Лиловый (I) (СИ)

Острон молчал. Если бы он и хотел, он не мог ничего возразить Бел-Хаддату, и сомневаться в его словах тоже было незачем: Острон и сам прекрасно знал, что Эль Кинди действительно что-то увидел в будущем, возможно, лучше, чем Бел-Хаддат.

-- Что до моего клинка, -- добавил Ворон, -- не ищи в этом скрытого смысла, сын Мавала. Если б ты разбирался в кузнечном ремесле, ты бы это знал. Ятаган, как и любое искривленное лезвие, труден в ковке. К тому же, гораздо удобнее им рубить с лошади, а одержимые, если ты заметил, верхом почти никогда не ездят, так что им кривые клинки ни к чему, да и их кузнецы наверняка не в состоянии справиться с такой задачей. Безумцы берут числом, потому и изысканное оружие им тоже не нужно, достаточно лишь, чтоб можно было проткнуть врага. Я же предпочитаю кваддару, потому что таков мой стиль боя, я учился ему у джейфаров, и твой спутник наверняка подтвердит тебе, что джейфары иногда используют подобные мечи, только более короткие.

-- Хорошо, -- кивнул Острон. -- ...Не думай, будто я совсем идиот, но я должен был спросить тебя об этом, потому что не я один сомневаюсь в тебе.

Бел-Хаддат лишь фыркнул и отвернулся, снова взял в руки книгу. Острон перевел взгляд на нахуду Дагмана, который все это время будто и не слушал их разговора, был занят своей трубкой, которую как раз выбивал.

-- Вам понадобится человек, -- сказал Дагман, не поднимая головы, -- который перевезет вас через Харрод на корабле, ведь летать вы пока не научились. Или ты еще не думал об этом, Острон?

-- Н-нет, -- слегка растерялся тот, -- но после переправы... я, если честно, не знаю, для чего ты все это время шел с нами.

-- Я проспорил, -- ответил нахуда и наконец посмотрел на Острона. -- Этот хитрец, который, кажется, только делает вид, что он ассахан, -- а в душе он ушлый марбуд-обманщик, -- пообещал, что если спор выиграю я, он выкует для меня скимитар, а если он, то я пойду с ним, куда б он ни шел.

-- ...Ясно, -- удивился Острон. -- Но теперь Абу Кабил намерен идти с нами в Эль Габра, нахуда Дагман. И если он сам не захочет, я думаю, мне придется попросить его, чтобы он освободил тебя от этого обещания...

-- А кто тебе сказал, что я не пойду с вами? -- хмыкнул Дагман. -- Сам говоришь, каждый клинок пригодится.

Острон и с ним не смог поспорить; вконец обескураженный, он заметил:

-- Никак не возьму в толк, отчего все так рвутся идти с нами? Ведь это смертельно опасно!

-- А ты покажи мне человека, который не понимает, что от вас и этого похода зависит судьба целого Саида, -- заметил маарри. Тот вздохнул, кивнул и вышел.

Бел-Хаддат и Дагман какое-то время сидели в тишине; бывший нахуда смотрел в потолок, в руках Ворона по-прежнему была раскрытая книга, но его бледно-зеленые глаза остановились в одной точке.

-- Мне кажется, после Венкатеша я потерял хватку, -- пробормотал Дагман. -- Скажи, Бел. Может, и вправду лучше поручить эту работу таким, как Каин. Уступить им место и уйти в тень.

Тот помолчал, перелистнул страницу.

-- Их не зря называют младшими, Эохад. Они должны быть лучше нас. Но все же они более хрупкие.

-- Мне ли не знать.

***

Они обсуждали это и на следующее утро, уже собравшись все вместе; за пределами города было затишье, и Муджалед подтвердил, что одержимые атаковать не спешат, так что они все собрались в одном из холлов Эль Кафа, частью расселись на мягких расшитых подушках, кто-то остался стоять, выглядывая в окна; сквозь декоративные деревянные решетки свет проникал пятнами и ложился на восьмиугольники блестящего паркета. Все двенадцать путников, вернувшиеся из гор Халла, были тут, и сам главнокомандующий бывшей стражи Эль Хайрана присоединился к ним, желая знать, что планируют Одаренные.

-- Тянуть незачем, -- сказал Сунгай, хмуря густые брови. -- Мы и так потратили много времени. Раз уж скрытно выступить у нас не получится, я предлагаю отправиться сразу же, как только будем готовы, и на приготовления тоже времени не терять.

