Виртуальный свет

т приглушил звук и оторвал глаза от экрана. - Только я его уже пару раз смотрел.

- А вот я только что из конторы, говорил с Эрнандесом. Говорит, чтобы ты не беспокоился за свою работу.

В пустых серебряных глазах - нечто, похожее на озабоченность.

- Свою - а как насчет твоей, Берри?

Обтянутая пузырем рука нестерпимо чесалась. Райделл нагнулся, выудил из мусорной корзины, стоявшей у изголовья кровати, пластиковую питьевую соломинку, запустил ее под шину и начал крутить. Помогло, хотя и не слишком.

- Я для них - история, далекое прошлое. За руль меня больше не пустят.

- Не нужно было брать использованную, - огорчился Саблетт. - В больнице это запрещено.

- Да уж ты-то, Саблетт, какой же ты заразный? Ты, может, самый чистый, стерильный раздолбай ныне живущего поколения.

- Так что же ты будешь делать? Есть-то тебе надо.

- Пока не знаю. - Райделл уронил соломинку в корзинку, по принадлежности. - Я только знаю, что не буду сторожить ничьи дома и не буду сторожить никакие там моллы.

- А что там с этими хакерами? Ты как думаешь, сумеют их накрыть - тех, что нас подставили?

- Хрен там сумеют. Слишком уж их много. Держава Желаний резвится уже очень давно. У федерален есть список из трех сотен подозреваемых, но они не имеют возможности загрести их всех, тряхануть и выяснить, кто в чем виноват. Слава еще богу, что эти пидоры любят стучать друг на друга, иначе никого бы из них в жизнь не повинтили.

- Но мы-то им зачем? Чего они нас-то кинули?

- Спроси чего попроще.

- Гадить они любят, вот, наверное, и все, - решил Саблетт.

- Любят, это уж точно. А еще Эрнандес говорит, что, по мнению ДПЛА, кто-то там хотел, чтобы миссис Шонбрунн накрыли с голой жопой.

Ни Саблетт, ни Райделл не видели упомянутую жопу, так как миссис Шонбрунн находилась в детской. Детей в детской не было, они улетели с папочкой в штат Вашингтон, чтобы полюбоваться с воздуха на три новорожденных вулкана.

Ничто, появившееся на экранах "Громилы" после автомойки, не соответствовало действительности. Кто-то залез в бортовой компьютер "Лихого Гусара" и ввел в коммуникационный блок здоровый пакет умело сфабрикованных - и абсолютно липовых - данных, заодно отрезав Райделла и Саблетта от "Интенсекьюра" и даже от "Звезды Смерти" (которая, конечно же, и не думала вырубаться). Райделл сильно подозревал, что монгольские ребята из автомойки - ну, если не все, то двое-трое из них - могли бы рассказать эту историю со значительно большими подробностями.


И может быть, в эти мгновения ослепительной ясности, когда изуродованный, с помятой мордой "Громила" все еще пытался взобраться на раздолбанные в капусту останки двух больших кожаных диванов, когда пробудились наконец воспоминания о смерти Кеннета Терви, в эти мгновения Райделл понял, понял с той же ослепительной ясностью, что вряд ли стоит всегда и во всем доверяться самозабвенному, чистому в своем бешенстве порыву: "Вперед - и ни о чем не думай".

- Слышь, - Саблетт говорил тихо и недоуменно, словно сам с