Лиловый (I) (СИ)

-- Я Одаренный Мубаррада, -- просто сообщил Острон. Эта новость была встречена ошеломленным молчанием. -- В нашем отряде также есть и другие Одаренные, все, кроме Одаренного Хубала. Его мы и разыскиваем. Времени мало, нас должно быть шестеро. Вшестером мы поведем за собой людей в Хафиру, где сразимся с темным богом. Это последняя надежда, господин Мардин. Если вы что-нибудь слышали об Одаренном своего племени, скажите нам.

Старейшины переглянулись, потом Мардин скорбно покачал головой.

-- Долгое время среди нас не было ни одного Одаренного, -- сказал он. -- Последний Одаренный Хубала умер еще до моего рождения.

-- Если и есть кто-то, скорее всего, его Дар еще не пробудился, -- добавил другой старик. -- Боюсь, никто не сможет помочь вам с поисками.

-- ...Погодите, есть старик Михнаф.

-- Михнаф? Да он из ума выжил еще давно, -- возразили сказавшему это, -- увидел во сне какую-то дурь и вбил себе в голову, что это сбудется.

-- О ком вы говорите? -- осторожно вмешался Острон. Старейшины немного смутились будто.

-- В сабаине Кфар-Руд живет один старик, -- наконец пояснил Мардин. -- Если еще не помер, не знаю. Он не Одаренный, но он утверждает, что иногда ему снится... что-то наподобие вещих снов.

-- Может, кто-то из его внуков пробудит в себе Дар?..

-- Не смеши. Они такими вещами даже не интересуются.

-- Спасибо, -- мягко сказал Острон. -- Может, это окажется незначительным, но сейчас мы должны хвататься за любые зацепки. Мы отправимся в путь завтра, а сегодня переночуем здесь, если не возражаете.

-- Разумеется, -- спешно отозвался один из старейшин, -- пусть никто не смеет сказать, будто китабы не соблюдают обычаев гостеприимства.

Хозяин постоялого двора, добродушный толстяк, гостям был очень рад и категорически заявил, что никакой платы с них не возьмет, в конце концов, не каждый день в сабаине останавливаются Одаренные; Острон и Сунгай, с беспокойством бросавшие взгляды на Исана, который сидел в темном углу и что-то бормотал себе под нос, спросили, есть ли в трактире подвал.

-- Да, -- растерянно ответил китаб. -- Зачем же...

Сунгай хотел было соврать, но Острон положил руку на его плечо и сказал:

-- Видите человека в углу? Он... что-то вроде безумца.

Трактирщик ахнул.

-- Большую часть времени он держит себя в руках, но темный бог пытается добраться до него, -- честно добавил Острон. -- Он сам просил запереть его в каменном подвале и охранять сегодня ночью. Не беспокойтесь, мы обязательно сдержим его и не позволим причинить вред кому бы то ни было.

Таким образом Исан был спроважен в подвал, а Ханса с Абу Кабилом договорились нести караул по очереди; белоглазый не сопротивлялся, когда они вели его, молча сел на табуретку и принялся раскачиваться из стороны в сторону; они заперли дверь. Ханса остался внизу, остальные поднялись в зал постоялого двора, где уже собрались местные жители, с любопытством разглядывавшие приезжих. Острон обвел взглядом эти бледные лица с остатками страха в глазах и почувствовал, как больно сжалось сердце. На этих людей напали не далее чем неделю назад. Что-то... происходит на юге. Хотя Сунгай сказал вчера, что Ангур стоит (со слов прилетевшей оттуда птицы), Острону все равно было неспокойно.

Под вечер в зале собрался народ; путешественники сидели за большим круглым столом, не было только несшего караул Хансы да собственно Исана, и понемногу люди разговорились, вокруг ученого Анвара устроилось сразу четыре китаба, которые о чем-то расспрашивали его, Элизбар с каменным лицом сидел чуть поодаль с собравшимися больными и как раз, когда Острон бросил взгляд в его сторону, почти церемонно положил руку на лоб худенького мальчишки, которого держала на руках мать. Острон и Сафир сидели рядом и молчали. Как ни в чем не бывало завели разговор Дагман и Абу.

Он, в общем, немного расслабился и перестал обращать внимание на вновь заходивших в трактир людей, все равно это все были местные жители, потому вздрогнул, когда точно за его спиной раздался низкий мужской голос:

-- Вы и есть Одаренные, о которых весь поселок гудит.

