Эсхатология

— Возьми это и съешь, — промолвил Дмитр, заталкивая грязными пальцами какой-то корень в рот Сандра. — Это придаст тебе сил.

Несмотря на удивление Сандр не преминул съязвить:

— Чего ж так банально?

— Ишь ты! Ну, хоть бы малость изменился. Ты кого ожидал увидеть — хор мальчиков-кастратов, ярмарочный фейерверк и парад в свою честь? Или бы ты предпочел оказаться в теплых объятиях своих ненаглядных эскулапов, так знай — всех их знаний не хватило бы сотворить то, что дается милостью Грезящего его смиренным слугам. То, что я дал тебе, могло быть и яблоком в протянутой руке, и волшебным зельем, и амулетом. Суть не в этом. Данное — лишь символ твоего желания, возвратившись, жить.

— Ладно, хватит, предостаточно — убедил, — Сандр выплюнул горькую кашицу. — Просто вот уж кого не ожидал первым увидеть, так не ожидал. Выходит, сюрприз получился… Раз так, поведай же, не медля, в подробностях, что случилось?

Дмитр устало опустился на корягу. Он заметно осунулся с их последней встречи и растерял значительной доли представительности.

— Сделав черное дело, они для проформы обвинили послов в вероломстве и казнили. Затем разграбили и предали огню то, что приняли за Мор. Или же то, что им хотелось принять. Разобравшись таким вот образом с делами, армия под водительством самопровозглашенного гегемона Рея под восторженные песнопения повернула назад, кинув тебя здесь, в наспех вырытой яме, словно смерда чумного, без должного погребения.

Сандр угрюмо внимал безжалостным фактам, роясь в барахле, вываленном Дмитром тут же из разломанного сундука. Подобрав одежонку поприличнее, он принялся облачаться, стараясь скрыть гримасу отвращения.

— Как ты понимаешь, мне не ведомы подробности кощунственного заговора, — продолжал Дмитр. — Я сам еле унес ноги, мои собратья, те, что не перебиты — бежали, имущество разграблено и осквернено. Я задаю себе вопрос и не нахожу ответа: откуда взялась подобная нетерпимость? Ты же, был мертв в течение четырех дней, и все это время я провел в напряженной медитации, совершая сложную церемонию воскрешения. Природа являла ужасные знамения, но я не сдавался. Как видишь, моя твердость сторицей была вознаграждена успехом.

— Если ты ожидаешь раболепных излияний благодарности, то сильно ошибаешься, — прокомментировал Сандр, закончив приводить в порядок нехитрый гардероб. — Но, чтобы не падать духом, можешь считать, что и в твоих глупых ритуалах была толика заслуги.

Дмитр насупился и принялся перебирать четки.

— Ну что ж, — сухо заметил он, — тем не менее, тебе придется поступиться гордынею, тщеславием и прочей мирской шелухой, да надеть волосяную рясу смирения, дабы припасть к стопам сиятельного родственника, правителя Урга и апологета истинной веры. Будешь молить о помощи супротив узурпатора. Вот так-то. Думаю, он с живейшей заинтересованностью примет участие в судьбе дражайшего племянника. Я же со своей стороны буду молиться о благополучном исходе дела. Между прочим, случившиеся перипетии не подвигли тебя на путь раздумий? Ведь лишь под эгидой веры процветают земные княжества.

— Обождем пока с обращениями, — раздраженно бросил Сандр, приседая и проделывая ряд простейших акробатических упражнений, чтобы размять суставы. — Веди меня сперва к повелителю нерожденных, и пусть будет покороче тот путь!

Дмитр внимательно обозрел Сандра, затем взгляд его сфокусировался у того на переносице, заострился, стал цепким, словно силясь проникнуть вовнутрь, выведать потаенную суть, но не смог. Дмитр зажмурился и отрешено улыбнулся, излишне наигранно.

— Должно быть, тебе открылось нечто воистину важное, пока твой дух блуждал, если ты дерзаешь продолжить путь в одиночку туда, где потерпело поражение целое войско. Не мимолетная прихоть ли это, пустое упрямство, так ли ты уверен в своем решении?

— Абсолютно. И ты правильно делаешь, коль не выпытываешь более.

Дмитр достал из внутреннего кармана шафрановых одеяний сложенный вчетверо пергамент и разложил на коленях. Вооружившись увеличительным стеклом в оправе точь-в-точь как у Константа, он принялся внимательно изучать покрывавшие его микроскопические черточки и значки. Констант. При мысли о старинном воспитателе Сандр вдруг почему-то ощутил щемящую тоску, где он, что с ним, наверняка погиб отравленный злодеями-заговорщиками, и труп его расклевали вороны. Но ничего, он еще рассчитается с ними и за безвинно убиенного наставника тоже, Сандр мысленно дал себе слово.

