Меч Шаннары

Свечи на столе догорали, и в маленькой комнате сгущалась тьма. На резных деревянных стенах, украшенных гобеленами, тихо потрескивали факелы в железных кольцах, и постепенно пять голосов звучали все глуше, сливаясь в едва слышное бормотание, словно ночь была спящим ребенком, которого они боялись нечаянно разбудить. Тирсис уже спал, спала на зеленых равнинах под обрывами и армия Севера. В удивительном покое и безмолвии лунной ночи казалось, что все живое погружено в мирный безмятежный сон, а война, с ее неизбежным ужасом смерти и боли, становится лишь смутным, почти стертым воспоминанием из прежних времен. Однако пятеро друзей, сидящих за столом за тихой беседой о лучших днях и великой дружбе, ни на минуту не могли избавиться от томительного ощущения, что ужасы войны от них не дальше скорого рассвета, а неотвратимый мрак Повелителя чародеев медленно подползает с Севера, чтобы сокрушить их хрупкие жизни.

Глава 30

Утром третьего дня поисков Орла Фейна бурные потоки дождя, бушевавшие на бесплодных просторах Северных земель, наконец иссякли, и на небе появилось тусклое солнце, похожее на белый пушистый шар. С яростью раскаленной печки оно прожигало размытую водой каменистую землю, пробиваясь сквозь туманную мглу, которая шлейфом тянулась от черной стены Повелителя чародеев. Буря совершенно изменила окрестный пейзаж, сильный ливень смыл почти все заметные бугорки, оставив унылую глинистую равнину в окружении неотличимых друг от друга скалистых холмов.

Поначалу появление солнца радовало путников. Его сильные лучи пробились сквозь ненавистный сумрак, льнущий к голой земле, и быстро прогнали холод утихшей бури; сразу стало теплее, и характер почвы снова начал меняться. Однако уже через час на равнину обрушилась чудовищная жара. От рек, в которые после долгого дождя превратились сухие извилистые канавы, начал подниматься пар, и воздух быстро напитался противной сыростью.

Робкие травинки, ожившие было после яростной бури, чахли и умирали в удушливом раскаленном пекле, отрезанные от света густой серой мглой. Раскисшая глина быстро спекалась в твердую, растрескавшуюся корку, где не было места жизни. Реки, маленькие ручейки и озера стремительно высыхали, пока не исчезли совсем. Огромные валуны, разбросанные по равнине, с жадностью впитывали испепеляющий жар, словно железо, которое положили на раскаленные угли. И уже скоро эту голую безжизненную пустыню под бескрайним чистым небом нельзя было отличить от той, на которую лишь недавно обрушились мощные потоки дождя. Только равнодушное солнце совершало свой вечный неспешный путь с востока на запад в этом царстве безмолвия, складывая дни в года, а года — в столетия.

Три согнутые фигуры боязливо выбрались из-под каменного укрытия в одном из бессчетных холмов. Медленно распрямляя затекшие тела, они с тоской уставились в плотную стену тумана. Долго стояли они, разглядывая пустынную мертвую землю, которой, казалось, не было конца, это унылое кладбище с каменистыми могильниками, хранящими бренные останки тех, кто посмел явиться в запретное королевство. Серый сумрак пронизывала гнетущая тишина, молча напоминая трем живым о смерти. Чувствуя недоброе, они напряженно всматривались в мрачную пустыню.

Ши повернулся к своим спутникам. Панамон Крил выгибал спину и растирал затекшие ноги. Его всклокоченные волосы стояли дыбом, на широком лице темнела трехдневная щетина. Он был похож на бродягу, однако его зоркие глаза настороженно встретили вопросительный взгляд Ши. Тем временем великан Кельтсет бесшумно поднялся на вершину холма и вглядывался в северный горизонт.

