Край Ветров: Пироманс (СИ)

— Да нет, приятный городок. Вполне уютное место.

— Но что-то не так.

Найк сперва ничего не ответил, но потом сказал:

— Знаешь, это похоже на последний выходной день. Или на лето. Я не люблю лето, потому что за ним идет осень, а потом зима. Но мне нравится сырая, слякотная весна — ведь за ней следует лето.

Никс поняла, о чем он. Он тоже чувствует, что они тут ненадолго, и поэтому, наверное, грустит.

— Ну, в таком случае можно постараться взять от лета все, — сказала она. — Чтобы было, что вспоминать зимой.

— Или зимовать южнее, — Найк хмыкнул. — Но ты права. Надо уметь жить в настоящем. Итак, что именно мы ищем?

Они вышли на небольшую площадь под каменной башней со старинными часами. На площади располагался рынок. Скорее туристический, чем для своих, но тут была и просто одежда — дурацкая, пляжная, дрянного качества. Впрочем, им было не до изысков. Никс присмотрела себе коралловый сарафан до середины бедра и узкие штаны чуть ниже колена, цвета морской волны. Найк приобрел пару светлых хлопковых маек и свободную рубашку с ярким принтом — цветы, попугаи, пальмовые листья. Обувь они нашли в подворотне неподалеку, в темном, пыльном магазинчике, где продавалось все уже ношеное, но еще не убитое, зато по низкой цене. Найк с радостью стянул с себя армейские ботинки, променяв их на фиолетовые шлепки. Никс, долго промучившись между босоножками без каблука и с каблуком, остановилась на танкетке, молясь, чтобы новая обувь натерла хотя бы не в первый же час.

Обзаведясь расческой, зубными щетками, пинцетом и набором пластырей, они зашли еще в магазин с художественными принадлежностями, где Никс купила себе коробку мела.

— И все-таки, зачем тебе сода и мел? — спросил Найк, идущий следом за ней и несущий на плече пакет со своими старыми ботинками.

Никс, от нетерпения обгоняя его, стремилась поскорее вниз, к морю, и потому перескакивала через две ступеньки, но идеи своей раскрывать пока не спешила. Мало ли, вдруг ничего не получится? Все же она в первый раз будет пробовать делать что-то серьезное.

— Увидишь, — все же сказала она по возможности загадочно.

Густые древесные кроны разошлись как-то сразу и вдруг. Небо над морем ослепило белизной кучевых облаков, поприветствовало криками чаек, планирующих на прибрежном ветру. Белоснежная каменная набережная была полна людей, подступы к морю — галечные, темные — также оказались покрыты густым ковром из подстилок и заставлены шезлонгами. На набережной было слишком людно. Чересчур. То есть, конечно, для такого города это нормально — но Никс поняла, что для осуществления затеи ей нужно найти… какое-то другое место. К тому же, тут одна галька… а это никак не подходит.

Найк поравнялся с ней:

— Почти как дома, — заметил он с некоторой иронией. — Ну, куда пойдем?

— Тут никуда не пойдем, — решительно сказала Никс. — Вон карта. Ее глянем.

Они подошли к стенду со схематично изображенным городом и предместьями.

— Вот тут какие-то еще пляжи? — Никс указала на край карты.

— Похоже на то, — Найк осмотрелся по сторонам, показал направо. — Вон причалы, оттуда могут возить в отдаленные бухты. Наверное, местные тоже не особо любят отдыхать в тесноте.

— Там, похоже, целый паром, — Никс потянула Найка за край рубашки. — Пойдем-пойдем-пойдем! Скорее-скорей!

Паром выдал длинный гудок — скоро отплытие. Поднажав, они пронеслись мимо последних ларьков с сувенирами, преодолели раскаленный на солнце причал и запрыгнули на борт. Купив билеты, сразу перебрались поближе к перилам, чтобы можно было смотреть на удаляющийся город, утопающий в зелени, и белые резные скалы вокруг него. Паром шел плавно, лишь чуть покачиваясь.

Никс оглянулась по сторонам и, заприметив то, что ей нужно, по возможности незаметно шмыгнула к мусорному баку и заглянула внутрь.

— Так, Никс, или ты мне расскажешь, что задумала, или я сам придумаю — и это может быть гораздо хуже того, что ты собралась делать на самом деле, — Найк, по всей видимости, отчаялся гадать. Его можно было понять: видеть, как приличного вида девушка достает из мусорного бака чью-то пустую пивную бутылку — это довольно странно.

