Галерея демонов Ламбранта (СИ)

— Брасус, очидере ос! — воскликнул Ламбрант, расставив в стороны длинные крылья, и в следующий момент пространство перед ним охватила новая волна воплей.

Бесы почти все разом выронили из рук оружие, стали задыхаться и падать. Любой гвардеец, который оказался поблизости хоть с какой-либо каменной поверхностью, становился жертвой многочисленных инфернальных лап. Они хватались за шею, сдавливали плечи, цеплялись за ноги, раздирали когтями одежду и кожу. Впрочем, досталось и отчаянным парням в тёмных мантиях, которые вовремя не сумели покинуть место появления очередного Ламбрантовского демона.

Сам люциферит с упоением наблюдал, как его диковинный приём остановил гвардейцев. Однако со стороны горящего здания раздались новые выстрелы, и несколько пуль задели чёрные крылья Павлова. Он недовольно обернулся. Дым валил из верхних окон поместья, постепенно заполняя не только пространство над домом, но и стелясь по двору. Воздушная артиллерия Ламбранта продержалась недолго — почти всех голых женщин на мётлах успели сбить прицельным огнём. От Сонатиса же было мало прока. Он беспомощно кружил вдоль полыхающей крыши и успевал лишь увёртываться от пуль.

Ламбрант перелетел к ближайшей стене, подхватил шлейф дыма, который тянулся к земле, и понёсся вдоль здания. Каких-то бесов удалось столкнуть с копыт в процессе этого манёвра, но основной урон наносил столб гари, тянущийся за люциферитом словно огромный плащ. Попадая в него, и гвардейцы, и смертные теряли ориентацию в пространстве. Кашель и хрипы мешали им продолжить бой, так что Павлов стремился захватить максимальное число видимых ему тел.

Кашлем заходился в эти минуты и Брамиан, выбравшись вместе с Артёмом из пыточной комнаты в коридор. Здесь всё было охвачено дымом. Сверху раздавались новые порции грохота и криков. Стали слышны и выстрелы гвардейских ружей вперемешку со звоном битого стекла.

— Сюда! — приказал беглый бес и ринулся влево.

Когда минувшей зимой ему поручили наладить снабжение в резиденцию экзархата, он внимательнейшим образом изучил подвальные помещения. Заехать на остров можно только со стороны моста. Поэтому склад решено было разместить в передней части поместья, чтобы не таскать далеко груз. Туда-то Брамиан и направлялся со своим новым знакомым. Правда, тот факт, что парнишка со стальной шапкой на голове принадлежал к одному из наиболее опасных видов нечисти, несколько смущал беглого беса.

— Как тебя зовут? — попытался он поинтересоваться у своего товарища по несчастью.

Однако у Хомунина этот вопрос вызвал ступор. Он резко остановился, хотя дыма в этой части подвала имелось ничуть не меньше, а дышалось здесь гораздо тяжелее. Артём странно посмотрел назад. Его хвост с заострённым наконечником начал описывать дуги в воздухе. Как так получилось, что за время пытки он умудрился превратиться в этакое существо? Ведь Брамиан хорошо видел — вешали на Рисгольд простого смертного. А сейчас с ним находился совсем не человек. Это не к добру, подумал бес и поспешил задать другой вопрос.

— Идти-то сможешь?..

Получив утвердительный кивок, Брамиан двинулся дальше по коридору и приметил двух гвардейцев. Они лежали навзничь на мешках и казались мёртвыми. Видимо, едкий запах гари вывел их из строя. Судя по отсутствию кашля и вообще каких-либо реакций у своего напарника по побегу, бес понял — парнишке явно нипочём ни дым, ни огонь. А вот ему самому пришлось импровизировать. В углу валялась бутылка с какой-то жидкостью. Намочив ею рукав своей истрёпанной хламиды, Брамиан зажал им нос и поспешил к двери.

— Чёрт, заперто! — прошипел он сквозь мокрую ткань, через которую дышать стало немного полегче.

Артём отстранил его рукой и, сосредоточившись, принялся бить костяным наконечником хвоста по замочной скважине. Поначалу казалось, будто это абсолютно бессмысленное занятие. Дверь была из цельных просмоленных досок с металлическими оборками. Такую снести можно разве что тараном, и то при помощи нескольких крепких гвардейцев. Но хвост пленника проделывал самые настоящие чудеса — впивался в закостенелое дерево, как в мягкий ковёр, и выворачивал его в щепки.

