Вспомни о Флебе

оны, что они... Но если идиране нанимают сильно усохшую кучку второразрядных наемников, стало быть, они в хорошеньком отчаянии, и если за попыткой удержать нас в той грузовой бухте стоят люди Культуры, значит, они сходят с ума от страха, иначе они не осмелились бы нарушить нейтралитет "Цели" и свои высокочтимые правила ведения войны.

Может, ты воображаешь, будто знаешь, что происходит, и думаешь, что риск стоит усилий. Но я этого не знаю, и к тому же мне совсем не нравится действовать в потемках. В последнее время у тебя были только неудачи, не будем себя обманывать. Рискуй своей собственной жизнью, если хочешь, но ты не имеешь права рисковать и нашими! Уже не имеешь. Может, мы вовсе не хотим выступать на стороне идиран, но даже если бы мы предпочли их Культуре, ни один из нас не обязан ввязываться в бой внутри военной зоны. Дерьмо, Крайклин, у нас нет ни снаряжения, ни достаточного образования, чтобы тягаться с этими парнями.

- Я знаю, - ответил Хорза. - Но нам и не нужно рассчитывать на столкновение с военными частями. Тихий Барьер вокруг Мира Шара простирается в космос так далеко, что везде охранять его невозможно. Мы приблизимся из случайно выбранного направления, и если нас обнаружат, никто уже не сможет ничего против нас предпринять, безразлично, какой бы корабль мы ни имели. При старте с планеты все будет точно так же.

- То есть ты хочешь сказать... - Йелсон выпрямилась, - что "мигом туда, мигом обратно".

- Может быть, - улыбнулся Хорза.

- Эй! - вдруг воскликнул Вабслин и посмотрел на экран своего терминала, который как раз вынул из кармана. - Уже пора! - Он встал и исчез за дверью рубки. Через несколько секунд изображение на экране в столовой изменилось, сенсоры начали поворачиваться, пока не поймали Вавач. В пространстве, темном и светящемся, висела большая орбиталь - полная ночи и дня, синевы, белизны и черноты. Все подняли взгляды на экран.

Снова вошел Вабслин и сел. Хорза чувствовал себя усталым. Его тело требовало отдыха, долгого отдыха. Мозг все еще гудел от напряжения и избытка адреналина, который был необходим, чтобы вести "ВЧВ" через "Цель изобретения" и наружу. Но спать пока было нельзя. Он еще не решил, что делать. Рассказать им, кем он был, признать правду, что он Оборотень, что убил Крайклина? Насколько лояльно каждый воспримет смену предводителя, о смерти которого они еще ничего не знают? Йелсон, возможно, лояльнее всего. С одной стороны, она, конечно, была бы рада, что я еще жив... Но с другой, это она сказала, что, возможно, не все они стоят на стороне идиран... За время их знакомства она ни разу не проявила никакой симпатии к Культуре... но она могла изменить свое мнение.

Он, конечно, может снова превратиться в самого себя. Перед ними довольно долгое путешествие, во время которого ему - возможно, с помощью Вабслина, может быть, удастся изменить схемы безопасности в компьютере "ВЧВ". Но должен ли он сказать им... должен ли он дать им знать? И Бальведа... Что делать с ней? Ему пришла мысль, что он