Вспомни о Флебе

прозрачного Краевого Вала, аннигилировала базисный материал по всей его ширине в тридцать пять тысяч километров.

Вавач, это кольцо в четырнадцать миллионов километров, развернулся, как разрезанная цепь.

И теперь не существовало ничего, чтобы удержать это. Собственный спин орбитали, источник цикличной смены дня и ночи и ее искусственного тяготения, превратился в силу, разорвавшую ее. Со скоростью примерно сто тридцать километров в секунду Вавач швырнул себя во внешний космос, раскрутившись, как отпущенная пружина.

Белая огненная линия появлялась снова, снова и снова. Она методично работала вдоль всей орбитали, аккуратно разбивая ее на квадраты со стороной в пять тысяч километров. Каждый из них содержал сандвич из триллионов и триллионов тонн сверхплотного базисного материала, воды, земли и воздуха.

Вавач стал белым. Сначала сетевой огонь превратил воду в облака. Потом растекающийся воздух, который поднимался с каждого гигантского квадрата, как тяжелый пар со стола, превратил свой груз водяного пара в лед. Океан, уже не удерживаемый силой вращения, растекался, очень медленно переливаясь через край каждой плиты разрезанного базисного материала, превращался в лед и кружился в космическом пространстве.

Прецизионная огненная линия скользила дальше, навстречу направлению вращения, разрезая все еще изогнутые, все еще вращающиеся куски орбитали своими смертельными световыми вспышками - светом с другой стороны нормальной ткани реальности.

Хорза вспомнил, как это назвал Джандралигели, тогда, когда Ленипобра был так воодушевлен ожидаемым зрелищем разрушения.

"Оружие, которое означает конец Вселенной", - сказал тогда мондлидицианин. Хорза вгляделся в экран и понял, что имел в виду этот мужчина.

Исчезло все. Все. Обломки "Ольмедреки", столообразный айсберг, с которым она столкнулась, обломки парома "ВЧВ", тело Миппа, тело Ленипобры, то, что осталось от трупов Фви-Зонга и мистера Один... от других, еще живых пожирателей - если их не спасли... от арены игры-катастрофы, от доков и тела Крайклина, от лодок на воздушной подушке... животных и рыб, птиц и микроорганизмов, от всего: все мгновенно сгорело или замерзло, стало вдруг невесомым, закружилось в пространстве, исчезло, умерло.

Безжалостная огненная линия закончила свой путь вокруг орбитали точно в том же месте, откуда начала его. Теперь орбиталь превратилась в розетку из белых плоских квадратов, медленно отдаляющихся друг от друга и уносившихся к звездам: четыреста отдельных плит из замерзшей воды, ила, земли и базисного материала двигались над или под планетарной плоскостью системы наружу, как будто сами были плоскими, четырехугольными мирами.

Было мгновение милости в том, как Вавач умирал в одиноком огненном великолепии. Потом из его темного центра поднялась новая сияющая звезда и взорвалась, пораженная той же ужасной энергией, которая раздробила этот мир вокруг нее.

И Вавач засветился, как пораженная мишень.

Хорза успел подумать, что Культура может быть довольна,