Пути неисповедимых

— Пф! Выискался защитничек, — фыркнула Анук, довольно глядя в мою сторону. Хоть она и не видела моего лица, она знала, что я готова сквозь землю провалиться.

— А ты от того и бесишься, что такую дрянь никто защищать не берется! — ядовито бросил инквизитор, подходя ко мне. — Выполняй свою работу, за стычки с Бэйр тебе никто не платит!

— А я бы заплатил, чтобы посмотреть, как они волосы друг другу драть будут! — вновь засмеялся Закая. — Ну как, деньги примешь, Анук?

— Я не за деньги, а ради собственного удовольствия ведьму потравлю, — весело оскалилась она, смотря на Закаю. — Не люблю этих гадюк…

Меня затрясло от гнева, я уже вскинула руки, чтобы навести порчу на эту паршивку, но Арланд, стоявший рядом, схватил меня за руки и остановил.

— Не унижайся до ее уровня, — тихо сказал он. — Если отвечать каждой цепной собаке, которая будет брехать на тебя из-за забора, жизни не хватит.

— То и верно, что до собаки, — согласно кивнула я и взяла себя в руки. — Спасибо, что вступился, — тихо добавила я, глянув на Арланда. Он не ответил, но на его лице появилась блеклая улыбка, которая, впрочем, быстро исчезла, как и любое выражение на его лице.

— Ну что, кончила плакаться своему Цыпленку желторотому? Мы можем идти?… — крикнула мне Анук, продолжая свой спектакль.

Не выдержав, я все же взмахнула рукой и коротеньким жестом запечатала ей рот. Теперь при всем желании она не сможет разомкнуть сросшихся губ, пока я не пожелаю снять заклинание.

Не ожидавшая такой подлости следопытка возмущенно замычала, инстинктивно пытаясь разодрать губы руками, но, естественно, ничего у нее не получилось.

— Теперь у тебя есть возможность выпендриться чем-нибудь помимо огромной груди и длинного языка… например умением искать следы, — заметила я, не сдержавшись. — С радостью посмотрю на эти твои достоинства.

Окинув меня ненавидящим взглядом, Анук гордо выпрямилась и, порыскав по земле глазами, поманила всех нас за собой.

Когда мы подошли, следопытка указала рукой на странную продолговатую вмятину в сырой после ночного дождя земле. Сложно было судить, принадлежит этот след человеку или животному, но при этом было абсолютно ясно, что это не случайный отпечаток, а именно след, только косой и смазанный.

Указав на него, Анук вопросительно посмотрела на Закаю. Не знаю, понял ли этот странный жест Арланд, но для меня он так и остался загадкой. Почему вопрос, почему Закае?

— Веди, раз знаешь, — кивнул Закая, даже не посмотрев на отпечаток. — Сейчас не врешь.

Больше Анук к нам не оборачивалась. Поначалу она выискивала и молча демонстрировала нам следы — отпечатки ног на земле, сломанные ветки чахлых кустиков, помятую траву. Но это только поначалу, когда же мы стали приближаться к лесу, следопытка перестала что-либо нам показывать, но шла она очень быстро и уверенно.

Возможно, я просто никогда не видела профессиональных следопытов… хотя, я не совру, если скажу, что вообще никаких следопытов не видела… но даже при таком малом опыте мне показалось подозрительным то, как быстро Анук распознает дорогу, и это при том, что по-настоящему очевидных следов я нигде не вижу.

В голове завертелись самые разные предположения, одно другого нелепее, но высказываться я побоялась. Раньше попутчики меня никогда не шпыняли, какую бы чушь я не сказала, но теперь, благодаря стараниям Закаи и этой беззубой волчицы, я не могу позволить себе высказать даже самые очевидные вещи… впрочем, очевидные только на мой взгляд. В конце концов, глупо с моей стороны обвинять Анук в том, что она ведет нас по следу как-то очень уж быстро, как будто знает дорогу и не раз по ней ходила. Ведь она не могла убить стражников сегодня, этой ночью у нее уже не было животной ипостаси.

Промучившись сомнениями те полтора часа, которые мы шли по полю, я все же решилась тихонько высказать свои предположения Арланду.

