Страна призраков

офон, динамики, клавиатуры, телевизор «Сони», утюг и гладильная доска. Одежда висела на допотопного вида железной вешалке на колёсиках, обнаруженной на обочине Кросби-стрит. За одним из динамиков стояла синяя вазочка из китайского универмага; эту хрупкую вещицу Тито втайне посвятил богине Ошун, известной среди католиков Кобре под именем Пречистой Милосердной Девы.

Подключив клавиатуру «Касио» к длинному кабелю, он пустил в раковину с носками горячую воду, взобрался в очень высокое режиссёрское кресло, купленное в том же универмаге на Канал-стрит, и, кое-как пристроившись в люльке из чёрной парусины с «Касио» на коленях, погрузил ноги в тёплую мыльную пену. Потом закрыл глаза и коснулся пальцами кнопок. Тито подыскивал звук, похожий на потускневшее серебро.

Если сыграть хорошо, быть может, музыка наполнит пустоту Ошун.

3.

Волапюк

Кутаясь в пальто «Пол Стюарт», украденное месяц тому назад в закусочной на Пятой авеню, Милгрим смотрел, как Браун отпирает обитую сталью дверь парой ключей из прозрачного пакетика на молнии — точно в таком же Деннис Бердуэлл, знакомый дилер из Ист-Виллиджа, хранил кокаин.

Но вот Браун выпрямился и пробуравил Милгрима уже привычным взглядом, исполненным злобного презрения.

— Открывай, — приказал он, переступив с ноги на ногу.

Милгрим повиновался, но прежде чем взяться за ручку, обмотал ладонь толстым чёрным шарфом шведской марки «H&M».

Дверь распахнулась. В темноте слабо тлела красная искорка индикатора — должно быть, от выключенного компьютера. Милгрим шагнул вперёд, не дожидаясь толчка в спину. Сейчас его занимала крошечная таблетка ативана[18], которая тихо таяла под языком. Она ещё не успела раствориться до конца, ещё неуловимо ощущалась кожей, напоминая микроскопические чешуйки на крыльях бабочек.

— И за что его так назвали? — рассеянно произнёс Браун, методично обшаривая комнату нестерпимо ярким лучом фонаря.

Милгрим услышал, как за спиной закрылась дверь и щёлкнул замок.

Брауну было несвойственно думать вслух; видимо, в этот раз он здорово перенервничал.

— Как назвали?

Меньше всего сейчас Милгриму хотелось говорить. Он бы с радостью сосредоточился на мгновении, когда таблетка тает под языком на грани бытия и небытия.

Круг света остановился на складном режиссёрском кресле возле какой-то казённого вида раковины.

Судя по запаху, не лишённому некой приятности, в комнате явно кто-то жил.

— Почему его так назвали? — повторил Браун с намеренно грозным спокойствием.

Он был из тех, кто не любит лишний раз произносить имена или упоминать понятия, которые ставит ниже себя по причине их недостаточной важности либо иностранного происхождения.

— Волапюк, — догадался Милгрим, как только таблетка исполнила свой знаменитый трюк с исчезновением. — В качестве ключа при составлении текстов берётся визуальное сходство с русским алфавитом, кириллицей. Используются и наши буквы, и даже цифры, но только по принципу сходства с буквами кириллицы, которые они больше всего напоминают.

—