Вспомни о Флебе

льной ветви и смотрели наружу, но уже было заметно, что все звезды впереди были либо очень близкими, либо очень далекими, а в промежутке между ними ничего не было.

Хорза много раз менял курс "ВЧВ", сохраняя общее направление, которое подвело бы их к планете не ближе, чем на два световых года. На следующий день он хотел повернуть корабль и взять курс на планету. До сих пор путешествие проходило без происшествий. Они пролетали между рассеянными звездами, не встречая ничего необычного, никаких посланий, никаких сигналов, никаких далеких вспышек света от битв и никаких следов деформаторов. Область вокруг них казалась спокойной и непотревоженной, будто тут не происходило ничего, кроме того, что происходит обычно: рождаются и умирают звезды, вращается Галактика, сворачиваются дыры, завихряются газы. В этой священной тишине, в ее фальшивом ритме дня и ночи война казалась чем-то нереальным, воображаемым, каким-то необъяснимым и далеким кошмаром, из которого они убежали.

Но Хорза все же позаботился о том, чтобы при первом признаке трудностей корабль дал тревогу. Было невероятно, что они что-то отыщут, прежде чем подойдут к Тихому Барьеру, но если все действительно было так мирно и спокойно, как говорило это название, он считал умнее не влетать в него прямо, как стрела. В идеальном случае он бы с удовольствием устроил рандеву с идиранским флотовым соединением, которое должно было ожидать поблизости. Это решило бы большую часть проблем. Он передал бы им Бальведу, позаботился бы о безопасности Йелсон и остальных наемников, оставил бы им "ВЧВ" и взял обещанное Ксоралундрой спецснаряжение.

При таком сценарии появилась бы также возможность встретиться с Кирачелл одному, не отвлекаясь на присутствие остальных. Он вернул бы свое прежнее "я", без поправок на ту личность, которую знали Йелсон и Отряд Вольных Наемников.

За два дня до цели корабль подал сигнал тревоги. Хорза дремал в постели. Он вылетел из каюты и помчался на мостик.

В пространстве перед ними разверзся ад. Над ними переливался свет аннигиляции; излучение орудийных взрывов, регистрируемых сенсорами корабля по отдельности и в смеси, судя по тому, где детонировали боеголовки - сами по себе или в столкновении с чем-то. Материя трехмерного пространства дрожала и вибрировала от разрывов. Автоматика "ВЧВ" была вынуждена каждые несколько секунд отключать моторы, чтобы их не повредило ударной волной. Хорза пристегнулся и задействовал все вспомогательные системы. Через дверь столовой вошел Вабслин.

- Что это?

- Какой-то бой. - Хорза наблюдал за экранами. Подвергнутое страданиям пространство находилось почти прямо на внутренней стороне системы Мира Шара; прямой путь с Вавача вел сквозь него. "ВЧВ" был в полутора световых годах от него, слишком далеко, чтобы быть обнаруженным, если не попадет в узкий луч поискового лазера, а потому в относительной безопасности. Но Хорза видел далекие всплески излучения и с помощью "ВЧВ" ощущал волны нарушенного пространства с чувством дурноты и даже потрясения.