Never Back Down 2 (СИ)

Так же он рассказал, что днём вскрыли завещание дяди Альфарда, минуя всякие правила приличия. Оказалось, что всё своё имущество, включая дом и содержимое сейфа, он завещал мне и Сириусу. Регулус так же был упомянут в завещании, но с условием, что тот сотрёт Чёрную метку с руки, образумится и поймёт, на чьей стороне следует оставаться в этой войне. Сказать, что я была поражена — ничего не сказать. Прочим членам семьи Блэк Альфард не оставил ни ржавого кната. За то, что дядя оставил всё предателям крови, мать и его портрет выжгла с гобелена.

Три дня спустя нам пришла сова из Министерства Магии. Эда приняли без лишних вопросов, а вот меня Аластор Грюм желал видеть лично. Подозрительно. Но делать нечего. На следующий же день я отправилась в Аврорат, дабы встретиться с его главой лично.

***

Грюм ожидал меня в своём кабинете. Сидя за массивным дубовым столом, он заполнял какие-то бумаги, что-то бурча под нос. Казалось, он был полностью поглощён занятием, если бы не вращающийся ярко-голубой глаз, прикреплённый к глазнице ремешками. Я в ужасе замерла, глядя на это странное творение. Фу… Выглядит донельзя жутко.

Глаз замер, уставившись на меня.

— Сядьте, мисс, — пробурчал Грюм. — Сейчас я закончу.

Я, нервно поправляя платье, найденное в комоде Лины, присела в кресло, стоящее напротив главы Аврората. Минут через пять, пробурчав что-то про бесполезных секретарей, Грюм поднял на меня глаза.

— Миссис Тоневен… — Начал он.

Я вздрогнула. Скорее от неожиданности и омерзения, чем от страха. Прервав его жестом, я поправила его:

— Блэк. Я — Марисса Блэк.

— По данным, которые мне передали, Вы вышли замуж за Кьялара Тоневена. Несмотря на сорванную свадьбу и Ваш побег, о чём нам тоже известно, Вы всё ещё являетесь его женой.

— Я оставила свою фамилию, — процедила я. — Если Вы хотели видеть меня исключительно для того, чтобы обсудить моё замужество, то я, пожалуй, пойду.

— Сидеть, — каркнул Грюм. — Мне, в сущности, плевать, кто Вы там: Блэк, Тоневен, хоть Лафнегл. Я вызвал из-за Вашего прошения зачислить Вас в ряды авроров.

— Что с ним не так? — Приподняла я бровь.

— Визенгамот и Министр Магии лично отклонили Ваше прошение.

— Почему это?! — Вскричала я, вскакивая.

— Сидеть! — Вновь рявкнул Грюм. Его фальшивый глаз вновь начал вращаться туда-сюда. — Визенгамот не устраивают Ваши взгляды на борьбу с Пожирателями и предложения более решительных действий.

— Неужели? — Холодно процедила я сквозь зубы.

— Мисс Блэк, в своём письме Вы писали о необходимости применения Непростительных заклятий…

— Исключительно на поле боя, — ввернула я. — Да, я действительно полагаю, что применять по отношению к Пожирателям заклитие Авада Кедавра не считается зазорным.

— Мы — Аврорат, а не мясники. К тому же, некоторые Пожиратели Смерти находятся под действием заклинания Империус.

— Я писала, что мы должны применять заклятие по отношению к самым отъявленным подонкам. Лестрейнджи, Каркаров, Крэбб, Яксли и иже с ними.

— Они могут быть носителями важной информации.

— Сколько человек было убито ими? — В лоб спросила я, упираясь руками в стол. — Ваших человек? Меньше года назад сгорел детский приют, ваши авроры полегли на поле боя, не сумев спасти ни себя, ни детей. Лестрейндж возглавляла Пожирателей Смерти в тот день. Одно только заклинание…

— Чем, по-вашему, мы будем лучше Сами-Знаете-Кого, если начнём убивать?

— А чем вы сейчас лучше него? Бездействием вы порождаете ещё больше смертей! Сколько людей гибнет прямо сейчас от рук тех, кто мог быть давным-давно мёртв?

— Пожиратели должны быть схвачены и преданы правосудию Визенгамота. Это закон! — Рявкнул Грюм. Его глаз на секунду закатился, после чего вернулся в нормальное положение и уставился на дверь. — А теперь сядьте и дайте мне закончить.

