Гарпии визжат (СИ)

- О, есть и другие сравнения?

И вот беда: другие-то сравнения пришли, но теперь они, как на зло, все замыкались в царстве животных - ну хоть плачь! Ну правда ведь, о человеческой красоте и грации при взгляде на Ангелоликую и речи не возникает. Взамен обнаруживается сложная комбинация из грации куриной, кабаньей и немного рачьей. Нет, животные, как животные, но сравнение с ними опять-таки не может не оскорблять величественную мёртвую леди.

- У животных можно многому поучиться, - разрешила сомнения царевны Ангелоликая, - даже у насекомых. Поглядите-ка на мою брошку!

На правой груди Мад Ольгерд и правда присела изящная сапфировая саранча. Славная вещица, вот бы и мне такую же! Сработана, поди, лучшими карамцкими ювелирами - на крылышках замысловатые клейма. А какие у неё нежно-переливчатые загребущие жвалы - просто прелесть...

Кажется, Оксоляне снова удалось ненавязчиво польстить Владычице.

- Вижу, дитя моё, вы наконец-то освоились, - усмехнулась Ангелоликая, - думаю, нам с вами самое время перейти к делу.

- Да-да, конечно, - поспешно проговорила царевна. Кажется, это были первые слова, произнесённые ею вслух за те добрых четверть часа, что на лице и во всей фигуре Мад Ольгерд красовалась суровая маска ч-ч-чрезвычайного человеколюбия.

- Испуг творит чудеса, не правда ли? - спросила Владычица Мад.

- Творит, - закивала царевна.

Она постепенно поняла, что только что прошла какую-то сложную проверку. И ещё поняла, что Ангелоликая прониклась к ней самыми лобрыми из чувств, на которые была способна. И благодаря чему, спрашивается?

Благодаря испугу.

Её испуг Ангелоликой польстил.

* * *

- Что ж, принцесса, теперь к делу, - решительно потребовала Мад. - И потрудитесь отныне говорить вслух. Во избежание разночтений при установлении условий нашего с вами сотрудничества.

- Да-да, конечно, - произнесла царевна.

- Я полагаю, что в ваших интересах заключение с некрократической властью в моём лице некоторого обоюдовыгодного договора.

- Да, вы правы.

- Так вот. Хочу предупредить, что наш с вами договор останется устным, но будет заключён при свидетелях, - Ангелоликая повела орлиным носом направо и налево, призывая в свидетели своих спутниц.

- Да-да, понимаю.

- Хочу также подчеркнуть, что все пункты нашего соглашения должны быть проговорены при свидетелях. Всё то, о чём вы подумаете, но не скажете, в состав договора не войдёт.

- Это справедливо, - кивнула царевна.

- В таком случае будьте любезны сообщить, чем вы можете быть полезны некрократии?

- Прямо сейчас? Мало чем, - увы, Оксоляна не настолько прочно стоит на ногах, чтобы в своём положении беженки уверенно помогать некрократии.

- А потом?

Потом, когда некрократия поможет Оксоляне, то возможности стать полезной делу Смерти у неё, конечно, появятся, а желание помогать, наверное, усилится, ведь уземфская царевна не голь какая неблагодарная... Ах да, надо же не забыть всё проговаривать вслух. Как-никак, сама Мад о том попросила.

- Со временем, надеюсь, наше сотрудничество окупится к общей выгоде, - произнесла царевна обтекаемо. Ведь понятно же выражается? Ангелоликая внимательно поглядела царевне в глаза:

- Что ж, для нас важны не столько ваши возможности, сколько готовность служить делу некрократии. Постоянная готовность. И тогда, когда вы достигнете вершин. И ранее. Оксоляна заверила недоверчивую Мад, что желание чем-то послужить некрократии её прямо таки теснит и распирает. Ангелоликая, в свою очередь, заверила царевну, что некрократия невероятно щедра к собственным благородным помощникам. Кто ей послужит - не прогадает, ибо уже по ходу службы обретёт многие личные выгоды.

- Итак, что вы хотите получить?

- Хочу вернуться в Уземф, - поспешно произнесла царевна.

В обсуждении кое-каких вопросов она уже натренирована в ходе долгих бесед с Карамуфом. Банкир дал понять, что её желание остаться в Запорожье будет хоть и понято Ангелоликой, но никак не поддержано. Мало ли кто хочет остаться в Запорожье? Да практически все.

- На каких условиях вернуться? И что вам мешает это сделать?