Острон резко обернулся. Темноволосый человек стоял перед ним, скрестив руки на груди, и смотрел на него сверху вниз; остальные притихли.

-- Что тебе нужно? -- мягко спросил Острон, но в его глазах мягкости не было.

-- Собираетесь в Кфар-Руд? -- проигнорировал тот.

-- Какое тебе дело?

-- Я пойду с вами.

Сунгай и Искандер переглянулись; Острон не сводил взгляда с незнакомца.

Возникшее напряжение неожиданно развеял Абу, который с ехидным видом протянул:

-- Ага, и тут в таверне они повстречали таинственного героя, который предложил им свои услуги. Ты наемник, парень? Славы ищешь, приключений на свою голову?

Темноволосый перевел на него взгляд холодных глаз.

-- Я был наемником, ассахан, -- сказал он. -- Времена изменились. Я без малого десять лет скитался по Халла и знаю здесь каждый камушек не хуже иного китаба. Да и дополнительный клинок вам точно не помешает.

Острон наконец поднялся на ноги, оказавшись чуть повыше незнакомца. Тот снова посмотрел на него; на вид ему было не больше тридцати, но его взгляд заставлял думать, что хозяин этих глаз немало повидал в своей жизни.

-- Как тебя зовут? -- спросил Острон.

-- Бел-Хаддат, -- отозвался бывший наемник. -- Спроси, люди в Кфар-Акиле знают меня.

-- С твоего позволения, господин Сунгай, -- тем временем вполголоса сказал подошедший хозяин постоялого двора, склоняясь к джейфару, -- хотя манеры этого человека оставляют желать лучшего, он не врет. Надежней проводника по горам не найти. И он хороший воин: если бы он по счастью не оказался в нашем сабаине неделю назад, мы бы не отбились от безумцев.

-- Хорошо, -- сказал слышавший эти слова Острон. -- Мы не в том положении, чтобы отвергать помощь.

***

-- Верблюдов придется оставить, -- угрюмо говорил Бел-Хаддат тем утром, когда они собрались в зале постоялого двора и готовились уходить. -- Господин Мардин приготовил для нас четырнадцать лошадей. Живей, поторапливайтесь, до сабаина Кфар-Руд не меньше двенадцати часов ехать, а к ночи в горах становится куда опасней.

На ходу заматывая вокруг головы темно-серый платок, он вышел на улицу. Острон едва успел сообразить, что это был хадир. Нари? На соплеменника Бел-Хаддат был не слишком-то похож. Хотя, возможно, долгие годы среди другого племени наложили на него глубокий отпечаток.

Они все равно замешкались: Абу Кабил поднялся по лестнице, ведшей в подвал, буквально волоча за собой Исана. Руки белоглазого были связаны, волосы растрепались; взглянув в его лицо, Острон поежился. Сколько длится "нижняя точка", Исан не говорил; он от души понадеялся, что не очень долго.

Перед выходом господин Анвар, покопавшись в своем походном мешке, выудил оттуда какую-то коробочку и достал из нее небольшой шарик.

-- Дайте ему, -- предложил он. -- Это снотворное. Нам же будет проще, если он будет спать, а не пытаться сбежать или подраться с нами.

-- Здравая мысль, -- согласился Сунгай. Спустя несколько минут они уже заставили Исана сесть на лошадь под неодобрительным взглядом Бел-Хаддата, которого, кажется, раздражали любые проволочки; Ханса тем временем навьючивал на одну из двух запасных лошадей мешок с книгами.

-- Это что, книжки? -- спросил наемник, потрогав рукой. -- Вы ополоумели, куда вам столько книг?

-- Мы должны доставить эти книги в Умайяд, -- огрызнулся Ханса.

-- Оставьте их здесь, -- предложил Бел-Хаддат. -- Книги есть не просят, подождут в Кфар-Акиле.

-- Нет, -- взъерепенился марбуд, после гибели Басира с особым трепетом относившийся к этим книгам. Острон, заметив, как подобрался Ханса, поспешил подойти к ним.

-- В чем дело?

-- Он хочет, чтобы мы оставили книги Басира здесь.

Острон перевел взгляд на Бел-Хаддата. Тот встретил его каменным выражением лица. Ханса, наблюдавший за ними, не без удивления обнаружил, что глаза у них донельзя похожи.