Фыркнув, я села обратно в кресло. Грюм пошарил среди бумаг, достал какой-то свиток, скользнул по нему взглядом, тяжело вздохнул и продолжил:

— Министр Магии так же выражает некоторое… беспокойство касательно Вашей причастности к некоторым достаточно подозрительным случаям. Согласно сведениям, которые передал Визенгамоту наш осведомитель, Вы, мисс Блэк, были непосредственной участницей многих инцидентов. Вы причастны к драке в хогвартском лесу, после которой исчез Йоре Тоневен. Несколько месяцев спустя Тоневен вновь объявился. Его и нескольких убитых Пожирателей нашли в лесу на севере Англии. Как сообщает осведомитель, в этом лесу мистер Тоневен и Пожиратели держали вас в плену на протяжении трёх дней.

— Какой осведомлённый осведомитель, — пробурчала я.

— Далее, спустя несколько месяцев после пропажи Ловушки Исиды, вы и ваш друг, Эд Лафнегл, мистическим образом оказались посреди поместья, где укрывался Вы-Знаете-Кто, став участниками потасовки между Пожирателями и отрядом авроров, которых возглавлял Кьялар Тоневен. Вместе с тем нам стало известно об исчезновении вашего друга, Джастина Круза. После — нападение Пожирателей на музей магической истории и исчезновение дневника Алана Горстейма. Вы и ваши друзья умудрились наследить и там. Первого сентября того же года вы были участницей битвы в Хогвартс-Экспрессе и, согласно осведомителю, вы так же были в том вагоне, в котором погибла Линара Лафнегл и Уолден Макнейр. И, наконец, давешняя свадьба, которая обернулась пожаром в поместье Блэк-Лэйк и гибелью около дюжины Пожирателей Смерти, а так же исчезновением Кьялара Тоневена и смертью Альфарда Блэка.

— Альфарда Блэка убила Беллатрикс Лестрейндж, — взвилась я.

— Мы в курсе, — кивнул Грюм. — Однако, если касательно всех прочих случаев у Визенгамота нет никаких доказательств вашей вины, то случай в Блэк-Лэйке более чем показателен. — Аластор подался чуть ближе и понизил голос. — Вполне вероятно, что будь у них на руках более весомые доказательства, чем слова сомнительного субъекта, вас привлекли бы к суду за массовое убийство и поджог. Однако, при учёте сверхъестественного (даже по меркам магического мира) характера гибели многих людей и поджога поместья, Визенгамот бессилен. — Он выпрямился и вновь повысил голос. — В любом случае, я не имею права идти против Министра и Визенгамота, а посему мы не можем принять Вас в ряды Аврората. Как бы я не сопротивлялся многим решениям Министра, я согласен по меньшей мере с одним пунктом. Мы — не мясники. Мы не пытаем Пожирателей, чтобы вызнать информацию. Мы не убиваем всех, кого ни попадя на поле битвы. Да, если аврору угрожает опасность, мы имеем право применить убивающее заклинание, однако даже при таких условиях случай будет отдельно рассматриваться Визенгамотом.

— Порой цель всё же оправдывает средства, — обронила я, поднимаясь.

Жестом Грюм остановил меня. Волшебный глаз продолжал смотреть на дверь. Некоторое время спустя, он сказал:

— Нас подслушивали всё это время. Послушайте, наш Министр — идиот. Визенгамот — ещё больше идиоты, не считая Дамблдора. Нам действительно нужны такие люди, как Вы, и нам действительно нужно действовать жёстче. Но я не могу обойти приказ, так сложилось, что я всё ещё работаю на того идиота. Дамблдор недвусмысленно дал мне понять, что вы больше пригодитесь Ордену, нежели Министерству. Однако прежде всего, я вынужден спросить: какова Ваша цель, раз вы предлагаете такие средства? Выиграть войну любой ценой?

— Не выиграть. Война уже выиграна, хоть вы этого не замечаете. ОНА уже давно победила, и теперь только пожинает плоды вашего бессмысленного кровопролития. Я хочу это кровопролитие остановить ценой меньших жертв. Не важно, за кем останется последнее слово в этой бессмысленной войне, если гибнут невинные люди. А война бессмысленна, поверьте мне. За что умирают маглы? За то, что они, якобы, хуже нас? За то, что они не обладают магией? Однако в их руках есть такое оружие, которое может уничтожить и их, и нас, так что с истреблением себе подобных они и так прекрасно справляются. За что умирают колдуны? За безумные идеи безносого фанатика? За сомнительное существование небольшого количества людей, вынужденных скрывать свою истинную сущность? За право командовать этими людьми? Мне плевать, кто победит в войне. Министрество — хорошо. Дамблор — прекрасно. Волдеморт — плохо, но змею проще обезглавить, если видишь её голову, а не тыкаешь в пустоту наугад. Возможно, я не поддерживаю взглядов на мир моего мужа, который явно слетел с катушек, желая перекроить мир под себя, однако я вижу, что в одном он прав: всё должно исполниться смысла.