— Но она в самом деле видит дорогу и идет по следу нашего зверя, — заверил меня инквизитор. — Я сам думаю, что все это очень подозрительно… но Закая молчит… он опытнее меня, и если он ничего не замеча… К тому же, Анук еще вчера была оборотнем, обоняние и чутье так быстро не затупятся. Возможно, она не только видит следы, но и чует их, потому идет так быстро.

— Что вы там шепчетесь? — недовольно крикнул нам Закая, ушедший с Анук далеко вперед.

— Обсуждаем предстоящую охоту, — невозмутимо ответил ему Арланд.

— Мы пока не знаем, на кого охотимся и сколько их, как можно обсуждать охоту? — недоверчиво хмыкнул инквизитор. — Темнишь ты, Цыпленок.

— Мы узнаем, когда найдем. А найдем мы или стаю призрачных волков, если опираться на легенду, или парочку одержимых оборотней, если опираться на факты. В любом случае план действий набросать можно, — возразил экзорцист.

Анук неожиданно замерла, выгнувшись в плечах. Не знаю, каким образом, но я как будто уловила ее мысли: ей до безумия хотелось сказать что-то важное. Недолго думая, я сняла с нее заклинание немоты.

— Какое ты имеешь понятие об охоте? — проговорила Анук, размяв занемевшие губы. Она с презрением уставилась на Арланда. — Ты хоть раз охотился?

— С учениками Ордена из знатных семей на лошадях и с борзыми на зайцев каждые зимние выходные, — ответил Арланд без всяких эмоций.

— Это тебе не зайцы…

— А у тебя, я посмотрю, огромный опыт охоты на призрачных волков или оборотней, так? — задал встречный вопрос экзорцист.

— Нет, ни разу не охотилась на них, — нехотя призналась Анук. — Но я знаю, что нам вряд ли поможет какая-то особая тактика. Стратегией стаю в нашем положении не одолеть. Если вам нужно к завтрашнему дню, то попрете голой силой и, если повезет, просто устроите резню. С таким медведем, — она кивнула на Закаю, — это не составит особого труда.

— Ты только приведи нас, а дальше разберемся, — кивнул Завкая.

— Приведу прямо к логову. Такие следы могла оставить стая, а стае всегда нужно логово на зиму, — самоуверенно кивнула Анук, смотря на инквизитора с блеском удовольствия в глазах. Но тут произошло нечто, чего никто не предвидел, и выражение лица следопытки резко изменилось с довольного на испуганный.

Мы стояли посреди поля, в трех километрах от стены города и в нескольких километрах от леса. Весь путь мы смотрели вниз, на сухую траву, кусты и мокрую глинистую землю, а вот на небо никто взглянуть не удосужился, потому гулкие громовые раскаты стали неприятной неожиданностью.

— Вот черт… — выругалась Анук, посмотрев на стремительно чернеющее от туч небо.

— Как насчет того, чтобы поторопиться? — предложила я. — Дождь размоет и уберет все следы, и тогда мы точно никого не найдем.

— Не отставайте, — кинула нам следопытка и, буквально вгрызшись взглядом в землю, побежала.

Бежала она очень быстро, не сбиваясь в дыхании… сказывалась звериная выносливость. Вслед за Анук кинулся Закая, который, несмотря на свои могучие габариты, двигался точно и проворно. Арланд бежал легко и непринужденно, несмотря на две тяжелые сумки за плечами. Пластичность молодых натренированных мышц буквально несла его ноги над полем, как изящную белую ласку… И я, эдакая корова позади грациозного оленьего стада, едва волочащая ноги и задыхающаяся.

Я едва не потеряла всю компанию из вида, после первого же километра непрерывного напряженного бега у меня стало жечь в легких, а ноги онемели и едва слушались. Как я не старалась, я не могла бежать быстрее, а в итоге просто пыталась не упасть.

Я почти не заметила, как начался дождь, как шляпа слетела с головы, но благодаря шнурку просто осталась висеть у лопаток, не заметила, как спутники скрылись из виду и не увидела пень под ногами, скрытый травой… Я полетела прямо на землю и вскрикнула от испуга, но падение оказалось даже приятным: повалившаяся на землю целыми стогами длинная сухая трава приняла меня, как мягкий матрас на пружинах. Некоторое время я полежала там, пытаясь не задохнуться: в горле не просто хрипело что-то, там засело нечто острое, от чего я по-настоящему задыхалась и глупо хлопала ртом, как рыба на суше.