Бастард (СИ)

— Вижу, что проводить вторую часть голосования бессмысленно, — кивнул Син, обведя всех присутствующих ставшим несколько замутнённым взглядом, — единогласно решено принять план, предложенный нам принцем Адрианом.

— Да, теперь осталось только выбрать того, кто будет приводить его в исполнение, — как–то странно поморщившись, проговорил маг в красном.

Видимо, его самого не слишком прельщала перспектива тащиться в Мортремор и вести там практически бесконечные переговоры. Хотя, вряд ли именно он станет нашим «избранным», из–за, так скажем, некоторых качеств, которые не в самом лучшем свете выставляют его как дипломата и человека, способного достаточно долго тянуть время, постоянно при этом идя на какие–то уступки. В частности, он бы не смог этого сделать из–за своей просто феноменальной упёртости и неимоверного желания везде и всегда доказать свою правоту. Конечно, нельзя не отметить то, что, приведя ему достаточно веские доводы, вы могли выиграть у него в споре, но для этого придётся, скорее всего, пройти невероятно длинную и сложную полосу препятствий, состоящую из метафор с двойным дном, афоризмов и каверзных вопросов, коими ваш оппонент начнёт буквально засыпать с первых же минут начавшегося спора. Вкупе же с его прямолинейностью и систематизированным скептицизмом картина, которая бы всплыла после того, как мы бы назначили именно его ответственным за выполнение этой задачи, представлялась ещё мене радужной и впечатляющей своим счастливым финалом. Так что зря наш товарищ–колдун так уж явно выражал своё нежелание быть тем, на кого падёт выбор, решив стать лишь просто инициатором, собственно, только самого начала выборов. Но, думаю, он это понимал, потому что я, пока, не заметил за ним дурной привычки преувеличивать даже на словах свои возможности, что было, безусловно, довольно хорошим качеством, хоть и очень странно, надо признать, смотрелось с тем, что я уже перечислил выше, но всё–таки это было именно так. Даже в яростной попытке всем доказать, что только его слова являются истиной, он никогда не говорил громких слов о своём непревзойдённом уме и способностях, предпочитая больше обращаться к сторонним источникам и указывать именно на их авторитет, что делало его ещё более опасным, а оттого и интересным противником в словесных баталиях и дискуссиях на все возможные для обсуждения темы, где мы бы с ним не придерживались одной точки зрения. Хотя, как я успел заметить, такого исхода мне вряд ли стоило бояться, ибо наш маг имел весьма занимательное мнение абсолютно на всё, частенько примешивая частичку манящего мистицизма, а это вместе с некоторыми его специфическими магическими способностями, которые он нам уже успел продемонстрировать, и теми формулами, что он постоянно чертил на земле, кое–что могло сказать нам о том виде магии, что практиковал наш спутник. Весьма опасном и незаконном с относительно недавнего времени виде волшебства, которое связывает творящего его с так называемыми Кругами, где обитают самые странные и могущественные создание из тех, что хватит представить себе человеческой фантазии. Это была демонология. То ли магия, то ли полная настоящая серьёзная точная наука, которую, тем не менее, большая часть людей по непонятным причинам боится. Такая теория хотя бы объясняет тот потусторонний яркий оранжевый огонь, что порой загорался в глазах нашего друга в красной потрёпанной робе.

— Думаю, что тут не стоит проводить голосование, чтобы сохранить время. Я выдвигаю кандидатуру Нартаниэля. Причины всем должны быть кристально ясны. Он среди нас всех лучше всех разбирается в политических играх, а значит, справится с этой задачей превосходно. К тому же мы снова можем начать блефовать, ибо сможем выдать его за посла эльфов, которым, несомненно, мортреморцы уделят гораздо больше внимания, ибо все их сведения о надвигающемся холоде они почерпнули именно у народа эльфов. Есть возражения?

