Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

- Весьма размытое определение, - пробормотала Уна. Лорд Ривэн осторожно сжал ей локоть - так, словно упоминание леди Моры обязывало к сочувствию.

- Не обращай внимания. Главное - показать боуги, что ты не глупее их, что не дашь обмануть или обокрасть себя, - прошептал дорелиец на ухо Уне. - Внешне они очень милые, но часто делают это просто из удовольствия.

- Прямо как люди, - сказала Уна, незаметно отодвигаясь от дыхания лорда, пахнущего мятным полосканием из заветной сумки Шун-Ди. Обокрасть... Почему-то вспомнилось, как лорд Ривэн продемонстрировал ей своё воровское искусство. Хороший человек, да, но - обладающий ли правом на свой титул?.. Поневоле задумаешься о справедливости в Обетованном.

Её просто нет. Может, поэтому лорд Альен не хочет возвращаться?

Лис верно подметил когда-то: они - самая настоящая шайка преступников. Мошенник-оборотень, изменник-купец, аристократ с прошлым вора и колдунья из страны, где магия запрещена. Колдунья, бросившая свою мать, чтобы отыскать отца, которого ни разу не видела. Ни разу, кроме снов.

Иней, точно серебристый чайник, обдал паром сучковатый ствол сосны. Уна решила, что он с ней не согласен.

- А кто такой Гэрхо? - уже вслух полюбопытствовал лорд Заэру. - Вы не упоминали его раньше.

Не дав Лису выдумать шквал колкостей, Уна ответила сама:

- Сын моей наставницы из Долины Отражений, госпожи Индрис. Летом и осенью он тоже жил в Кинбралане.

- Отражения...

Пустой тон лорда Ривэна не понравился Уне.

- Что-то не так?

- Нет-нет, - он снова натянул безмятежную улыбку. - Просто показалось, что имя Индрис я слышал от... Ну, ты поняла, от кого. Но я могу ошибаться. Прошло столько лет.

Уна не поверила ему. Чутьё Дара подсказывало, что лорд думал совсем о другом Отражении.

Терновые шипы, пробивающие пол на чердаке. Тени и Хаос. Аромат жасмина и лунный свет.

Фиенни, - услышала она тогда. А Гэрхо и лорд Заэру говорили о "мастере Фаэнто". Пока неясно, почему давно умерший учитель столько значит во всей этой истории... Спросить отца на следующем "свидании во сне" (если оно состоится)? Повертев эту мысль так и эдак, Уна отвергла её. Лорд Альен, кажется, не склонен к откровенности, что вполне логично.

- А вот и она! - воскликнул Лис, ни с того ни с сего падая на четвереньки. - Плита-портал, прошу любить и жаловать.

- Портал? - переспросила Уна. Она помнила это слово из уроков Индрис, но была не уверена, что правильно понимает суть. Иней с энтузиазмом закружился над плитой, а потом даже сел, вонзившись в неё когтями. Неудивительно: в центре круга из странных знаков на замшелом, потрескавшемся камне была вырезана голова дракона. От Инея он отличался формой черепа и наличием витых рогов; но дракон всё равно, склонив голову и урча, уставился на плиту - ни дать ни взять кот, приветствующий своё отражение в зеркале. - Место, откуда можно мгновенно перенестись куда угодно?

Лис, якобы раздражённый её тупостью, скривил тонкие губы.

- Не куда угодно, Миледи - Верящая-в-чудеса, а в строго определённую точку. Потому порталов мало, а пользуются ими нечасто. Но боуги - известные любители диковинок...

- Да уж, - протянул лорд Ривэн. Он явно был расположен к боуги меньше Лиса и Шун-Ди. - Не волнуйся, Уна, ты привыкнешь. Я тоже сначала не мог поверить, что такие штуки действительно существуют.

"Такие штуки". Интересно, лорд сам замечает, когда начинает говорить, как прихмелевший простолюдин?

Хотя здесь в делении на простолюдинов и господ пропадает всякий смысл. Жаль, Шун-Ди в своём путешествии так и не проникся этим: до сих пор сторонится лорда, робеет при Уне, то и дело потирает клеймо на лбу... Или, может, причина - в миншийском почтении к традициям? Когда Уна вспоминала смелые, играющие мыслью труды философов-островитян, это приводило её в замешательство.