— Я и не подозревал, что с твоим уходом возникнет ноющая пустота, они пожалеют о содеянном притуплении, — сказал он.

— Прости? — Дмитр вскинул голову, оторвавшись от карты.

— Ничего. Просто мысли вслух, — смутился Сандр, как если б его с поличным застигли в минуту слабости. — Как там продвигаются наши дела?

— Идем! — Дмитр решительно поднялся, пряча пергамент. — Там где не сможет проломиться стадо твердолобых зубров, юркая мышь проскользнет быстрей наверняка. Собирай вещи.

Сандр пожал плечами — было бы что.

В сотый раз спотыкнувшись об выступавший корень, Сандр дал волю чувствам, выругавшись.

— И долго еще нам тащиться?

Бодро шагавший впереди Дмитр бросил саркастически:

— О! Быстро же сдался наш герой.

— Но я измаялся. Я же не простолюдин поди какой, чтобы иметь привычку к долгим пешим прогулкам! Я хочу есть, я испытываю жажду, наконец.

— Воды у нас имеется в избытке, — заметил Дмитр.

— Сам пей эту дрянь! У меня от нее сплошное расстройство желудка. Я желаю сладкого розового вина, что везут через перевалы караваны, разведенного меда, на худой конец сойдет и темный эль, сочную вырезку из филейной части с кровью, и мягкое ложе! Все, довольно, сколько можно, я — князь и требую должного отношения к своей особе, а не монах, живущий одними молитвами! — закончил Сандр, решительно усаживаясь прямо на землю.

— Ладно, хорошо, привал, — смилостивился Дмитр, усаживаясь, скрестив ноги рядом. — Бери, ешь.

Сандр недоуменно на него уставился.

— Чего?

— Ну, как, — Дмитр неопределенно махнул куда-то в сторону. — Тут тебе не столовая в родовом гнезде, но грибы, ягоды и коренья найдутся. Можешь развести костер, а я пока внутренним оком попытаюсь разведать лежащий впереди путь, — пальцы его переплелись в сложную фигуру, дыхание стало поверхностным, на глаза поползла пелена.

Сандр вновь озадаченно покрутил головой.

— Ты что издеваешься, просветленный пень или в конец одурел от своих грез? — вспылил он. — Тут же только какие-то палки, колючий кустарник, да мох. Что, мне его жрать?

Дмитр тяжело вздохнул, отрываясь от трудов праведных, и поднялся.

— Хорошо, смотри же.

Сандр ступал нога в ногу со жрецом, недоверчиво и с оттенком скепсиса наблюдая, как тот останавливается то тут, то там, что-то подолгу бормочет себе под нос, то гладит узловатую ветвь осины, трогает кору ствола.

— Что ты делаешь? — наконец не выдержал он. Подозрения в помешательстве Дмитра только крепли.

— Я беседую с лесом, говорю, что ему нечего опасаться, так как мы пришли с миром и скоро уйдем. Всего лишь полюбуемся его дарами, и, если он не возражает, отберем самую малость, только чтобы насытиться. Все просто.

— И что, помогает? — насмешливо изрек Сандр.

— Разве ты не замечаешь?

Сандр проследил, куда указывал жрец, и от неожиданности ахнул, как он не заметил сразу: вот же, прямо под ногой палую листву раздвигает бурая шляпка гриба, да не какая-нибудь там зеленая или осклизлая желтая в крапинку, настоящий съедобный боровик, лесной красавец. И вон, и вон, а там — целая грибница. Но они ж только что проходили тем путем, как не наткнулись ни на одну самую захудалую поганку, даже не наступили случайно, там же просто ступать некуда? Он присел и увидал под кустом покачивающиеся спелые ягоды, доселе скрытые от ищущих взглядов сверху. Он не сдержал радостного возгласа. Дмитр улыбался.

Скоро весело затеплились язычки костра, сноровисто снуя по собранному валежнику. Пробормотав извинения, Дмитр осторожно обрезал пару гибких ветвей, и вот уже насаженные на них грибы пускают сок. Сандр блаженно вытянулся на боку, подложив правую руку под голову, а левой держа импровизированный вертел. Он был необычно счастлив, умиротворен, и думать забыл помышлять о роскошной трапезе. Мозг настраивался на созерцательный лад, не дававшие покоя думы, мучавшие вожделения свободно утекали прочь в чащобу.