Рассвет ночи

Не замечая даже этого, Ривен ответил дракону еще более мрачными фразами на черном наречии. Несмотря на потерю крови и боль от полученных ран, голос его сохранил свою силу и властность. Глаза убийцы сверкали.

Хафлинг и проводник, теряя сознание, рухнули в грязь.

— Остановись! — мысленно воззвал Кейл к Ривену. — Ты их убиваешь!

Но убийца то ли не слышал, то ли не понимал Эревиса, то ли ему больше не было дела ни до чего, кроме схватки с драконом.

Понимая, что друзья умирают в жутких муках, Кейл принял единственно возможное решение. Выбрав на спине дракона место, откуда росли крылья, он сделал шаг вперед и пожелал перенестись прямо туда.

Он испытал мимолетное ощущение движения и понял, что балансирует на спине создания большего по размерам, чем донжон замка, и более темного, чем безлунная полночь. Теневые фигуры выросли из покрова вокруг дракона и потянулись к убийце. Руки их проходили сквозь него, не причиняя вреда, но наполняя душу неизбывной печалью. Чтобы сохранить равновесие, Эревис упал на колени.

Дракон, должно быть, почувствовал чужой вес на спине. Все еще сжимая Ривена, висевшего в его когтях, словно поломанная кукла, существо извернулось, чтобы посмотреть назад. Увидев Кейла, оно угрожающе зашипело. Страх почти парализовал убийцу.

Почти.

Способный оставаться на месте, пока дракон не сложит свои гигантские крылья, Кейл сделал лишь одну возможную вещь: схватив обеими руками меч, он вонзил клинок в спину дракона так глубоко, как только смог. Зачарованная сталь — убийца заметил, что лезвие стало угольно-черным, — рассекла пластины на спине и до середины клинка вонзилась в плоть могущественного создания.

Дракон взревел и пошатнулся от боли, а тени вокруг него принялись неистово извиваться. Кейл мог бы поклясться, что происходящее развеселило их. Потоки тени хлынули из пасти и ноздрей дракона, а черная кровь — из раны на спине. Дракон резко дернулся, и убийца свалился на землю, однако при этом он умудрился выдернуть меч из раны и не потерять его при падении. Эревис рухнул спиной в грязь, ударившись так сильно, что на мгновение потерял возможность дышать. Распростертый на земле, Кейл хватал ртом воздух и держал клинок перед собой, прекрасно понимая, что надеяться не на что.

Противник отшвырнул прочь полумертвого Ривена и метнулся к Кейлу, во все стороны расплескивая воду. Драйзек рухнул в мелкий пруд и остался лежать недвижим.

С того места, где находился Кейл, чудовище казалось бесконечной стеной черной чешуи, зубов, наполненных злобой глаз и корчившихся теней. Все еще неспособный даже вдохнуть, Кейл выставил меч. Черное лезвие мерцало в ночи.

Дракон запрокинул голову, словно готовая к броску громадная разъяренная змея, разинул пасть так широко, что ряды острых зубов показались Эревису бесконечными, и…

Замер.

Взгляд расширившихся глаз не отрывался от угольно-черного клинка. Дракон, повернув голову, посмотрел на Ривена, затем вновь на Кейла и его меч. Тьма вокруг чудовища рассеялась.

Потоки теней извивались вокруг лезвия. Оружие еще больше изменилось с тех пор, как покинуло Фаэ-Рун. Его трансформация, начавшаяся с удара по сфере, продолжалась вместе с превращением самого Кейла в шейда.

— Ты носишь знак, — прошептал дракон. — Клинок Пряжи. После стольких веков… Так ты Первый…

Кейл промолчал. Что он мог ответить? Поднявшись на ноги, Эревис попытался восстановить дыхание. Словно издалека, из другого мира, убийца услышал сотни голосов. Он даже не подозревал, что сумеет понять язык, на котором они взывали к нему.

— Освободи нас, — молили они.

Кейл покачал головой, не опуская клинок и настороженно глядя на дракона. Чудище вновь повернулось в сторону Ривена.

— А это тогда, — заключило оно, — может быть только Второй.

Дракон повернул голову к Эревису и мгновение разглядывал его, размышляя. Взгляд его громадных глаз выдавал растерянность; убийца чувствовал, что монстр переживает внутреннюю борьбу.

Наконец дракон опустил голову к самой воде, словно кланяясь королевской особе. Гигантские рога оказались длиннее, чем все тело чудища. Кейл ясно видел, что рана на спине продолжает сочиться кровью.

