Страна василисков (СИ)

Я покосился на столешницу.

— Сколько у нас времени? — спросил я.

Минадзуки проследила за моим взглядом и понимающе улыбнулась.

— Достаточно, чтобы вы пообедали, господин Штайнер. — ответила она. Я улыбнулся в ответ.

Но новости не давали мне покоя.

Появившийся официант поставил перед нами блюда и чашки, поклонился и исчез. Я проводил его взглядом, прежде чем посмотреть на своё блюдо. Шницель, накрытый яичницей — «по-гамбургски», хотя я смутно помнил, что такое Гамбург — подавался вместе с жареным картофелем, салатом и капустой. Я отпил чай — после сегодняшней ночи он показался мне напитком богов.

Минадзуки отсалютовала мне вилкой. Она заказала себе рыбу по-финкельвердерски — золотистые ломти, присыпанные беконом и украшенные цветной капустой и лимонными дольками.

Обязательно попробую, решил я. Но пока что меня влекла яичница.

— Приятного аппетита, господин Штайнер. — улыбнулась Минадзуки.

— И вам… — пробормотал я, прежде чем взяться за вилку. Яичницу в «Шпигеле» готовили на славу — иначе в заведении с таким названием и быть не могло.

Уже потом, когда мы покончили с едой, а в моей тарелке не было даже крошек, я обратился к Минадзуки, доедавшей последний кусочек своей рыбы. В углу её тарелки лежали две опустевшие лимонные дольки.

— Я помогу вам. — сказал я. — Но у меня есть одна просьба.

— Какая же? — спросила Минадзуки, вытирая уголки рта салфеткой. Её золотые глаза при этом изучающе глядели на меня.

— Устройте мне демонстрацию. — сказал я. — Это возможно?

— Демонстрацию? — переспросила она и кивнула. — Почему бы и нет? Но нам понадобится образец программы «василиска».

— Тот, что в очках Котеры, вас устроит? — тут же спросил я. Минадзуки вновь кивнула.

— Вполне устроит. — ответила она. — Нужно только забрать их из вашего хранилища, господин Штайнер. В Цитадели.

— Вы их оттуда не забрали? — удивился я. Минадзуки помотала головой.

— Я посчитала, что так будет надёжнее. — пояснила она. И, потянувшись через стол, отвела мою руку от загоревшегося на столешнице датчика оплаты. — Не трудитесь, господин Штайнер.

— Прошу прощения? — выгнул бровь я.

— Я плачу. — только и сказала Минадзуки.

Я открыл было рот, чтобы возразить. И тут же закрыл его, не зная, что сказать.

Минадзуки платила за меня так, будто мы были на свидании.

Свою «Накацукасу» Минадзуки посадила прямо посреди тротуара, носом почти упёршись в мемориальную табличку «250 лет сатурнианскому уголовному розыску» на стене. Я мысленно возблагодарил богов за то, что над улицей Мацуноо нету контактных проводов. Но тут были очень узкие тротуары: одной из стоек шасси машина стояла за поребриком, на ливневой решётке.

Со стороны входа к нам уже спешила дежурная в чёрной форме. Я выбрался из машины. Минадзуки потянулась было к отвороту плаща, но я остановил её.

— Парковка в неположенном месте! — на бегу выкрикнула дежурный. — Немедленно уберите машину с тротуара! И предъявите документы!

— Прошу прощения, офицер, — ответил я, заступая ей дорогу; к её чести, она остановилась, как вкопанная. Здоровую руку я запустил за отворот своего плаща, но, похоже, она и так меня узнала. В ГУМВД было немного инспекторов-мужчин с тёмно-лиловыми волосами и рукой на перевязи. — Инспектор Штайнер, уголовный розыск. Мы спешим.

Секунду дежурная рассматривала мою руку и мой плащ со свисавшим вдоль тела левым рукавом. Её глаза расширились, когда она заметила рваную дыру на плече плаща.

