Рута (СИ)

— Здравствуй, Наира! Что-то случилось?

— Случилось, сестра! Эта мерзавка Белая Прядь, как заноза в заднице! Из-за нее нам пришлось покинуть наше убежище в Шаэрраведе. Не знаю, как ей удалось его обнаружить, но пока мы исполняли заказ Дам, по ее наущению, местные кметы камня на камне не оставили. Сегодня мне донесли, что она имела разговор с сопляком Арденом. Она уже два раза чуть не достала зверя, теперь опять разнюхала где он скрывается. Я уверена, она найдет способ его выманить и убить. Я не знаю, что делать? Росомахи — не справились! Может отправить его к тебе? Хотя пока там Ватила…

— Для начала успокойся! Подумаешь, какая-то ведьмачка, ошибка природы! Ее папаша получил стрелу в сердце, причем самую обыкновенную, даже не магическую. Надо просто найти подходящего для этого дела человека, вот и все. И не надо паниковать по любому поводу. После смерти Рокзаны ты стала очень нервная и постоянно чего-то боишься.

Да, кстати, до меня дошли слухи что, щенок сестры убит Геральтом из Ривии. Белый Волк вылез из своего логова и занялся делом. Все что у нас с тобой осталось — это Бас, потому что Ватила… Да ты сама все знаешь! Надо срочно икать нового щенка, а это очень сложно.

— Это же надо было, такому случится! На свете осталось, в лучшем случае, ведьмака четыре и двое из них донимают именно нас!

Сельфина задумалась, теребя подбородок:

— Подожди, Наира, ничего не предпринимай. У меня появилась не плохая мысль, но надо все хорошенько взвесить. Позже все объясню, а пока не трогай ведьмачку.

— А что делать с сопляком?

— Сперва узнай все, что он знает, а потом используй или убей. Учить тебя, что ли надо?

Изображение замерцало и исчезло, шар снова стал прозрачным и медленно опустился на стол.

Арден как можно тише добрался до своей спальни, закрыл дверь на все засовы и только после этого его начало трясти.

«Сопляк — вот кто я для них! — злость и досада поднимались в нем волной. — Глупый маленький мальчишка, не на что не годное созданье! Ну, я вам покажу, на что я способен! Первым делом надо предупредить Руту. А потом я стащу свисток и убью этого Баса, даже если мне придется заплатить за это жизнью!»

Столько событий, эмоциональных всплесков и потрясений, произошедших за один день, дали о себе знать. Уже через пол часа он спал лежа на спине и иногда вздрагивал. И, конечно, не слышал, как из-за старого комода вылезла большая коричневая крыса, осмотревшись, прыгнула на кровать и подползла к его голове, заводила вокруг лапами и отскочила, как ужаленная. Потом снова подошла ближе и протянула лапки к амулету… но в тот же миг слетела с кровати сбитая огромным валенком Засимы, который вышел проверить: все ли у господина хорошо?

Не успел юноша до конца проснуться и понять, что произошло, как крыса снова юркнула за комод, и уже оттуда пригрозила Засиме лапкой сложенной кулачком. Это было уже с лишком!

Арден решил, что все это ему сниться, поэтому перевернулся на бок и снова заснул, а Засима уселся в кресло рядом с его кроватью, держа наготове валенок, что бы защитить своего господина: еже ли чего!

Весь следующий день ему пришлось бесцельно проболтаться по городу, потому что Рута, выслушав его рассказ о ночных приключениях, попросила не появляться дома до вечера. Сама же отправилась отсыпаться, готовясь, по ее же словам, к очередной бессонной ночи, и назначила ему встречу вечером в том же самом трактире. Он, конечно, с удовольствием провел бы время, запершись с книгой в своей спальне, но спорить, было бесполезно.

Ссорой закончилась его встреча с Патриком, с которым он нос к носу столкнулся у ристалища. Друг обвинил его в коварстве и предательстве на глазах у целой толпы, поэтому не оставалось ничего другого, как вызвать его на бой. Записавшись у букмекера, они отправились в тот же трактир и, сверля друг друга ненавидящими взглядами уселись за разные столы. Когда Рута появилась в дверях, ссора между ними была готова разразиться с новой силой.

— Побереги силы, Арден, — сказала она, усаживаясь рядом, — нечего размениваться на ерунду. Что вы не поделили с Патриком?

— Тебя, — прошептал юноша, опустив глаза.

— Вот это мило! — усмехнулась Рута. — И что же получит победитель?