Изумленный убийца не знал, как ему следует поступить.

Гигантская рептилия осталась в поклоне лишь на одно биение сердца и затем, вытянув длинную шею, посмотрела на Кейла.

— Тебе и твоим спутникам будет позволено остаться в живых, Первый из Пяти, — промолвил дракон. — Драконы держат свои обещания.

С этими словами чудище произнесло таинственное слово и топнуло передней левой лапой по грязи. Рана на его спине закрылась, и туман вокруг когтей осветился зеленовато-голубым сиянием. Свечение все усиливалось, расходясь от лапы дракона во все стороны, ползя по земле, воде, питая туман. Кейл напрягся было, когда появилось сияние, но никакой боли не почувствовал. Напротив, таинственный свет рассеял усталость и исцелил ушибы на спине. Должно быть, он исцелил и спутников убийцы. Джак и Магадон со стоном медленно поднялись на ноги, не отрывая взглядов от черной горы чешуи. Сияние померкло и пропало.

— Долг оплачен, — возвестил дракон.

Чудовище припало к земле, скрипя чешуей, и приготовилось взлететь. Теневые фигуры в отчаянии протягивали к Кейлу прозрачные руки.

— Постой! — воззвал убийца. Лишь когда слово сорвалось с губ, он осознал, сколь абсурдно было приказывать гигантской рептилии. Но вопросы выжигали его разум. — О каком обещании ты говоришь? Кому? Что за долг? Что за… люди окружают тебя?

Дракон неумолимо взглянул на Кейла:

— Ответив тебе, я нарушу другое обещание. Ищи ответы в другом месте, Первый из Пяти.

Эревис подавил разочарование. Он до смерти устал идти тропой, которая, казалось, была предопределена и о которой он совершенно ничего не знал.

— Тогда скажи мне хотя бы об этом, — попросил он, вытянув руку с мечом — Клинком Пряжи, как назвал его дракон.

— Нет, шейд, — возразило чудовище, и последнее его слово прозвучало словно проклятие. — Скажу лишь, что это оружие Первого из Пяти в этом веке.

Кейл хотел спросить, как им выбраться с Уровня Тени, но из гордости подавил это желание. Он решил больше ни о чем не спрашивать дракона, ибо чувствовал, что этим каким-то образом предает теневых созданий, окружавших чудовище.

— Что ж, тогда убирайся, — проговорил он.

Дракон сощурился, и убийца подумал, не слишком ли далеко он зашел. Струйки теней полились из ноздрей рептилии. Когда он заговорил, голос его сочился угрозой:

— Никогда не возвращайся в мое болото, Первый Избранник Повелителя Теней. Мой долг теперь оплачен. Я вовеки не забуду нанесенную тобой рану, какой бы ничтожной она ни была. При следующей встрече старое обещание не защитит тебя.

— Как и тебя, — заявил Кейл, вызывающе глядя в глаза дракону. — Кессон Рел не самый сильный из слуг Повелителя Теней.

Слова сорвались с его губ прежде, чем Эревис осознал, что говорит, и даже впоследствии он сам не мог понять, что они значили.

А вот дракон явно понял. Запрокинув голову, он зашипел.

Демонстрируя презрение к гигантской рептилии, Эревис повернулся к дракону спиной и направился к Джаку и Магадону — проверить, как они.

Он чувствовал тяжелый, мрачный взгляд, устремленный в спину. Существо издало низкое рычание, ударило крыльями и взметнулось в воздух. Оно пролетело так низко над Кейлом, что тот при желании смог бы коснуться кончика крыла. Сильный порыв ветра чуть не сбил спутников с ног. Вода пошла волнами. Хафлинг и проводник, бледные, с округлившимися глазами, смотрели вслед улетавшему дракону.

— Мы в порядке, — заверил Джак друга. Магадон кивнул, соглашаясь.

Их лица покрывала кровь, оба выглядели измотанными, но Эревис решил им поверить:

— Отлично.

Не говоря больше ни слова, троица поспешила к неподвижному Ривену, все еще лежавшему на спине в неглубоком озерце. Кейл боялся, что убийца погиб.

Но Ривен был жив. Он лежал, устремив пустой взгляд единственного глаза в лишенное звезд небо, и улыбался. Сияние дракона почти исцелило его кошмарные раны, хотя он до сих пор явственно морщился при вдохе.