От таких способностей нового знакомого Брамиан пришёл в восторг. Он, конечно, никогда раньше не сталкивался с тертиарами, однако помнил ещё из занятий в лиценциарии, что эти существа крайне прытки и опасны. Теперь же сквозь слёзящиеся от дыма глаза бес убеждался лично — подданные экзархата пытали отнюдь не простого пленника. Жаль только, что Читон не выжил после сражения с палачом Жумсом. Хотя вряд ли бы ему понравилось сотрудничество с этакой нечистью.

Тело Артёма темнело буквально на глазах, покрывшись пятнами и полосками. Вместо человеческих ног просматривались тоненькие копытца, стоять на которых ему было явно непривычно. Вдобавок глаза молодого демона налились странным голубоватым свечением, которое у обычных бесов никогда не появлялось. В порыве атаки на дверь Хомунин даже сам начинал светиться как будто изнутри.

— Отлично! — пропыхтел Брамиан, когда преграда на пути в следующий коридор была снесена.

Дышать становилось труднее с каждой минутой. Между тем его вынужденный напарник ничуть не давился от дыма. Наоборот, он словно наслаждался им. Причём ему странным образом не мешали остатки пыточного механизма, сдавливающие голову. Неужели тертиар не торопился избавиться от этих мощных лезвий?

Снаружи продолжали доноситься звуки сражения и беспорядочные крики, что беспокоило Брамиана ничуть не меньше его бедственного положения. Он уже понимал, что мало выбраться из горящего здания — придётся ещё преодолевать неизвестный бой, который происходил за стенами поместья. Если это нападение ангрилотов, то ничего удивительного. Лично ему было понятно с самого переезда на остров, что размещать резиденцию экзархата в бывшем музее — глупейшая затея. Уже тогда Брамиан пытался донести до коллег, что советник Тернонт, назначенный временным главой среди старейшин, слабо соображает в вопросах безопасности и конспирации. Тем более раньше в этом месте скрывался тот самый жуткий люциферит, которому удалось осенью погубить экзарха Мартимиана Делуса и ещё с десяток высокопоставленных чиновников.

— Не могу… — вдруг отозвался молодецким голосом Артём и остановился возле замурованного окна.

Они прошли уже основную часть поместья по подземному лабиринту и даже сумели проскочить мимо снующих в подвале гвардейцев. Оставалась сущая ерунда — добраться либо до лестницы, ведущей в холл здания, либо до лаза, выходящего прямиком во двор.

— Что? — уточнил Брамиан, убрав влажный рукав от носа. Здесь дыма было поменьше, но пахло порохом. — Мы почти дошли. Что случилось?

— Не могу вспомнить, — нервно сказал Артём, схватившись за голову, на которой засохли кровавые полосы.

Бес растерялся, опасливо озираясь.

— Это нормально, да и не надо ничего вспоминать, — отмахнулся он, дрогнув от очередного мощного грохота, раздавшегося где-то наверху. — Как мы и договаривались, я выведу тебя из поместья. И всё, дальше делай, что хочешь…

— Нет! — властным голосом ответил Хомунин, и уставился на своего проводника горящими синими глазами. — Я хочу знать, как меня зовут!..

Это требование окончательно поставило Брамиана в тупик. Конечно, можно попытаться сбежать, бросив странного пленника экзархата прямо здесь, в подземелье. В конце концов, в условиях царящего вокруг хаоса такой шаг был бы разумным. Но злить и без того непредсказуемого тертиара, коим являлся парень в стальной шапке с лезвиями, бесу хотелось меньше всего. К тому же, неизвестно, что их ожидало во дворе. Сражаться даже с гвардейцами, которых на острове проживало не меньше трёх десятков, уже непосильная задача для беса, утомлённого двухмесячным пленом. А вот обладатель острого хвоста казался вполне надежной защитой в такой обстановке.

— Рисгольд… — продолжал озвучивать Артём обрывки своих воспоминаний, теребя конструкцию на голове. — Кто такой Рисгольд?

— Это машина для пыток, — охотно поведал Брамиан, нервно потирая свои оцарапанные руки. — Я не знаю, какое у тебя имя. Я увидел тебя только там, в пыточной…