— Это еще не все, — серьезно сказала Никс и вынула оттуда же темно-зеленую тару из-под минеральной воды.

— Мы не настолько бедны, — в голосе Найка послышалась робкая надежда на то, что Никс в своем уме. — Сдавать бутылки это, конечно, выход, но…

Никс посмотрела на него исподлобья, пытаясь взглядом выразить всю гамму чувств, мол, за кого ты меня принимаешь?

Найк, дурашливо улыбнувшись, развел руками.

— У меня родилась кое-какая идея, — Никс, сжалившись, решила немного приоткрыть завесу тайны. — Увидишь. Я просто не уверена, что получится. Бутылки мне нужны для этого.

— Ладно, — Найк облокотился на перила, повернувшись спиной к морю.

За ним проплывала земля — фигурные скалы с полуразрушенными поместьями на вершинах, поросшие соснами холмы, утесы, иссеченные сверкающими на солнце жилами каких-то более гладких пород. Ветер трепал Найку отросшие зеленые волосы, выбивая из глаз слезы. В брызгах волн то и дело вспыхивала радуга.

Другие пассажиры галдели, пили что-то, хрустели чипсами, спорили и пялились по сторонам, но на Никс с Найком никто особо не смотрел.

Кто-то из отдыхающих заметил дельфинов вдалеке, и пока на борту царила восторженная суматоха, паром медленно преодолел мыс и завернул в бухту.

Никс, положив голову на сложенные вместе руки, наблюдала, как к ним приближается укромный, защищенный скалами пляж — людей там было всего ничего, и это весьма ее воодушевило.

Спустившись по трапу, они ступили на белый песок.

Песок! Уже хорошо.

— Пойдем вон по тем камням, уйдем еще дальше от людей, — сказала Никс.

— Да я ж не против, но там ведь дно, наверное, не слишком облагорожено — можно будет пораниться… К тому же, раздевалок нет.

— Я пока купаться не буду, — сказала Никс.

Найк хмыкнул:

— А если солнечный удар? — но тут же поправился: — А, точно, я опять забыл.

— Да, я слегка огнеупорная, — подтвердила Никс. — Можно не бояться.

Сняв обувь, которая здесь только мешала, они пробрались по расколотым бурым камням еще дальше, в следующую небольшую бухту. Выбрав пологий булыжник, Никс разложила на нем все, что принесла. Огляделась по сторонам: люди были далеко. Шанс, что кто-то почует неладное — крайне мал. Ей не терпелось начать. В голове не было какого-то стройного плана или конкретной идеи — хотелось делать по наитию и верилось, что получится.

Она, решаясь, зачерпнула горсть песка. И высыпала обратно, засмотревшись, как Найк стягивает майку. Он, обернувшись, поймал ее взгляд, улыбнулся:

— Ну, я пошел.

Никс смущенно улыбнулась в ответ. Где-то в груди ожило и засветилось теплое, тихое торжество, словно предчувствие чего-то необычайного. Никс тряхнула головой, намереваясь сосредоточиться на предстоящем процессе, пошлепала себя по щекам. Не отвлекаться!

Итак, поехали.

Толчем мел. Какая там пропорция? Ладно, попробуем на глаз. Достаточно ли далеко уплыл Найк? Ага, вон, рассекает кролем, намереваясь, наверное, доплыть до высокого камня вдалеке и забраться на него — значит, звука он не услышит. Никс взяла пивную бутылку и решительно разбила ее о другой камень. Собрала осколки в кучку. То же самое сделала и с зеленой бутылкой. Перемешала мел с песком и содой, положила смесь на ладонь, прикрыла другой и… призвала магию.

Действовать надо было быстро. Впрочем, довольно скоро она нашла подходящий для себя ритм, освоилась с материалом. Что есть искусство, если не структурирование реальности? Не потому ли красив наутилус, что похож на горн и розу одновременно? Ритм, равновесие, нюансировка — чередуем все понемногу, приправляем фактурой, добавляем глубинный смысл — пускай это будет не просто абстрактное скопище пятен, а… парусник, летящий над волнами? Корабль, несущий тысячу перламутровых парусов, с веером острых весел, снасти — словно ажурное кружево. Здесь как раз хватит имеющихся цветов. И как последний штрих — вытянуть тонкую нить и согнуть в петельку, чтобы было, на чем носить этот амулет.