Игры богов

Ласайента в лицах пересказывал их приключения, и Элерин было радостно и свободно, как беззаботной маленькой птичке. Она то испуганно ахала, хватаясь за щеки, то звонко смеялась.

Было бы прекрасно отправиться вместе с ними в путешествие после того, как кончится война. Уже почти готова великолепная, полностью автоматизированная шхуна, доверху напичканная электроникой. Сах чуть не взахлеб рассказывал о ней, полностью заразив сестру желанием прокатиться, а еще лучше — обзавестись чем-то подобным и жить там. Сбегает же иногда Таамир на месяц в море, чтоб его никто не беспокоил.

Они бы плыли, куда глаза глядят, открывали бы новые земли, попадали бы в штормы или штили, ловили рыбу и воевали с пиратами. А время от времени шхуна приставала бы к какому-нибудь одинокому острову, и они бы загорали и купались. Влюбленные бы любили, а она…. Девушка мысленно вздохнула, она бы была счастлива их счастьем и тем, то может видеть их и радоваться вместе с ними.

Столько много красивых мужчин рядом, а ее угораздило полюбить именно этих. Почему они оба такие невероятные? Сейчас Ласайента уйдет, и его сменит Сах. Демоны будут целоваться и… и вообще. Но она тоже…. Пусть он ее просто поцелует. Это же ничего не значит и ни к чему не обязывает. Ведь так? Один поцелуй. Дружеский. Неужели она не заслужила его? Она не требует чего-то невероятного, только один поцелуй. На прощание. Это не запрещается. Ведь так?

— Почти пришли, — йёвалли улыбнулся ей и кивнул на сияющий огнями дворец в конце аллеи.

Такая маленькая, ниже его плеча. Смешно, когда-то его, то есть ее, принцессу, злил маленький рост, а теперь иногда мешает высокий. На ту же Эджен приходится смотреть сверху вниз, особенно когда демонесса снимает шпильки.

Сейчас или никогда. Потом кто-нибудь или что-нибудь помешает или она сама испугается, а сейчас, пока она храбрая, и у Ласайенты хорошее настроение…

— Не поцелуешь на прощание? — императрица очень долго репетировала перед зеркалом этот загадочный взгляд, и, кажется, он получился.

У принца взлетели брови:

— Э… что? — он мотнул головой и потер левую бровь.

Элерин все стеснялась спросить, откуда у него этот шрам. Почему не зарастил, как остальные? Сах говорил, на Тер? Ри им сильно досталось, места живого не было, а она так и не попросила у них прощения за ту свою выходку, а сейчас это будет выглядеть глупо, потому что все надо делать вовремя.

— Поцелуй, — девушка смущенно улыбнулась и закусила губу, боясь, что демон рассмеется, — на прощание. Мы же друзья.

— Эле, — удивленный Лас покачал головой, — извини, но нет.

— Ты боишься? — стараясь быть храброй, спросила она.

— Пф, — презрительно возмутился йёвалли.

— Обычный поцелуй, ничего не значащий. Неужели это так сложно, просто прикоснуться к губам?

— Конечно, нет, — Лас взял ее за плечи и, наклонившись, тихо произнес, — Никогда.

Элерин, уже внутренне приготовившись, непонимающе распахнула заблестевшие от слез глаза.

— Простите, Ваше Величество и не обижайтесь, — демон по-прежнему сжимал ее плечи, — но целую я только Сантилли.

Герцог уже хотел идти им навстречу, когда увидел, как они остановились, Лас развернул ее к себе, наклонился….

Не может быть! Ноги вдруг ослабели, и ему пришлось прислониться к дереву, чтобы не сползти на землю. Сразу стало темно и холодно. Герцог рванул сдавливающий шею воротник рубахи. Его Ласти целует другую! Не может быть! Он никогда так с ним не поступит! Нет, он не расслышал ее слова, наклонился и все!

— Пусти! — Элерин попыталась вырваться.

— Когда успокоишься, — спокойно возразил демон, сжимая объятия, — Что на тебя нашло?

Сантилли поднял на них глаза. Мгновение смотрел, как друг обнимает девушку и что-то говорит ей, покачиваясь вместе с ней, резко развернулся и пошел прочь. Его любовь осталась где-то там с другой женщиной. Хорошо, пусть будет так. Мальчик вырос и какой-то там ашурт стал не нужен. Хорошо, прекрасно! Не нужен, так не нужен. Мы уйдем. Не гордые. Проживем как-нибудь.

