Мальчик, который умел летать

— Я же сказала не входить! — рычит Фиона, даже не оборачиваясь. Она склоняется нал лежащей на столе Айше и зашивает рану.

— Ему тоже плохо! — возражает Тимур, — А я выйду, если надо.

Фиона на секунду оборачивается.

— Сиди. И ты, Тим, сядь пока. Мне сейчас помощь будет нужна.

Лата и пожилая женщина служанка стоят с ней рядом.

— Санди, принеси еще воды кипяченой с кухни, — командует Фиона, — Лата, а ты ее держи, чтобы не поранилась еще больше.

Бледный Лата кивает. Его, кажется, трясет. Может от крови. А может и впрямь в Айше влюбился.

Я стараюсь не смотреть на то, как Фиона рану промывает. Меня и так подташнивает. Это от температуры высокой, не от страха. А еще знобит.

Служанка возвращается с водой.

— Тим, иди сюда. Держите ее за руки, чтобы не дергалась. Айше, девочка, потерпи чуток, самую малость, хорошо?

Они окружают Айше. Я не смотрю. Со всей силы борюсь с тошнотой. Еще кровь на свитере так пахнет… Чтобы отвлечься, вспоминаю свой полет. Даже не верится, что это я сделал. Плохо, что не запомнил ничего.

Наверное, это неправильно. Ребята о полетах с горящими глазами рассказывают. Тимур вон с ума сходит от занятий. Его бы воля, он бы и ночью и днем летал. Может, просто привыкнуть надо. А может дело во мне.

Айше кричит. Я забиваюсь в кресло. От меня толка сейчас никакого. Я и сам на ногах еле держусь. Умом понимаю, что сейчас зашьют ей рану и все будет хорошо. Фиона говорила, что замок сам лечит. Но я будто ее боль сейчас чувствую.

— Держись, девочка, я уже заканчиваю, — говорит Фиона успокаивающе, — Тим, ребятам крикни, чтобы носилки принесли, на которых мы тогда Кира тащили.

Тимур отпускает Айше и уходит в коридор. Лата остается на месте, держит девчонку за здоровую руку. Я отвожу глаза.

Фиона подходит ко мне.

— Так, тут что?

Мотаю головой. Ничего. По сравнению с Айше ничего серьезного. Подумаешь, простуда. Отлежусь. Тем более, что сейчас мне лучше.

Фиона кладет руку мне на лоб. Ладонь прохладная, приятная.

— Горло болит?

— Немного, — киваю я.

— Понятно, — говорит она, — Санди, сделай ему отвар ромашки с чабрецом. Попьешь два-три дня, все пройдет. Это ты ее вытащил?

Она смотрит на меня изучающе. Я краснею.

— Ну…

Фиона молча проводит ладонью по моим волосам и что-то шепчет. Знать бы что…

Вечер я встречаю в библиотеке, закутавшись в одеяло. Сижу у окна и смотрю на беззвездное небо. Как обычно. На столе маленькая свечка. Она то ярко вспыхивает, то снова почти гаснет.

Айше стало получше. Лата, Тимур, Лейка и Спутник Айше, Шель от нее не отходят теперь. Фиона говорит, что летать она сможет, только позже. Может через месяц, а может и через полгода. Смотря как залечит раны Замок.

В открытое окно врывается холодный ветер. И, кажется, начинается метель. Вставать и закрывать окно неохота. Поглубже зарываюсь в одеяло и смотрю на то, как начинают кружиться снежинки.

Я не люблю снег. Снег — это зима, а зимой холодно. Даже если ночевать в подвале, где трубы с горячей водой. Зимой одежды не напасешься.

Но сидеть здесь и смотреть на снег в окно интересно.

Хлопает дверь. Сквозняк что ли? Я поворачиваю голову.

В комнату прихрамывая входит Леку.

— Мальчик, ты опять здесь? Ты ж вроде болеешь.

Пытаюсь усмехнуться.

— Болею, — и внезапно признаюсь, — Вас жду.

Леку подсаживается в соседнее кресло, греет над свечой руки.

— Вот как, — говорит он задумчиво, — Дождался, вот он я. Может, скажешь, чего надо было.

Пожимаю плечами. Даже и не знаю, что сказать.

— Я летал.

Он усмехается.

— Я видел. Пластика у тебя, конечно, так себе, но для первого раза сойдет. Только руками так не маши больше, ты ж не гусь перелетный. Лишние усилия — лишняя энергия. Плавать умеешь?

