Бастард (СИ)

— Не потому ли война представляется тебе самой ужасной вещью на свете? — этот совершенно безучастный тон уже начал немного раздражать меня, особенно учитывая то, какой темы мы сейчас коснулись, но я старался не подать виду.

Вроде, у меня это получилось, потому как голос не дрогнул, а моего лица и взгляда Глава видеть в любом случае не мог, поскольку всё ещё не считал нужным повернуться ко мне лицом и смотреть в глаза. Хотя это вполне могло быть оправдано тем, что идти спиной по столь ненадёжной тропке сомнительной прочности весьма и весьма сложно, а сейчас он играл именно роль проводника, так что ему вполне было простительно такое пренебрежение своим собеседником и правилами хорошего тона в данной ситуации. К тому же, вполне может быть, что он просто ждал, когда нам удастся выйти на ещё один островок, подобный тому, с которого мы недавно ушли, чтобы снова остановиться и поговорить уже, так сказать с глазу на глаз. Конечно, немного подозрительно, что он не доверял тем пугающим парням в чёрных одеяниях, но, если я правильно помню, то Глава всегда предпочитал что–то обсуждать с людьми, не относящимися непосредственно к Гильдии Сейрам, в одиночестве, никого при этом к себе не подпуская. Весьма, надо сказать, оправданная мера безопасности. Без неё, думаю, эта организация никогда бы не достигла таких высот, на которых находится сейчас, ведь даже среди самых проверенных из лояльных её членов мог найтись тот, кто за кучу золота согласился бы предать Главу и свою Гильдию, выдав её планы кому–нибудь, кто этого по каким–то причинам захотел. А желающих, поверьте мне, было огромное множество, как и причин учитывая то количество людей, которые «благодаря» деятельности этой организации закончили если не жизнь, то хотя бы карьеру. Всегда ведь будут родственники или же принявшие клятву фанатичные друзья безвременно покинувшего наш мир неугодного короне человека, которые считают своей прямой обязанностью отомстить подлецам и убийцам. Вот только самим пачкать руки им совершенно не хочется в большинстве случаев, ведь, как правило, они всё же не являются настолько фанатичными, чтобы рисковать ради свершения правосудия своими собственными головами и местами, коих с таким титаническим непосильным трудом удалось добиться, а потому эту «священную месть» свершают через различного рода подставных людей, для которых уже совершенно не важна какая–то былинная мораль или же не менее сказочная честь, ибо единственное, что они на самом деле ценят в этой жизни — это звон кошелька, прямо таки лопающегося от золотых монет. Хотя, весьма странно, что такой способ расплаты ещё не вышел из моды из–за своего крайнего неудобства, ведь, как–никак, полновесные золотые монеты в кошельке не так уж и легко спрятать, а это сразу же привлекает определённого рода деятельности тёмных личностей. Да и сам по себе кошелёк является жутко тяжёлым, но традиции есть традиции, тут уж, как говорится, ничего не попишешь. Так что в Гильдии Сейрам лишь стоит подивиться организаторскому мастерству Главы, который сумел сделать всех максимально работоспособными в сфере услуг, которые оказывала конкретно эта Гильдия, но при этом оставить всё при таком порядке, по которому все, по сути, зиждилось лишь на нём, и никто больше к управлению и секретным данным доступа не имел, и никак заполучить их не представлялось возможным, ибо я мог вполне справедливо и, думаю, правильно предположить, что Глава хранил секреты Гильдии Сейрам, как зеницу ока, а учитывая необычность его глаз, сила такого сравнения лишь усиливается.

