгибаясь.

Вентиляционная шахта, вспомнились слова князя. Похоже, он был прав. Хотя это не металл, просто гладкие стенки. Вот почему нас не хотели сюда пускать, да и Опухоль уничтожили с таким расчётом, чтобы потолок пещеры обрушился и завалил ход.

– Труба! – жарко задышал в спину Тарасову Доктор. – Стены какие гладкие, да? Могу побиться об заклад, что ход проплавили в породе.

– Стой тут! – приказал Тарасов.

– Там же ничего страшного…

Тарасов посветил в лицо лейтенанта, и тот загородился рукой:

– Хорошо, постою.

Тарасов задержал дыхание, сделал шаг, другой, третий.

Пол под ногами был гладкий, но не очень скользкий. Идти мешала лишь его влажность. Через десять метров ход повернул, и Доктор, подсвечивающий на потолок, скрылся из глаз. Ещё через двадцать шагов Тарасов понял, что, стоит ему поскользнуться и упасть, назад он не выберется.

Остановился, погасил фонарь, прислушиваясь к шорохам подземелья. Звуки доносились из-за спины, со стороны выхода, но изредка казалось, что снизу тоже прилетают какие-то тихие скрипы и стуки, что невольно заставляло напрягать слух и зрение.

Через пятнадцать минут он выбрался к началу каменной трубы, где его ждал приплясывающий от нетерпения Кирилл.

– Что случилось, командир? Тупик?

– Спуск больно крут, да и скользко, без спелеологической оснастки не обойтись.

– Что ты имеешь в виду?

– Нужна верёвка, зажимы, кирки, фальшфейера, крючья и прочее.