Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Или после признания матери.

Она так задумалась об этом, что не сразу осмыслила увиденное. А когда осмыслила, поддержка лорда Ривэна действительно понадобилась...

Окна в соснах. Окна.

В ночи проступали ещё и двери - круглые и квадратные, заросшие мхом и увитые дикими цветами, - и маленькие ступеньки, ставни, какие-то столбики... Они что, живут внутри деревьев? Почему-то это обескуражило Уну сильнее, чем гигантская божья коровка, сонно ползущая впереди.

- Не нервничай так заметно, - шепнул Лис, подкравшись из темноты. Уна сердито отодвинулась от его голоса. - Боуги хорошо улавливают чужие чувства.

Может быть, он и прав - если делать выводы на основании того, что их до сих пор не убили отравленными иглами из трубочек. Пообщавшись со странными пришельцами, боуги всего-навсего вежливо пригласили их встать на плиту-портал и следовать за ними. Что случилось потом, Уна помнила смутно: стоя между Лисом и лордом Ривэном, невольно прижимаясь к костлявому плечу одного и бархатной куртке другого, она будто ненадолго провалилась в мутное, туманное нечто, где время не то чтобы не двигалось - в принципе не существовало. Она не чувствовала себя - лишь чистую магию, с жадностью голодного грызуна порвавшую плоть и мысли. Складывать себя по кусочкам, очутившись на новой, точно такой же, плите, мешал скрутивший её приступ тошноты. Зеркало и кулон полыхали; кое-кто из боуги взглянул на Уну с почти человеческим сочувствием. Один из них - вертлявый, зеленоглазый, усыпанный мелкими, как брызги, веснушками - приподнял круглую шляпу, достал из-под неё монетку и, улыбаясь, протянул ей.

Сейчас, на пути к соснам-жилищам, Уна проверила карман. Монетка, конечно, исчезла.

- Всё хорошо, Уна, - прошептал лорд Ривэн: решил, наверное, что она ёжится от страха. - Они хотят поговорить с тобой, вот и всё.

- Знаю.

- Тебе вернут Инея, как только убедятся, что он не опасен.

- Да, - скованно сказала Уна, усомнившись в последнем утверждении. Сосны уже расступились; боуги остановились у одной из них - огромной, в пять-шесть обхватов - и тихо совещались о чём-то, почти соприкасаясь зелёными шляпами и рыжими прядками волос. Из горящего окна наверху донеслось чьё-то хихиканье; ему вторили крики совы вдалеке. - Но почему их... так мало? Если здесь целое селение. Разве боуги спят по ночам?

- А ты думала, навстречу леди Тоури вышлют герольдов с трубами? - протянул Лис, бесшумно огибая сосну правее. Он когда-то успел нацепить свою глупую серьгу с чёрной бусинкой; Уне вдруг захотелось выдрать её - так, чтобы Двуликий скривился от боли. - Или расстелят под Паакьярне ковровую дорожку?.. Боуги не жалуют людей с востока.

- А оборотней жалуют?

Лис раздумчиво присвистнул. Он встал поодаль от шепчущихся боуги, боком вальяжно привалившись к "нежилой" - без окон - сосне.

- Ну, больше, чем тех, кто приплывает сюда, дабы разобраться с личными проблемами.

С личными проблемами?! Он о поисках отца?

Уна задохнулась от внезапной обиды: она и не предполагала, что Лис способен так сильно её задеть - словно швырнув в лицо комок грязи. Плохо, что она так реагирует. Очень плохо.

- Напомню: я не отклонила союз с Иггитом Р'тали, - процедила она, бездумно пытаясь вырваться из хватки лорда Ривэна. - И, если это намёк на равнодушие к судьбе Ти'арга...

Лис хохотнул и ловко перебросил флейту из одной руки в другую. В золотистом свете из окошек его глаза и волосы сияли ещё упрямее, чем днём.

- И с каких же пор тебя волнует судьба Ти'арга? Смешно. Ты здесь с одной-единственной целью, и сама знаешь это. Зачем лгать, особенно если лжёшь не слишком изысканно?

Уна сжала кулак свободной руки; ногти вонзились в ладонь, и боль, как всегда, её успокоила. Огненная воронка вкручивалась в сознание, силясь добраться до зеркала - до хрупкого, податливого стекла, готового впитать мощь Дара. На этот раз её удалось удержать; но долго ли это продлится?..

Терпеть тебя не могу! - чуть поостыв, мысленно призналась Уна Лису. Призналась от всей души. Иная, менее разумная её часть попыталась было опровергнуть это утверждение - однако сегодня её лишили права голоса.

