Нейромантик

вление и прибытие.

Она ушла. Он понял это сразу, как только открыл дверь их номера в отеле "Хайят". Черные подушки, пол из полированной до тусклого блеска сосны, ширмы под рисовую бумагу, расставленные с искусством, совершенствуемым веками. Ее не было.

На черном лакированном шкафчике-баре возле двери лежала записка - одинокий листок обычной бумаги для писем, сложенный пополам и прижатый сверху сюрикеном. Кейс вытащил записку из-под девятиконечной звездочки, развернул и прочитал.

.ПРИВЕТ ВСЕ В ПОРЯДКЕ ПРОСТО ИГРА ЗАТЯНУЛАСЬ И Я РЕШИЛА ПОДВЕСТИ ЧЕРТУ.. ТАК УЖ НАВЕРНО Я УСТРОЕНА. БУДЬ ОСТОРОЖЕН ХОРОШО? МОЛЛИ

Кейс скатал записку в шарик и бросил рядом с сюрикеном. Поднял звездочку и вышел на балкон, поворачивая сюрикен в пальцах. На Сионе, ожидая посадки на челнок японской авиакомпании, он обнаружил звездочку в кармане куртки. Кейс посмотрел на блестящий предмет в своей руке. Во время совместного пребывания в Тибе, где Молли сделали необходимые операции, они много раз проходили мимо лавочки, в витрине которой были выставлены сюрикены. В ту ночь, когда Молли осталась в клинике и ей предстояла долгая операция, Кейс отправился в "Чатсубо" повидаться с Рацем. До того вечера что-то заставляло его обходить это место стороной, хотя он раз пять или шесть бывал неподалеку, но теперь ему захотелось заглянуть в бар.

Рац подал Кейсу пиво, ничем не выдавая, что узнал его.

- Эй, - сказал Кейс, - это я, Кейс.

Спрятанные в провалах морщинистой плоти глаза старика несколько секунд оценивающе рассматривали Кейса.

- А, ты, - сказал наконец бармен, - артист. - Рац пожал плечами.

- Я вернулся.

Бармен покачал массивной головой в короткой щетине.

- Ночной Город - не то место, куда возвращаются, артист, - сказал он, вытирая грязной тряпкой стойку перед Кейсом; розовый манипулятор Раца заунывно скрипел.

Рац отвернулся и занялся другим посетителем, а Кейс допил пиво и ушел.

Теперь он стоял на балконе и осторожно трогал острия сюрикена, перебирал их одно за другим, вращал звездочку, зажав ее центр в пальцах. Звезды. Судьба. Я так и не смог привыкнуть к этой чертовщине, подумал Кейс.

Я так и не узнал, какого цвета у нее глаза. Она мне их так и не показала.

Зимнее Безмолвие выиграл, каким-то образом смешался с Нейромантиком и превратился в нечто иное - оно заговорило с ними устами платиновой головы, объяснило, что записи регистра Тьюринга изменены и улики их преступной деятельности уничтожены. Паспорта, выданные им Армитажем, по-прежнему были действительны, а Кейсу и Молли перечислили приличные суммы на анонимные швейцарские счета. "Маркус Гарвей" благополучно возвратился на Сион, а Малькольм и Аэрол получили вознаграждение через Багамский банк, ведущий дела Сиона. По пути к Сиону с Вольной Стороны, на "Вавилонском рокере", Молли пересказала Кейсу то, что поведала голова о его капсулах с токсином.

- Он сказал, что разобрался с ними сам. Я поняла это так: ему удалось до того глубоко проникнуть в твою нервную систему, что он заставил