Рута (СИ)

— Прекрати истерику! Во-первых, я тебе ничего не должна, а во-вторых, тебе абсолютно все равно, кто будет у тебя зять — козел или осел. Главное, что бы он дал тебе то, что ты хочешь.

— Все хотят чего-то получить, и ты тоже. — Произнес король уже спокойнее. — Вот, мне доставили портрет Ветслава.

— Что ж, не плохая мордашка! Значит, так: к утру копия портрета Трояна и этот, — Йеннифэр отдала, королю изображение темноволосого юноши с красивым лицом и гордым взглядом, — должны быть показаны принцессе. Затем ты должен наступить на горло собственной песне и послать полное любезности приглашение Демавенду, поохотиться в твоих пограничных владениях. Наплети, что-нибудь о возрождении старых добрых традиций, когда ваши отцы… ну и все такое. И обязательно напиши, что все твое семейство с нетерпением ждет этого счастливого дня. Понял?

— Я постараюсь. — Было видно, что собственная песня Хенсельта вот-вот вырвется наружу. Он схватил портрет и спешно вышел, скрипя зубами.

Все дни, что короли обменивались посланиями, Йеннифэр провела в потайной комнате и только по ночам выходила подышать свежим воздухом в саду. Профессор принес ей старые рукописи эльфийских магов, и она полностью погрузилась в изучение бесценных документов. Хенсельт все время проводил на охоте, а юная принцесса в играх с подругами и гаданиях. Все остальные готовились к празднованию ее дня рождения.

Мать и отец Авелланы умерли через год после войны от тифа и, умирая мать, заставила короля поклясться, что дочь сама выберет себе мужа. С тех пор двумя старшими внуками занимался сам король, а воспитание девочки взяла на себя двоюродная сестра короля герцогиня Дишот, суровая и требовательная, и как все те кто не имеет своих собственных детей, четко знающая, как точно надо их воспитывать. Но как она не старалась сделать из подвижного жизнерадостного ребенка послушную томную куклу, так ничего и не вышло, поэтому работу свою она считала не выполненной и принцессу абсолютно не воспитанной и продолжала ее всячески допекать своими нравоучениями. К тому же частые обвинения со стороны тети в адрес умершей матери, породили в душе ребенка самую настоящую ненависть к своей воспитательнице.

— Ваше высочество, мне необходимо с вами поговорить, — тоном, не терпящим возражений, произнесла герцогиня, закрывая за принцессой дверь в тронный зал и бесцеремонно усаживаясь на трон. — Объясните, пожалуйста, как вы посмели выкинуть подаренный принцем Трояном портрет? Тетя Сабрина будет очень не довольна вашим поведением. Вы же знаете, что он вам предназначен, и ваша судьба быть его женой. А вместо того, что бы быть послушной девочкой, вы под подушкой держите изображение совсем другого юноши! Я жду объяснений!

Уголки ее тонких губ опустились вниз, и без того маленькие поросячьи глазки сощурились, став почти незаметными, казалось, на лице остался один крючковатый нос.

— Дедушка обещал, что я сама выберу того, кто станет моим мужем, — начала принцесса голосом полным неприязни. — И мне все равно…

— Король был вынужден дать обещание вашей ненормальной матери, потому что иначе она бы мучила его с того света! — чуть ли не до крика повысила голос герцогиня. — Но вы же не думаете, что он станет его исполнять, а мне просто не оставляете другого выхода, как сообщить обо всем Сабрине. Что я и сделаю немедленно, написав ей, письмо и отправлю самым быстрым курьером!

Она вскочила и стремительно направилась к выходу. Девушка продолжала стоять не подвижно с гордо поднятой головой, но в голубых глазах заблестели слезы.

— Да! И потрудитесь объяснить: откуда у вас этот портрет? — уже в дверях спросила герцогиня.

— Мне дал его король!

— Ах, вот как?! Ну-ну!

Как только за герцогиней закрылась дверь, девушка опустилась на колени и заплакала, закрыв лицо руками.