Ни одной реплики не последовало. Все снова были согласны с решением принца, ибо на данный момент оно было действительно единственно правильным. Никто лучше нашего остроухого друга с этой задачей действительно справиться не мог, но была всё же и в столь, казалось бы, почти идеальном плане, свой заусенец, заключавшийся в том, что, смотря ни на что, мы всё же собирались давить на Мортремор именно с той позиции, что Ланд может каким–то образом повлиять на Ледяную Пустыню и север, который, собственно, весь и состоял из местности с таким общим названием. Именно королевство, где мы сейчас находились, должно было выступать тем, кто будет немного угрожать могучему восточному гиганту, ибо именно на территорию Ланда не должны были ступать латные башмаки солдат Мортремора, а, как известно, с эльфами у нас никогда не было хороших отношений и, безусловно, те, на кого мы собирались влиять, знали об этом ни чуть не хуже всех остальных государств. А учитывая ещё и недавние события, в частности постепенное вымирание магии, а вместе с ней и самого остроухого народа, вовсе можно было не надеяться на то, что кто–либо в восточном королевстве воспримет угрозы и предостережения эльфийского посла. Скорее всего, только услышав первые строчки требований, выдвинутых им, мортреморцы лишь зло рассмеются и хорошо если просто вытолкают Нартаниэля взашей, а не попытаются обезглавить или же повесить нашего друга, чтобы проучить всех остальных остроухих наглецов, которые уже на закате своей эпохи ещё осмеливаются диктовать условия людям, мешая им тем самым спастись от неминуемой гибели в стальных объятьях севера с холодным отпечатком синих губ у себя на ещё пышущих живым жаром устах. Странно, что Адриан не подумал об этом, хотя, думаю, это всё объяснялось обыкновенным отсутствием опыта в подобных хитрых делах и закулисных интригах. Как–никак, а он всё же чаще привык выполнять поручения своего венценосного отца, а все возникавшие в ходе осуществления планов проблемы чадо с примесью королевской крови в своих жилах предпочитало решать уж явно не в духе политиков и тех хитрецов, что так любят плести в дворцовых углах паутины, в которые ловят не только мух, кои в будущем станут им прислуживать и, возможно, через какое–то время и сами станут такими же толстыми пауками, но и маленьких пташек тех, кто мешает им самим и тем, кто дёргает самих старых пауков за ниточки. Ему был свойственен более честный подход ко всем ситуациям и, как мне кажется, его натура отвергала всякие тёмные делишки так же страстно, как натура даргостцев отрицала почти всякое насилие. Хотя, как показывала практика, в критических ситуациях Адриан всё же прибегал к такому типу действий, хоть и с явной неохотой. Однако на его недочёт всё же надо было указать, это безусловно, ибо он мог потом нам в не исправленном состоянии принести множество всевозможных проблем, которые в итоге обернулись бы крахом не только этой маленькой части предстоящего глобального плана, но и самого проекта в целом. Уж слишком эта миссия и все её составляющие напоминали карточный домик — достанешь пусть даже и шестёрку, так вся конструкция тут же рухнет к твоим ногам и ей будет совершенно наплевать на то, что для завершения этого шедевра тебе осталось водрузить лишь последнюю деталь на саму вершину этой замысловатой башни. Но карточный домик — это одно. Его можно восстановить, да и вряд ли для его создателя он является чем–то действительно важным в жизни. А вот возложенная призраком на нас задача, если мы её не выполним, могла принести беды не только нам самим, но ещё огромному количеству других людей, так что всё должно быть спланировано идеально. Даже маленького изъяна не должно быть в том листе, где мы по пунктам расписывали все те действия, что в конце должны были привести нас к успеху, суть которого заключалась в том, что бы добиться мира в Ланде и при этом более менее стабилизировать отношения между Сартом, Княжеством Шан и Мортремором. Не стоило ещё забывать и то, что нужно было нам ещё и позаботиться о мортреморцах, которым грозило вымирание. Да, пожалуй, это был действительно самый масштабный проект из тех, в которых мне когда–либо довелось поучаствовать и тем более сделать существенный вклад.