Качаю головой. Не умею. Валерка с ребятами плавали в Кабане, а я только на берегу сидел.

— Жаль, — протягивает Леку, — Было бы проще. Ну да ладно, и так справишься.

Он потирает ладони, потом снова ставит их над свечкой.

— Холодно сегодня. Снег вон пошел. Если завтра заметелит, полетов не будет. Видимость плохая.

— Почему гарпия напала? Она же — Страж.

Леку берет свечу в руки, долго на нее смотрит.

— Они стражи… стражи Замка. Они охраняют Замок, а не людей, что в нем живут, мальчик. Я не знаток их разума, но знаю, что гарпии не любят людей. Боятся — и не любят. Но они больше не нападут, обещаю.

— Я испугался за Айше. Поэтому прыгнул. Не потому что летать хотел.

Старик криво улыбается:

— Ну что ж… бывает и так.

Холодно. Зарываюсь в одеяло поглубже. Мне бы уйти, да что-то мешает. Как будто внутри что-то останавливает.

— Пойдем, — говорит Леку, — Полетаем.

Мы стоим на башне. Снег идет всё сильнее и сильнее. Я кутаюсь в куртку, которую мне дал Леку. Она большая, теплая и пахнет лекарствами. Иногда я забываю, что Леку уже старик, пусть и очень крепкий. А старики не могут без лекарств. Ни в одном из миров.

— Не бойся, — говорит он негромко, — Резких движений не делай. Не паникуй. Ясно?

Киваю. Повторяю про себя: не бояться, не делать резких движений, не паниковать.

— Воздух не для истеричек, — продолжает Леку, — Учти это на будущее, мальчик.

Радуюсь, что в темноте, освещаемой одним лишь факелом, не видно, что я краснею. Наверное, из всех его учеников я единственный боялся летать.

— Если устал, всегда можно поймать воздушный поток или приземлиться, если высота небольшая.

Снова киваю. Еще бы знать что такое эти воздушные потоки.

— Когда летаешь, одевайся тепло. Нужно что-то облегающее, чтобы движений не стесняло и давало бОльшую скорость.

Я почти не слушаю. Вроде и правильно все это знать, да вот только это все не то…

Я становлюсь у самого края. Внизу из-за метели ничего не видно. Да и вообще, ночь на дворе.

— Ну что, понятно, почему ночные вылеты запрещены? — спрашивает Леку. Смотрю вниз и нервно соглашаюсь:

— Да.

Бояться больше нечего, так?

Снимаю куртку, она слишком тяжелая. Становлюсь на парапет и делаю шаг вперед.

В ушах свистит ветер. Я раньше никогда не слышал такого звука. И еще их закладывает, от высоты, наверное. Я падаю несколько секунд, а потом вижу летящего рядом Леку. Он что-то кричит, но я не слышу, а скорее понимаю его слова.

— Кир, выравнивайся!

Тело само останавливает падение. Зависаю в воздухе. А потом медленно начинаю подниматься. В прошлый раз вроде было легче. Может, потому что я за Айше был в ответе, а сейчас только за себя.

Снежинки бьют по лицу. Наверное, у меня уже все волосы мокрые. Проверять страшно. Кажется, что любое движение нарушит равновесие, и я снова начну падать.

Башню уже не видно. Что-то темнеет справа, но я понять не могу, то ли это Замок, то ли скалы.

Леку подлетает ближе. Что-то говорит. Я не слышу из-за ветра и он просто машет мне рукой, мол "за мной". Лечу за ним, стараясь не смотреть вниз. Ночью не видно ни зги, но все равно страшно.

Долетаем до башни полетов. Сил хватает только на то, что сесть на каменной платформе. Она уже покрыта слоем снега.

Леку накидывает на меня свою куртку, деловито поднимает.

— Вставай, мальчик, замерзнешь тут.

На кухне, куда он меня ведет, ночью никого. Леку подбрасывает в очаг поленьев.

— К камину садись.

От очага идет приятное тепло. Я постепенно начинаю отогреваться. Руки за несколько минут полета стали ледяными.

— Ну? — спрашивает старик, — Все еще боишься?

Мотаю головой. Вроде не боюсь.

— И хорошо. С тобой буду заниматься отдельно. На занятия можешь ходить, если так уж хочется, но учти, по вечерам будут дополнительные. Попроси у Фионы костюм для полетов. Твоя одежда никак не годится, ее насквозь продувает. Понял?

Я слушаю его вполуха. Когда тепло сразу после холода, всегда так.