Лорд Ривэн кашлянул и произнёс спокойно, но многозначительно:

- Уважаемый менестрель, в моём родном городе, Дьерне, люди говорят: дурак не может удержать язык, вор - руку, а палач - топор. Мудро, не правда ли?

Боуги, за которым ползала апатичная божья коровка, распрощался с приятелями (один из них, ухмыляясь, стукнулся с ним лбами - видимо, так выражалась теплота дружбы), вновь подошёл к ним и заговорил. Шун-Ди, встрепенувшись, начал переводить; наблюдая за перепалкой Уны и Лиса, он явно разволновался не меньше их обоих.

- Он представился и назвал по именам своих соседей, - сказал Шун-Ди, когда боуги умолк, с лукавым прищуром глядя на него снизу вверх. Светло-зелёные, цвета весенней травы, глаза будто просвечивали миншийца насквозь. - Нас нашли Толстый Трамти, Гёрнель Поедатель Жуков, Вирнио Фокусник...

- Необязательно всех, - осторожно перебила Уна; ей стало не по себе от монотонного перечисления, а после второго из прозвищ испарились последние остатки храбрости. - Как зовут его самого?

- Маури. Маури... - Шун-Ди замялся: не мог подобрать перевод. - Не Спящий? В-Ночах-Без-Сна?

- Бессонник, - весело подсказал Лис. Он любил выдумывать слова, бессовестно извращая ти'аргский.

Шун-Ди с благодарностью улыбнулся.

- Да. Пожалуй. Маури зовёт нас к себе в дом - как гостей. Точнее, зовёт подругу дракона... - Шун-Ди выслушал концовку речи. - И меня, для перевода. Ему любопытно, зачем ты здесь, Уна. Он клянётся, что не причинит тебе вреда.

Уна сглотнула горькую слюну. С недавних пор она не доверяла существам, которые общаются загадками и сверкают глазами в темноте.

- Спроси у него, как быть с Инеем?

- Иней пока останется у Трамти. Если же мы хотим забрать его, то должны будем немедленно уйти с Паакьярне... В доме Трамти, как и вообще среди их народа, ни одно дитя Эсалтарре не пожалуется на дурное обращение и негостеприимство. Это действительно так, - добавил Шун-Ди уже от себя; но Уна видела, что он тоже не в восторге от этих условий.

Уна вздохнула, провожая глазами крепенького, как пончик, боуги в полосатых бриджах; Иней сидел у него на плече и любознательно обнюхивал бант на шляпе - сделанный, кажется, из крошечных шишек.

...Так же, как со всеми, кого уважаешь. Будь собой, вот и всё. Так Индрис подбодрила её перед тем, как они расстались; на её щеках танцевали ямочки. Правильно: следует уважать боуги, а не бояться их. Так же, как людей.

А людям наподобие этого Маури Уна ни за что не стала бы в открытую возражать. Это же не лорд Иггит. Она приняла бы их правила, а потом, постепенно, обрезала и подворачивала бы их так, как ей удобно.

Она кивнула Шун-Ди.

- Скажи ему, что я согласна. Но пусть безопасность пообещают и остальным, не только мне и Инею.

- Разумеется, - перевёл Шун-Ди короткий ответ.

- А нам что делать? - лорд Ривэн нахмурился, неохотно выпуская локоть Уны.

- Вас, милорд, и Лиса просят подождать здесь. Либо пройти в дом Гёрнеля, где вы также найдёте достойный приём... Простите, - пробормотал Шун-Ди, точно сам был в чём-нибудь виноват.

- Гёрнеля Поедателя Жуков? - рассеянно переспросил Лис. Он знал наречие боуги, но почему-то тоже предпочитал дожидаться слов Шун-Ди. - Нет уж, спасибо. Я лучше прогуляюсь по Паакьярне.

Маури Бессонник кивнул своим мыслям и бодро посеменил к той самой гигантской сосне. На ходу он продолжал говорить, так что Шун-Ди пришлось тараторить:

- Он предупреждает, что живёт с женой Руми и Льёни - питомцем, божьей коровкой. Льёни абсолютно безобидна. Ещё, возможно, к ним вскоре наведается его двоюродная тётка, старая Шэги. Иногда она странно себя ведёт; он просит тебя не пугаться, Уна. У них с Руми есть сын - Тимтам... Тимтан... Тимге... - Шун-Ди смешался и умолк. - Ох. Пожалуйста, извини. Я не смогу повторить.