Подросток, стоящий в темноте за деревом, удовлетворенно улыбнулся, показав мелкие острые зубки: будут знать, как путаться под ногами хозяйки, мелкие тварюшки-демонюшки. Он довольно рассмеялся шутке и растаял в воздухе. Когда его богиня освободится, она будет довольна своим подручным.

Это оказалось несложным: нашептать в уши влюбленной девчонки нужные слова. Пусть теперь помучается с выбором. Остальное было делом техники: свести к встрече два пути и подтолкнуть юношу и девушку к поцелую, тем более что они нравились друг другу.

Мальчишка оказался сильнее, чем он думал, зато его друг поверил сразу и безоговорочно. Получилось даже лучше, чем планировалось. Блондинчик будет ломать голову, а его дружок злиться и ревновать. Замечательно получилось. Надо подумать, чтобы еще такое устроить. Вроде бы была там одна темпераментная особа. Надоумить ее на подвиги? Хм. Отличная мысль. Одних сведем, других разведем. А когда очнутся, будет поздно. Хозяйка вернет ему свою благосклонность и любовь, когда узнает, как он старался во имя ее.

Потыкавшись без цели по аллеям парка, Сантилли открыл портал к их дому. Теперь там будет хозяйничать чужая женщина. Потом можно будет поздравить их со свадьбой, подарить никому не нужную дорогую вещь, которую задвинут в темный угол, чтобы не мешала. Пусть будет так.

А хотя почему они будут жить в их доме? Хранитель у нас живет во дворце, а не в обычных хибарах. Император Ласайента. Звучит. Гораздо лучше, чем Император Сантилли. Все равно он не хотел этого, так что сейчас переживать? А он и не переживает. Он идет освобождать место. Ласти нашел ему хорошую замену. Императрицу. Они поженятся, детей наплодят. Будут жить в мире и согласии.

— Привет, — принц отложил книгу и поднялся из кресла, — Где ты ходишь? Ужинать будешь?

Ашурт передернул плечами и, не отвечая, прошел в спальню. Удивленный друг последовал следом.

— Сан, что-то случилось? На тебе лица нет.

— Нормально, — выдавил из себя ашурт, сдергивая сумку с антресолей.

— Мы куда-то едем? — недоуменно спросил встревоженный йёвалли, глядя, как он стопками, не глядя, расталкивает вещи по отделам.

— Я еду, — коротко ответил герцог, резко застегивая молнию и стараясь не встречаться глазами с принцем.

— Санти, что случилось? — с нажимом спросил Лас, беря его за рукав и пытаясь развернуть к себе.

Ашурт зло выдернул куртку и закинул сумку на плечо. И только после этого посмотрел в растерянное лицо друга. Бывшего друга.

— Не хочу вам мешать. Прощай.

И ушел, оставив ничего не понимающего Ласайенту за спиной.

— Чему? Чему ты не хочешь мешать? Санти!

Бред какой-то! С ума все посходили сегодня. Принц бросился за ашуртом. И что? Он оглядел пустой берег. И ничего. Они ругались иногда, но всегда была причина, а здесь…. Кому он собрался освобождать место? Какое? Зачем?

Лас пробродил до полуночи по причалу, но друг так и появился. Тогда он, разозлившись окончательно, ушел в дом. Захочет, сам придет и вот тогда они поговорят. По душам.

Уснуть так и не удалось, а утром началась война. Так обыденно и скучно, что почти никто не испугался. Наконец-то. Так надоело ожидание…. Ласайента собирался на нее, как на давно надоевшую работу.

До дня рождения остался один день.

«Судьба, — усмехнулся Лас, застегивая куртку, — Не убежать».

Но он дожил, и это главное. Остальное, прав Вардис, не важно. Для этого он и родился, а не для того, чтобы любить, выходить замуж и рожать детей. Бред на самом деле. Да и не хотел он этого. Не хотел! И очень хорошо, что скоро все кончится, больше не будет приступов, маме не будет больно, и она сможет свободно вздохнуть и жить счастливо. А мы повеселимся напоследок.

— Тебе можно, я мне нельзя? — с тихой угрозой спросил Мишель, наступая на опекуна.

— Тебе нельзя, — невозмутимо подтвердил Таамир, надевая наручи, — а мне можно, — он бросил на воспитанника короткий взгляд, — потому что я — дракон, а ты оборотень, который там не продержится и нескольких секунд.