- Как действует эта магия? - спросила Уна, ни к кому конкретно не обращаясь: не хотелось, чтобы Лис принимал все её расспросы на свой счёт. Он и так без меры зазнаётся. - Нужно просто встать на плиту? Я чувствую чары, но... не то чтобы очень сильные, - добавила она, касаясь мелко дрожащего зеркала.

- Встать и сосредоточиться на месте назначения, - сказал Лис, ногой отодвигая разросшиеся кудри папоротника. - Я помогу, но тебе придётся протащить и нас тоже... Как единственному магу в группе.

Протащить. Он, конечно, снова издевается. Уна недавно освоила простейшие заклятия, а тут...

Ночь уже вовсю шептала о себе: сосняк погрузился в полное безмолвие (стих даже стрекот насекомых), со стороны моря надвигалась темнота. Уна понимала, что нельзя медлить, но страх - или здравый смысл - не давал ей шагнуть вперёд.

- Всё получится, Уна, - лорд Ривэн мягко приобнял её за плечи. - Иди.

Идея портала всколыхнула в ней другую - едва ли воплотимую, почти бредовую. Тётя Алисия или Индрис наверняка одобрили бы её, а вот мать...

И пусть. Она зашла уже слишком далеко, чтобы отступать.

- А есть порталы между мирами? Или... были ли в прошлом?

- Кто доподлинно знает, что было в прошлом? - вкрадчиво проговорил Лис, блестя золотыми глазами-щелями. - Ну же, время не ждёт. Шун-Ди-Го надышал на тебя нерешительностью?

- По-твоему, я каждый день это делаю? - не выдержав, огрызнулась Уна.

- Где же была твоя робость в переговорах с лордом Иггитом?

Иней предупреждающе зашипел на Лиса, который вообще-то ходил у него в любимцах.

- Кажется, мы не одни, - негромко сказал Шун-Ди.

Уна обернулась, и радуясь и досадуя оттого, что им помешали обменяться колкостями.

И замерла.

Из-за потемневших сосен к зарослям папоротника приближались боуги. Благодаря сказкам тёти Алисии, миниатюрам в древних рукописях и собственному видению под дубом, в невзрачной гостинице, Уна примерно так их и представляла. Существа ростом по пояс ей или чуть выше, тонкокостные, большеглазые, с острыми, слегка пушистыми ушами. Цвет волос было уже не разглядеть, но Уна знала, что при свете увидит рыжину - немыслимо яркую, огненную, как и все краски на этом материке. Боуги носили, очевидно, самодельную одежду - штаны или бриджи с чулками, курточки, накидки, - но в темноте на ней горели золотые пряжки и пуговицы, вышивка, а на рукавах белели манжеты... На память Уне пришли все слухи о "дикарях с запада", распространяемые в Ти'арге лордами, которые открыто поддерживали короля Хавальда; ей стало стыдно, будто за себя.

Боуги бесшумно подошли и остановились в нескольких шагах. Один, два, три... Четверо. Над плечом одного из них завис крупный светлячок, и отражённые блики мерцали в зелёных или жёлтых, мерцающих - как у Лиса - глазах. Последнего из пришедших сопровождала большая округлая тень, вроде бы в каких-то пятнах... Всмотревшись, Уна от неожиданности вцепилась в локоть лорда Ривэна. Божья коровка. Красно-чёрная божья коровка, вполне безобидная - только размером с охотничьего пса.

Шун-Ди, выступив вперёд, произнёс что-то на незнакомом языке. Один из боуги бодро и приветливо ответил ему. У Уны вспотели ладони.

- Что он сказал?

Шун-Ди помедлил. В темноте ещё сильнее чувствовалось, как он растерян.

- Что впервые встречает волшебницу с востока, которая решилась похитить драконье дитя.

Уна глубоко вдохнула. Что ж, оттягивать поздно.

Я смогу. Смогу. Ведь правда, отец?

ГЛАВА XXXI

Альсунг, наместничество Ти'арг. Волчья Пустошь

Мера всех вещей, - думал он, глядя на засиженный мухами труп лошади. Сгустки крови в её ранах почернели; в воздухе, влажном после дождя, висела вонь гнилого мяса. Рваные и колотые раны нанесли, скорее всего, мечом-двуручником, причём с нескольких сторон сразу. Убили, разумеется, и лошадь, и всадника.

Мера всех вещей. Эти, в общем-то, избитые слова встретились ему недавно в сочинении одного ти'аргца и почему-то зацепили. Ему нравилось, как это звучит на ти'аргском - чужом для него, но таком привычном.