- Мешают - преследования со стороны моей сестры, царицы Будулы. А насчёт условий возвращения... - здесь Оксоляна замялась. И не то чтобы не обдумала своих условий, просто надо же показать хоть какую-то меру уземфской скромности. Амбициозным нахалам обычно помогают нехотя.

- Я жду, - поторопила Мад.

- Хочу стать царицей Уземфа...

- Это разумно! - похвалила Владычица. - Что ещё?

- Ещё? - будущая царица на миг задумалась. - Осталась сущая безделица. Личная месть.

- Кому?

- Нескольким людям. А ещё - одному народу.

- Народу? - надо же, Оксоляна ухитрилась впечатлить Ангелоликую.

- Что же за народ, и чем он так перед вами так провинился?

- Картау. Народ - так себе. Кочуют по пустыне слаборазвитые племена, вот и весь народ. А провинился тем, что напал на мой дворец в оазисе Гур-Гулуз. И так ловко напал, что камня на камня не оставил, - Оксоляна демонстративно скрипнула верхними зубами о нижние. Звук получился мелодичным.

- И что же, весь их народ участвовал в разорении вашего дворца?

- Не весь, конечно. Но Картау очень примитивны: у них нет имён. Все они просто Картау. Поэтому как отличить правого от виноватого? Проще и разумнее наказать сразу всех. Ангелоликая одобрительно покивала. Мол, несомненно разумнее.

- Кстати, а зачем эти Картау напали на дворец? Хотели поживиться?

- Ну, не совсем, - Оксоляна замялась, - дело в том, что мерзавцы мне мстили... - сказала и сама же расстроилась: Ангелоликая теперь не отстанет, пока не выспросит до конца, а там ведь - в опасном соседстве с племенами Картау - притаились собственные грешки.

- А за что мстили? - оджидаемо спросила Мад Ольгерд.

Лимонные щёки царевны в зеркале видимо пооранжевели.

- Ну... - протянула она, собираясь с духом, - дело в том, что я совершенно случайно осквернила их поганое святилище...

- И только-то? - прыснула Мад. - Что ж, поганые святилища осквернять надо. Значит, поступила правильно!

Царевна, помня о своём грешке - довольно мелком, но таком постыдном и трудносовместимом с высокой моралью мертвеца, поспешила согласиться. А то ведь Ангелоликая, как узнает - не только не одобрит её пошлое потакание своим низменным страстишкам, но и знаться с Оксоляной больше не захочет. Чтобы как минимум самой не замараться. Руки мертвеца должны быть чисты - это всякий скажет.

Ещё Мад Ольгерд попросила перечислить тех 'нескольких людей', которым Оксоляна также собирается мстить. Не только ведь народу.

- Царица Будула! - с чувством произнесла царевна.

- Ну, это-то понятно. Дальше.

- Один мой бывший наложник. По имени Хафиз.

- А этого-то за что? - хихикнула Мад.

Оксоляна надула губки:

- Он меня бросил.

- Это всё?

- Нет. Ещё надо уничтожить двух отшибинских карликов. Их имена - Лимн и Зунг. И это они привели племя Картау в оазис Гур-Гулуз и натравили на мой дворец! - Оксоляна снова скрежетнула зубами. На сей раз получился не такой уж и мелодичный звук. В общем, зря скрежетала.

* * *

Неужели состоялась та главная встреча, ради кторой Оксоляна приехала в Циг? Встеча долгожданная, но неожиданная.

Когда Ангелоликая вышла из оксоляниной ложи, а сделала она это в образе 'тётушки' (тщедушная, узкий таз, мягкие очертания лица, добрые морщинки у глаз, цвет кожи ближе к молоку, чем к крови), счастливая царевна не могла сдержать глупой улыбки. Получилось! Обо всём договорилась! Убедила Мад Ольгерд в своей полезности. Оконфузилась в малом (ох уж эти обидные прозвища!), но зато избежала мыслей о куда более серьёзных грешках. О дурных привычках, коим царевна предавалась в Уземфе. Узнай о них Ангелоликая, тогда ещё неизвестно, пожелала ли бы иметь дело с таким грешным существом, отягощённым многими слабостями - тогда как некрократии важны сильные адепты.

Повезло, что госпожа Мад не стала подробнее расспрашивать и о причинах бегства царевны. Да, о вероломном преследовании царицей Будулой - истинная правда, но ведь не вся правда. Стоит чуть глубже копнуть - и тут же наружу полезет история потакания молодой царевны собственным дурным наклонностям. Извинительным, но очень дурным - будущей царице такие не к лицу.