— Удовлетворение.

— Надеюсь, не мне его придется удовлетворять?

— Ну, что ты Рута! — залился краской Арден. — Я совсем…

— Да, ладно, я знаю, о чем речь! Но не об этом надо сейчас думать! Я уверена, что сегодня ночью, что-то должно произойти. Будь очень осторожен и не делай того, что я просила тебя не делать! А сейчас ужинаем и расходимся в разные стороны, но что бы ни случилось, помни, что я всегда рядом.

В полночь, когда весь замок погрузился в тишину и сон, он опять прокрался к библиотеке. Дверь так же была приоткрыта, но на этот раз чародейка стояла спиной к двери, водя руками вокруг висящего над столом шара, произносила слова на непонятном, резком, полном рычащих звуков языке. На заставленных книгами стеллажах, освещенных голубым мерцающим светом, тени от ее рук рисовали страшные сцены. Чудилось, будто огромный зверь бросается на испуганного человека и грызет, и рвет его на части.

Страх все глубже заползал в душу Ардена, спускался к желудку и низу живота. Усилием воли он взял себя в руки, осторожно просунул голову во внутрь комнаты и посмотрел по сторонам. В полуметре от него на вбитом в стену крюке, висел свисток на красной атласной ленточке. Не раздумывая ни минуты, он схватил его, прижал к груди и бесшумно вернулся обратно к себе в спальню. Вооружившись мечом и выкинув в окно привязанную к тяжелой кровати веревку, много раз служившую ему для этих целей, вылез на улицу и опрометью пустился в сад. Сердце готово было выскочить наружу, отдаваясь в висках барабанной дробью.

Арден вытащил из кармана свисток, набрал побольше воздуха в легкие и дунул в него, что есть силы, прижавшись спиной к огромному дубу видевшему еще прапрадеда его отца, босоногим мальчишкой, и словно атлант, склонившийся под тяжестью удерживаемого им небосвода и прожитых лет.

Свисток издал продолжительный звук похожий на стон, разлившийся по округе и где-то вдалеке отразившийся эхом. Воцарившаяся после тишина, казалась плотной и давящей со всех сторон. Даже ветер, только что трепавший желтеющие листья деревьев, притаился в кронах в ожидании чего-то. Луна заливала все вокруг своим бледным, безжизненным светом и в этом свете каждый куст, и каждый камень превращался в притаившееся, готовое напасть в любую минуту, кровожадное чудовище.

Ждать долго не пришлось, кто-то медленно и тяжело шел по дорожке посыпанной гравием. Юноша достал меч, успокоил дрожь в коленях и приготовился. Он готов был увидеть кого угодно, но только не пожилого человека, сутулого и медлительного. Человек показался из-за поворота дорожки, шел он медленно, как будто вышел прогуляться перед сном. Арден опешил от неожиданности, потом, решив, что человек случайно забрел в их сад, возбужденно закричал, размахивая руками:

— Уходите быстрее отсюда! Бегите! Сейчас здесь появиться чудовище и вы можете пострадать!

Но человек не испугался, тяжело вздохнул и направился в сторону молодого герцога, когда осталось несколько шагов, остановился и посмотрев на юношу, неподвижными, совершенно пустыми глазами, спросил скрипучим голосом:

— Скажи мне мальчик: как бы ты хотел умереть?

— Конечно, как герой! Почему вы спрашиваете? — удивился Арден.

— Всегда одно и то же, — произнес, устало странный человек, — все хотят героической смерти, а умирают, как овцы.

Быстро и неожиданно он поднял руку, моментально превратившуюся в когтистую лапу, и зарычал. Все что Арден успел сделать, так это прикрыться мечом, зажмуриться и вжаться в ствол дуба с такой силой, что почувствовал, как рельеф коры отпечатался у него на коже.

В этот момент с быстротой и грацией дикой кошки, Рута спрыгнула с дуба и мягко опустилась между ними на полусогнутые ноги, застыв в таком положении. Не успели еще ее каблуки коснуться травы, как из рассеченного плеча старика хлынула кровь. Раздался страшный душераздирающий вой, человек полностью обернулся зверем и бросился на ведьмачку. Бой длился несколько мгновений, зверь хрипел, как загнанный конь и несколько раз с трудом увернувшись от ведьмачьего меча, совершенно нелепо подставился и рухнул без головы, залив кровью Ардена. Юноша покачнулся, обняв дуб, сполз без чувств.