Солнечный змей (СИ)

Лишь спустя пол-Акена, когда за поворотом снова что-то заскрежетало, изыскатели оставили обломки в покое и заторопились. Пять заплечных тюков, свёрнутых из циновок, разделили между собой. Фрисс, убрав в карман маленький осколок пирита, выломанный из черепа голема, закинул за плечи тяжёлый тюк и покосился на мёртвого южанина. Полурастёрзанный Токеза лежал у стены, присыпанный костями, никто не приближался к нему – только Нецис осмелился снять с него кусок металла.

- Я один не унесу его, – сказал Речник, разрывая обломки над трупом. – Кто поможет мне? Разделимся по трое – нужно вынести и его, и Вангви…

Южане переглянулись. Никто не двинулся с места. Все смотрели на Фрисса с недоумением и страхом. Нецис, морщась от боли, затягивал повязку на пораненой руке и только вздохнул на слова Речника.

- Не трогай мёртвых, Водяной Стрелок. Они тебе ничего не сделали, – нарушил молчание Акитса. – Те, кто умер, уже умерли. Да станут кости землёй!

- Нужно сложить для них костёр, – нахмурился Фрисс. – Тут их съедят черви, и растреплет нежить.

- За год нам не пройти всех положенных очищений, – грустно покачал головой Нкуву. – Сам Унгвана испугается, узнав, сколько мертвецов мы перетрогали. Водяной Стрелок, пусть плоть превращается в землю. Не надо трогать мёртвых!

- Пойдём наверх, Фрисс, – вполголоса сказал Некромант. – Обычаи норси отличаются от наших. Все голодны, все устали. Вернёмся к кораблю – поговорим…

Когда запах шахтных червей стал особенно сильным, Фрисс не удержался и посветил фонариком туда, где лежал изъеденный труп. Гора червяков копошилась там. Плоть уже покинула кости, и они странно покривились – жёлтая слизь разъедала и их. Фрисс порадовался, что надел сапоги поверх скафандра – попортить сарматскую броню совсем не хотелось.

Давно перевалило за полдень, когда путники, крадучись, миновали гигантское дерево и рой огненных бабочек и взошли по бесконечным ступеням башни Уджумбе. Хищная лоза лениво переползала с камня на камень, не замечая людей, скрытых за стенами. Огромный костяной голем ворочался в каменных тисках внутренних комнат, но лапу высунуть не смел – Нецис стоял у двери, пока все живые не прошли мимо. Фрисс держал наготове серебряное кольцо, выкопанное из-под остатков чёрного стурна, но оно больше не понадобилось. Все кости в башне лежали тихо, и даже южане уже не вскрикивали, наступив на очередной обломок – только устало морщились. Кьен и Квембе держались за руки, не отходя друг от друга ни на миг.

- Нецис, – на последнем витке лестницы Речник поравнялся с Некромантом. – Я помешал твоему поиску и сам ничего не нашёл. Придётся остаться тут на ночь, а завтра продолжить.

- Ни к чему, Фрисс, – покачал головой Некромант. – Нигде в Риалтемгеле нет того, что мы ищем. Не понимаю, в чём дело… Возможно, огонь выжигает Квайю из земли и не даёт разгореться в полную силу – её слишком мало для чёрной травы. Дальше искать бесполезно.

- Тогда тут и задерживаться ни к чему, – вздохнул Речник и вскинул голову, высматривая люк. – Алсаг!

- Мррау? – отозвался с площадки огромный кот.

- Живой, – усмехнулся Фрисс и ускорил шаг.

Водяной шар, переливаясь на солнце, висел над палубой, каждый подходил, зачёрпывал из него и садился на место. Еду разделили между всеми – Нкуву и Акитса взяли лепёшек и сушёной рыбы с запасом, и даже Алсаг сейчас не морщил морду – он тоже проголодался и истомился на вершине башни.

- В Джегимсе найдётся корабль, – Кьен была грустна, но страха в её глазах больше не было. – Кто-нибудь довезёт нас до Мвакидживе. Плохо, что Вангви и Токеза теперь лежат тут, и корабль Токезы тоже тут останется, но мы привезём их семьям хорошее железо. Ты очень щедр, Водяной Стрелок.

- Без вас мы не наткнулись бы на стурна, – отмахнулся Речник. – Всё поделено честно.

Три больших тюка лежали в трюме вакаахванчи, обсидиановые лезвия поместились в сумку Фрисса. Речник долго смотрел на проколотую перчатку скафандра и вздыхал – как его теперь зашивать?!