— Прошу прощения, господин инспектор! — отрапортовала она, вытянувшись «смирно». — Вы в порядке, господин инспектор?

— Вполне. — ответил я. — Мы ненадолго. Разрешите?

— Так точно, господин инспектор! — козырнула она.

Я обернулся к Минадзуки.

— Пройдёмте. — пригласил её я.

Дежурная так и осталась взирать на припаркованный посреди тротуара люфтмобиль, когда мы прошли за КПП, во двор Цитадели. Отсюда, с земли, штаб-квартира ГУМВД выглядит угнетающе, циклопической тёмно-серой колонной упираясь в небо; её громада закрывает собою дневной свет люминёра, и стёкла на фасаде кажутся непроницаемыми зеркалами, под стать стенам. Цитадель ниже большинства небоскрёбов Титана-Орбитального, но она была спроектирована в другую эпоху, в другое столетие — грубая, неказистая и в то же время монументальная, как зенитная башня.

Нижние пять этажей Цитадели были отделаны в другом стиле, нежели всё остальное здание — белым и чёрным камнем с арочными окнами; эту деталь добавили уже при Гегемонии, во время первых реконструкций. Таких арочных окон и колоннад нету ни на одном другом здании Гюйгенса — за исключением, может, готического Дома органной музыки. В торце здания колоннада выступала вперед, образуя портик, за прямоугольными белыми колоннами которого скрывались двери главного входа.

Проходная была полупустой. Немногочисленные посетители, сидевшие у стен, обернулись в нашу сторону. Некоторые из посетителей были в синих мундирах городской полиции.

Я ощутил посторонние любопытные взгляды. Ну вот: торчу, как пятно на Плутоне. Хорошо хоть, я ещё не читал новостей.

— Штайнер! — я обернулся: к нам, проскользнув (а то и перескочив) через турникет, бежала Цунэмацу. Выглядела Нонна встревоженно, и её можно было понять. — Ты живой?! Ты в порядке?!

— В порядке, в порядке… — сконфуженно пробормотал я, оказавшись под перекрестным огнём чужих взглядов: на нас пялилась во все глаза даже дежурная в будке проходной. — Не кричи так, хорошо?

— Хорошо?! — воскликнула Цунэмацу. — Тебя же чуть не убили!

— Но не убили же. — спокойно сказал я. — Не пропустишь? Мы по делу.

Цунэмацу прищурилась, покосившись на Минадзуки. Та улыбнулась — слегка, уголками рта. Цунэмацу хмыкнула.

— А она что? — спросила она.

— Она со мной. — ответил я.

— Куда вам?

— Вниз. — кивнул я. — К Моритани. Она же на работе, да?

— Ну-у, да… — протянула Цунэмацу и помахала нам рукой. — Пойдёмте.

Через турникет мы прошли, провожаемые удивлённым взглядом дежурной. Я совершенно не сомневался, что о моём появлении уже знает не только Собственная Безопасность, но и другие. Например, мои коллеги. Или, например, Мэгурэ.

Мэгурэ. Меньше всего я сейчас хотел бы встречаться с ней. Если бы не очки — и «василиск», спящий в этих очках — я бы обошёл Цитадель, а вместе с ней и шефа, десятой дорогой.

Осталось надеяться, что ей не вздумается вдруг срочно вызвать меня на ковёр.

— Что нового? — спросил я у Цунэмацу. Та обернулась и пожала плечами:

— Ну, как что? — ответила она. — Гвардия приехала.

— Где? — спросила Минадзуки. Нонна, сощурившись, глянула на неё.

— В Порту, где же ещё. — сказала она. — Их же целый корабль… Летуны все на ушах стоят, — продолжила она, обращаясь ко мне. — А, ещё Эрхард и Тидзимацу никого не нашли. Забрали люфтмобиль со штрафплощадки и поехали возвращать владельцу.

— В Дэдзиму? — уточнил я.

— Угу. — кивнула Цунэмацу. — Не сказали кому, правда.