— Да! Разумеется, я думаю именно так! И мне совершенно непонятно, почему ты говоришь со мной об этом в таком тоне, хотя ещё буквально несколько минут назад так сильно убивался на счёт того, что развязал войну лишь из–за своих амбиций–переростков! Но, знаешь, даже не то самое худшее в войне, о чём я тебе уже сказал сегодня. Есть ещё кое–что, вылазящее у людей наружу в экстремальных ситуациях подобных войне. Убийства, хоть совершенно противны и мне, и самой природе, поскольку являются чем–то абсолютно противоестественным, всё же можно оправдать тем, что начинает слишком сильно работать инстинкт самосохранения и его среднестатистический неподготовленный обыватель уже никак не сможет пересилить, не имея при этом нужного набора моральных ценностей и психологических черт. Да и просто он поддастся эффекту толпы, которая будет бесноваться и крушить всё вокруг него. Этому, как мне кажется сопротивляться сложнее всего, а человека сама природа создала почти полностью беззащитным и невероятно слабым перед лицом её могущества, несмотря на все те достижения, что кажутся нам великими, но на самом деле не имеющими совершенно никакого значения в тех масштабах, в которых мы вынуждены существовать и сосуществовать не только с себе подобными, но и с теми, кто на нас не похож абсолютно. Так что для человека это хоть и не делает чести, но всё же, если смотреть с такой чисто физиологической и психологической стороны, отбросив в сторону уже упомянутую мной мораль, то это вполне себе можно оправдать при большом желании. С этим можно спорить, мне самому сейчас себя хочется ударить за такие слова, но я это сказала лишь для того, чтобы сравнить эту модель поведения и ту, что кажется мне ещё более отвратительной, гнусной, беспринципной, а оттого чисто человеческой. Многие пытаются нажиться на войне — вот, что хуже всего. Эти треклятые паразиты выпивают кровь из страны, которая и так уже скоро скончается от полученных ранений. И это уже, в отличие от предыдущего случая, совершенно невозможно оправдать какими–то там инстинктами. О, нет! Здесь работает то качество, которое человек приобрёл в ходе гниения тех порядков и систем, в которых ему приходится жить. Глядя на то, как успеху приходят самые отъявленные подлецы, а честные хорошие люди остаются с кинжалами в спинах гнить в сточных канавах, он тоже решает, что лучше быть богатым ублюдком, чем добрым, но нищим, да ещё и трупом. Они начинают пренебрегать теми правилами, которые, по сути, должны быть священными для каждого, но при этом они приходят к успеху, достигают заоблачных вершин, порождая при этом ещё сотни таких же мелких гниющих людишек, желающих лишь одного: высосать пользу для себя отовсюду, забывая при этом об остальных и том, что им уже никогда в жизни не потратить те деньги, что они уже на данный момент заработали, не говоря уж о тех капиталах, которые придут к ним в недалёком будущем! Даже в момент войны, когда все должны объединяться, стоять единым бескорыстным фронтом, эти гады, эти проклятые бартасовы паразиты лишь вбивают палки в колёса своими аферами, работая на обе стороны, гонясь за богатством. Им ведь совершенно не важны ни будущее страны, ни человеческие идеалы, ни те сотни разбитых жизней, что появятся в результате их деятельности. Этих людей я ненавижу больше всего на свете! И, знаешь, что самое интересное? — я повысил голос, даже сорвался на крик, думаю, меня смогли услышать даже спутники Главы, несмотря на то, что мы отошли от них и островка посреди болот на приличное расстояние, но он так и не обернулся, хотя, безусловно, догадался, что я хотел сказать. — То, что я отношу тебя как раз–таки к этой гнойной прослойке торта человечества. Да–да, именно тебя! Того, кто говорил мне, что делает всё лишь ради блага королевства, гонясь при этом на самом деле за собственной славой и опьяняющей властью. Сперва действительно может показаться, что ты всё делаешь лишь во славу людей, идей и каких–то одних тебе видимых высоких идеалов, но на самом деле это не так. От начала и до конца это было не так, потому что если бы ты всё делал действительно с чистой совестью, бескорыстно, как бартасов праведник или мученик, изображений которых полным полно в разного рода храмах, то у тебя бы всё получилось. Ты бы не погрузил королевство в хаос и беспрерывный кровавый ужас гражданской войны! Ты бы смог прославить его на весь мир, сделать куда мощнее восточного гиганта. Покорить все известные горы, одержать самые яркие, запоминающиеся, навсегда вошедшие бы в историю победы, о которых даже спустя тысячи лет слагали прекраснейшие легенды, пусть даже тогда из летописей сотрутся не только наши с тобой имена, но и само название королевства Ланд. Но этому светлому будущему ты, как и многие, очень многие другие люди, предпочёл себя любимого, пожертвовав для этого теми самыми хвалёными идеалами, возложив ещё при этом на жертвенный алтарь свою честь и парочку–другую сотен людей, которые уже погибли в стычках, не упоминая ещё тех, кто погибнет, если нам не удастся всё сделать правильно и остановить этот устроенный тобой кавардак! Так что прости, но мне не о чем тут с тобой лясы точить, пока там, не так уж и далеко на самом деле, умирают люди, горят их дома и земля, на которой они так долго работали, — я разошёлся, во мне ярко–красным неестественно ярким огнём пылал гнев, я так, наверное, никогда в жизни ни на кого не злился.