Белая крыса с курильницей бродила по кораблю и щедро дымила на всех, даже на Алсага, а порой разбрызгивала из склянки благовония. Раненый Нецис лежал под навесом в хвосте вакаахванчи и отмахивался от благословений. Акитса вполголоса рассказывал что-то новым попутчикам, иногда кивая на Речника, Нкуву поддакивал. Внизу по развалинам литейных цехов медленно ползали големы, поджидая новых пришельцев. Клоа, подогретые полуденной жарой, к вечеру устали и облепили ветви и стены. Солнце уже наполовину ушло за лес, небо порыжело и медленно наливалось багрянцем. Фрисс жевал сушёную рыбу, гладил кота и думал, что все древние вещи одинаково проворно прячутся, если вздумаешь искать их.

Тихий стук послышался сзади, затем – громкое сопение. Речник неохотно обернулся – тяжёлая голова Алсага лежала на его коленях, вставать и сгонять кота он не хотел. Сзади, потупив взгляд, стоял Нкуву – на его счастье, безоружный.

- Ты насмотрелся на железный город? – нахмурился Речник. – Что ты стоишь у меня за спиной?

- Водяной Стрелок, – Нкуву, помедлив, заговорил, и видно было, что он очень смущён. – Ты трижды спас нас, и я не знаю, как тебя благодарить, но всё же… я надеюсь, что и от меня была польза. Я не струсил там, среди камней и костей, и вёл себя достойно. Теперь ты дашь мне имя?

Фрисс мигнул.

- Где я тебе его возьму? Я не знаю ни слова по-коатекски. Занялся бы ты уже…

- Что случилось? – из-под навеса выглянул сонный Некромант. – Фрисс, что сделал тебе Нкуву?

Южанин, отступивший к ограждению борта и испуганно мигающий, посмотрел на мага с надеждой.

- Он хочет, чтобы я дал ему коатекское имя. Нецис, ты знаешь какое-нибудь имя на их языке? – спросил Речник, переходя на язык иларсов – его-то норси наверняка не знали!

- Только-то? Ему немного надо… – покачал головой Некромант. – Для Нкуву… Имя «Уэцин» – то, что приходит сейчас на ум.

- Вот спасибо! – усмехнулся Речник. – Может, он перестанет маячить за моей спиной… Нкуву Хвани!

Южанин вздрогнул.

- Я дам тебе имя «Уэцин», – Фрисс протянул ему руку. – И ты в самом деле вёл себя храбро и разумно. Только не лезь больше в каменные города. Тут живым не рады.

…Вакаахванча пристроилась в развилке дерева, Уэцин и Тарикча возились с обшивкой шара – южанин заделывал многочисленные пробоины, Призыватель, усевшись на снастях, кропил лодку и шар благовониями и напевал что-то благодарственное. Ночь обещала быть безоблачной, в недвижном воздухе далеко разносились крики устраивающихся на ночь птиц и отдалённый стон голодного Войкса. Речник смотрел вниз, в зеленовато-пурпурную дымку у корней. Где-то здесь корабль останавливался и на пути к Риалтемгелу – в ту ночь, когда Инальтеки осаждали дерево и вбивали дротики в днище вакаахванчи. Сейчас ни одного Инальтека не было внизу, и с самого отлёта Фрисс не видел их и не слышал.

- Та-а… Не хочешь отведать многоножек? – тихо спросил Нецис, останавливаясь рядом. – Я поймал несколько в расщелине дерева, и у меня есть к ним сок матлы.

- Ешь сам, Нецис, – покачал головой Речник. – Ты куда пойдёшь на ночь? У печи жарко…

- Повисну на чём-нибудь, – пожал плечами Некромант. – Алсаг и Тарикча поделят нос, Акитса первым сторожит, Кьен и Квембе – в самом хвосте… Тебе, Фрисс, придётся лечь либо у печи, либо под боком у Уэцина.

- Река моя Праматерь! Я к печи. Ищи там, если буду нужен, – Речник подобрал подстилку и понёс к затворенной заслонке. Здесь палуба немного расширялась, освобождая место для трапа, печь погасла ещё до заката, но от неё тянуло жаром.

- Водяной Стрелок, – Уэцин, как водится, вырос прямо из палубных досок за спиной Фрисса, и тот нехотя повернулся, потянулся было за мечом, но махнул рукой. – Я постелил тебе одеяло в хвосте. Ты спи спокойно, я уйду на ночь к печи – мне сторожить следом за Акитсой…

…Близился какой-то праздник – с зубцов башни Уджумбе, со ступеней древних храмов, с папоротниковых крыш свисали гирлянды багровых лепестков Гхольмы. Среди послушников, развешивающих лепестки по башне, один показался Фриссу знакомым – и он был на вид старше и мрачнее остальных. «Яо?!» – Речник удивлённо мигнул. Злорадство шевельнулось в его душе, но быстро унялось. Он перевёл взгляд на длинную перекладину, сплошь увешанную листками с надписями.