Страна призраков

е довольна «здесь и сейчас», эпохой и обстоятельствами своей жизни, или, по крайней мере, была довольна ещё неделю назад, покуда ей не позвонили из «Нода» с предложением, не оставляющим возможности для отказа и в то же время недоступным её пониманию.

Если «Нод», как описал его моложавый, но металлический голос Рауша, это научный журнал с культурным уклоном, то разве отсюда следует, что редакция станет выбрасывать солидные деньги, нанимая бывшую вокалистку «Кёфью», а нынче — мало кому известную журналистку писать о каком-то бредовом направлении в искусстве?

Ну уж нет, ответило сердце среди внезапно наступившего молчания. Не станет, и думать нечего. А главная странность отчётливо проявилась тогда, когда вдобавок ко всему прочему Рауш потребовал встретиться с неким Бобби Чомбо, в беседе с которым запрещено упоминать судоходство, «систему всемирных морских перевозок». Вот в чём загвоздка, осенило Холлис, а Одиль Ричард и остальные вообще ни при чём.

Взгляд её праздно следил за потоками дорожного движения на Сансет и вдруг различил барабанщицу «Кёфью» Лауру Гайд по прозвищу «Хайди» за рулём мелкогабаритного внедорожника с германскими, как показалось Холлис, не много смыслившей в автомобилях, корнями. Участницы группы уже года три не общались, но вокалистка знала, что Хайди переехала на Беверли-Хиллс и устроилась на работу в районе Сенчури Сити, а сейчас она, скорее всего, возвращалась домой в конце рабочего дня.

— Фашисты долбаные, — возмущался побагровевший Альберто, шагая вслед за спутницей с лэптопом под мышкой и шлемом в другой руке.

Говоря эти слова, он выглядел как-то слишком серьёзно, и Холлис на миг вообразила его персонажем примитивного рисованного мультфильма.

— Всё в порядке, — заверила она Альберто. — Нет, правда. Я кое-что разглядела. Я видела. Получила общее впечатление.

Он странно заморгал. Неужто боролся со слезами?

От Кресент-Хайтс Альберто по просьбе Холлис отвёз её в закусочную «Гамбургер Гамлет».

— Мне нужен Бобби Чомбо, — произнесла она, когда собеседники нашли свободный столик.

Молодой человек озабоченно нахмурился.

— Бобби Чомбо, — повторила Холлис.

Корралес мрачно кивнул.

— Он у меня занят во всех представлениях. Гений.

Холлис попыталась прочесть бесчеловечно вычурные чёрные буквы у него на руках — и ничего не разобрала.

— Альберто, а всё-таки, что у тебя здесь написано?

— Ничего.

— Как «ничего»?

— Рисовал один художник из Токио. Он изобрёл собственный алфавит, абстрагирует буквы до полной нечитаемости, а потом набирает их в произвольном порядке.

— Слушай, а что тебе известно про «Нод», журнал, в котором я сейчас работаю?

— Европейский? Какая-нибудь новинка?

— А с Одиль вы встречались, пока не выяснилось, что она этим занимается?

— Нет.

— И раньше ты про неё не слышал?

— Слышал. Она куратор.

— То есть, она сама тебя нашла и убедила дать мне интервью для «Нода»?

— Да.

Официант принёс две «Короны». Холлис подняла бутылку, со звоном открыла крышку и начала