Йеннифэр не могла дождаться возвращения Хенсельта. К счастью, сегодня он не задержался на охоте. Выслушав рассказ чародейки, он со злостью хватил по столу кулаком, но потом вдруг рассмеялся, вспомнив, что все гонцы все письма посылаемые из замка, даже последней кухаркой, сперва приносили барону Газзу, а он уже решал посылать письмо дальше или нет. Поэтому послание герцогини никогда не дойдет до адресата.

— Вот и славно, — успокоилась чародейка. — А от Демавенда, есть что-нибудь?

— Есть, — раздраженно ответил король, — пишет, что очень рад, что я перестал дуться и сам пошел на примирение и возрождение старых соседских традиций. Он и его семья с удовольствием принимает мое приглашение и надеется, что это будет началом конца безобразий и пакостей чинимых мною в Нижней Мархии. Тьфу, зараза!

— Отличная новость! Когда назначена охота?

— Через пять дней.

— Завтра же отправь герцогиню, как можно дальше под благовидным предлогом. Например, пусть выберет подарок для принцессы, сошлись, что мечтаешь подарить ей что-нибудь экзотическое. На всякий случай дай ей побольше поручений, что бы она не вернулась до вашего возвращения. И не тащи с собой, кого попало, возьми только детей и прислугу. Мало ли кто еще может донести Ложе!

Йеннифэр открыла свою нефритовую шкатулку и достала оттуда маленький красный флакончик. Потрясла им, посмотрела на свет и отдала королю.

— Этого должно хватить. Это приворотное зелье, почти не содержит магии, поэтому его потом нельзя обнаружить. Конечно, нет на свете средства, способного разбудить в душе настоящее сильное чувство, но до дня рождения действия его хватит. Ты должен будешь добавить его в вино и дать им выпить, но в тот момент они должны находиться одни и выпить его одновременно. Успех теперь зависит только от тебя, поэтому постарайся быть любезен с Демавендом!

Немного подумав, чародейка добавила:

— Скажешь потом Сабрине, что второй портрет дал Авеллане только из-за обещанного пресловутого выбора, и сам удивлен, что она выбрала не того.

Мало, что изменилось с первого заседания Ложи. Тот же зал в том же замке Монтекальво защищенном мощным магическим щитом, вокруг того же массивного стола на стульях с высокими спинками, сидят роскошно одетые, сияющие красотой чародейки. Только тогда стульев было двенадцать, столько же предполагалось и участниц, но после исчезновения Цири и Йеннифэр, решено было, ограничиться десятью.

Тогда, пять лет назад, Ложа была создана только с единственной целью — спасение и укрепление магии. Она должна была находиться вне политики и решать вопросы, касающиеся магии и только, но интересы магии и политики были настолько тесно переплетены, что ни кто не захотел их распутывать, да, скорее всего бы и не смог. Поэтому по ходу пришлось решать и многие политические вопросы, всевозможными доступными способами, а поскольку способов у магичек было предостаточно, то вскоре не осталось почти не одного политического решения принятого без участия Ложи. И как любое благое начинание в последствии зараженное властью, деятельность Ложи превратилась в постоянный контроль над всеми торговыми, политическими и финансовыми процессами, происходящими в мире.

Чародейки, входившие в состав этой правящей организации, уже давно не состояли на службе у королей, теперь короли согласовывали с ними все свои решения. Мало кому из владык было это по душе, но сопротивляться было бесполезно. Дамы Ложи, как их теперь называли, всегда настаивали на своем, выбирая средства без всякой щепетильности.

— Главные вопросы нами сегодня решены, перейдем к второстепенным, — продолжила вести заседание Филиппа Эйльхарт, убрав за маленькое красивое ушко коротко остриженные волосы. — Мне стало доподлинно известно, что Геральт из Ривии, снова вышел на большак, оставив нашу с вами давнюю подругу в одиночестве.

При упоминании этого имени у некоторых чародеек заблестели глаза, а Фрингилья Виго, давно переставшая пользоваться мазью от покраснения, зашлась густым румянцем.

— Интересно, он сам от нее сбежал или она его выгнала? — ядовито усмехнулась Сабрина Глевиссиг.