-- Нам понадобится корабль, -- добавил нахуда Дагман. -- Если отправляется только двенадцать человек, мы обойдемся небольшим джехази. Команда матросов мне будет не нужна, с таким корабликом я справлюсь и в одиночку.

-- На том берегу нас наверняка будут ждать.

-- Так мы устроим им торжественное прибытие, -- буркнул Искандер. -- Я могу поднять волну и обрушить ее на берег. Я еще не пробовал, правда, управлять таким большим количеством воды, но думаю, все получится.

-- Погоди, но если поднимется огромная волна, наш собственный корабль... -- начал было Сунгай, но Дагман перебил его:

-- Ерунда. С вами в дорогу отправляется нахуда, равных которому в Ангуре сейчас наверняка нет! Я использую эту волну, и мы сойдем на южный берег, как боги.

-- Хорошо, но нужно еще решить, должны ли мы брать с собой других людей, -- осторожно сказал Острон. -- Абу тут упомянул насчет тысячи бойцов... только я думаю, тысяча -- слишком много, и...

-- Не больше пятидесяти, -- отрезал нахуда Дагман. -- Достаточно большой самбук поднимет и сто, и даже двести, но трюк с волной уже не удастся.

-- В таком случае, эти пятьдесят должны быть лучшими из лучших, -- буркнул Сунгай: идея тащить с собой много народа ему точно не нравилась. -- И я бы не хотел лишать Ангур и сотой доли его защитников. Я совсем не так уверен, что одержимые перестанут атаковать город, когда мы сойдем на том берегу.

-- Я отберу только лучших бойцов, -- вскинулся Муджалед. -- Среди наших людей очень многие мечтают отправиться в бой с самими Одаренными. Вот увидите, уже завтра отряд будет готов выходить в путь. И насчет корабля уважаемый нахуда Дагман может не беспокоиться, любой дау, стоящий в порту, в его распоряжении.

-- Хорошо, -- обрадовался Острон, но тут голос подал белоглазый, стоявший у окна чуть в стороне от всех:

-- Мы не сможем выйти завтра, -- сказал он. -- И послезавтра тоже.

-- Отчего?

-- Я чувствую... приближение нижней точки колеса, -- угрюмо пояснил Исан. Острон и Сунгай немедленно уставились на него, обернувшись; и вправду, вид у белоглазого был чуть растрепанный. Они уже знали, что это тоже своеобразный признак. -- Если только вы не хотите идти без меня, вам придется подождать, пока она минует.

-- Проклятье, -- пробормотал Сунгай.

-- Мы подождем, -- согласился Острон.

Позже, когда люди разошлись по своим делам, Муджалед отыскал Острона; тот проводил время с дядей Мансуром, рассказывал о том, что им довелось повидать на пути через горы Халла. Дядя хмурился и грыз мундштук видавшей виды трубки.

-- Я хотел спросить тебя, Острон, -- вполголоса произнес Муджалед, кивнув старику. -- Что за человек этот Исан? У него очень странные глаза, и многие ветераны, еще служившие на стене Эль Хайрана, опасаются его.

-- Он безумец, -- просто ответил Острон, отчего дядя Мансур едва не выронил свою трубку, а Муджалед против воли весь подобрался и схватился за рукоять ятагана. -- Но он на нашей стороне. Он не единожды уже доказывал это. Его безумие... он сам сравнивает его с колесом телеги: временами он словно опускается в нижнюю точку колеса, как он называет это, и тогда нам приходится держать его под присмотром. Но в верхней точке колеса он вполне разумен и сражается на нашей стороне.

-- Мубаррад милостивый, -- пробормотал дядя.

-- Так... скоро у него очередной припадок, -- с пониманием кивнул Муджалед. -- Вот почему вам придется переждать это время.

-- Да, -- согласился Острон. -- Скажи, в Эль Кафе есть место, где можно было бы содержать его? Ханса и Абу Кабил хорошо справляются с ним, и у нас еще, кажется, оставались запасы снотворного, которое нам дал господин Анвар, но все-таки безопасней, чтоб он находился взаперти. Он и сам так говорит.

-- Боюсь, что нет, -- покачал головой Косматый, -- только если отвести его в темницу в нижнем районе города... но ведь это вызовет кривотолки.

-- ...Хорошо, -- помедлив, кивнул Острон. -- Тогда мы просто запрем его в одной из комнат. Для надежности я буду тоже караулить его, а подменять меня будет Бел-Хаддат. Думаю, из всех нас только мы двое способны противостоять ему в бою на клинках.