В тесном каменном укрытии они просидели почти три дня, пока на пустынных равнинах не унялась яростная северная буря. Целых три дня были упущены, и теперь все следы Орла Фейна и меча Шаннары были уничтожены безжалостной природой. Все время, пока бушевал ливень, они сидели среди каменных глыб, ели, чтобы не умереть с голоду, и спали, потому что больше нечего было делать. Долгие разговоры помогли Ши и Панамону лучше понять друг друга, только Кельтсет по-прежнему оставался для них загадкой. Ши несколько раз настаивал на продолжении поисков, невзирая на ненастье, но Панамон отказывался даже обсуждать это. Он уверял, что никто не сможет идти под таким ливнем, и Орл Фейн будет вынужден искать убежище, иначе неминуемо увязнет в грязи или утонет в канаве. В любом случае, невозмутимо рассудил Крил, карлик далеко не уйдет. С вершины холма спустился Кельтсет, энергично размахивая рукой. Горизонт был чист.

Они больше не обсуждали, что делать дальше. Все было давно решено. Подхватив нехитрую поклажу, путники быстро спустились по крутому склону и направились на север. Наконец-то Ши и Панамон пришли к единодушию. Поиски меча больше не были для них лишь делом уязвленной гордости или стремлением к победному завершению трудного похода за таинственным талисманом. Погоня за неуловимым клинком превратилась в опасную охоту за единственным средством, хотя и сомнительным, с помощью которого они надеялись выжить в этом диком краю.

Прямо на севере, среди черных остроконечных вершин, стояла крепость Повелителя чародеев. А за их спинами простиралась глухая стена тумана, которая обозначала внешние границы королевства Черепа. Чтобы убраться из этих ненавистных земель, им придется выбирать между этими двумя дорогами. Разумнее всего было снова пройти через черный туман, полагаясь на силу эльфийских камней. Однако использование магических оберегов делало их уязвимыми для обитателей мира призраков. Еще в Кулхейвене Алланон предупреждал об этом Ши, и теперь юноша поделился своими опасениями с Крилом. Меч Шаннары был единственным оружием, способным защитить смертных от Повелителя чародеев, и, завладев волшебным клинком, они могли хотя бы попытаться противостоять чудовищу. Необходимо было срочно вернуть меч и как можно скорее проскользнуть сквозь завесу смертоносного тумана. Едва ли кто-нибудь решился бы назвать этот план безупречным, но выбор был невелик.

Идти по равнине стало так же трудно, как и до начала бури. Твердая комковатая почва была усеяна острыми камнями, которые то и дело попадались под ноги. Спотыкаясь и падая, путники медленно продвигались вперед, не обращая внимания на синяки и ссадины. Неровная местность мешала держаться выбранного направления, и уж совсем невозможно было оценить, какое расстояние удалось преодолеть. В унылом однообразном пейзаже глазу было совершенно не за что зацепиться, и они не могли с уверенностью сказать, что не проходили в одном и том же месте дважды. Минуты текли мучительно медленно, а они так ничего и не находили. Влажность еще больше усилилась, и одежда измученных путников промокла насквозь. Они сняли плащи и привязали к дорожным мешкам до наступления ночи, когда снова похолодает.

— Вот здесь мы его видели в последний раз.

Тяжело дыша, Панамон застыл на вершине широкого холма, куда они только что забрались. Ши остановился рядом и недоверчиво огляделся. Все окрестные холмы были совершенно одинаковыми, если не считать небольших различий в размерах или очертаниях. Юноша с сомнением посмотрел вдаль. Он даже не мог с уверенностью сказать, откуда они пришли.

— Кельтсет, а что видишь ты? — спросил разбойник.

Скальный тролль неспешно прошелся по вершине, внимательно глядя под ноги, но дождь, разумеется, давно смыл все следы карлика. Еще несколько минут тролль бесшумно бродил среди камней, затем повернулся к товарищам и замотал головой. Испачканное землей лицо Панамона вспыхнуло от гнева.

— А я говорю, он был здесь. Надо пройти еще немного вперед.

Они молча пошли вперед, скатились с одного холма и вскарабкались на следующий. Больше они не спорили. Говорить было не о чем. Даже если Панамон ошибался, поиски пришлось бы продолжать. Прошел еще час, путники упрямо пробирались на север. Никаких следов беглеца по-прежнему не было. Постепенно Ши начал терять надежду. Невозможно было обследовать каждый кусочек бескрайней равнины; даже если Орл Фейн прошел всего в полусотне ярдов правее или левее от них, они никогда об этом не узнают. Быть может, несчастный карлик вместе с мечом давно погребен под толстым слоем грязи, намытым во время бури, но и эту тайну хранят безмолвные холмы.