Страна василисков (СИ)

— Возвращаемся. — бросил я и быстро зашагал обратно, держа Линзу наготове. Фудзисаки поспешила следом за мной.

Следы, только что помеченные Линзой, выныривали нам навстречу, пара за парой… но вместе с ними проступали и новые. Шедшие обратно.

След вовсе не петлял, как мне показалось; просто не все следы, шедшие обратно к люку, были одинаково различимы.

Я остановился у выхода из подвала. Позади меня горели оранжевым две пары следов — первая и последняя. Всё тех же следов.

А значит, либо диспетчер задач люка лжёт, либо убийца намеренно сбивал нас с толку.

— Господин инспектор!

Я обернулся, едва успев переступить порог парадного зала: к нам, окружённая своей свитой, приближалась Малкина. Длинные рукава её платья развевались, как вымпелы.

— Госпожа Малкина. — сказал я. Секретарь Конституционной партии поравнялась со мной и требовательно уставилась на меня. Но на этот раз её лицо выглядело почти добродушным.

— У вас есть успехи, господин инспектор? — поинтересовалась она. — Вы что-нибудь обнаружили?

— Возможно. — уклончиво ответил я. — Но эти результаты необходимо проверить.

— Могу ли я просить вас, — начала Малкина, — проверить их как можно быстрее? Время не терпит, господин инспектор. Мы все в опасности.

С этим я, в кои-то веки, был с ней согласен.

— Для этого, — в свою очередь ответил я, — мне потребуется задать вам несколько вопросов. Вам и, возможно, некоторым вашим подчинённым.

— Всё, что вам требуется узнать у моих подчинённых, вы можете узнать у меня. — безаппеляционно заявила Малкина и скрестила руки на груди. — Ну что ж. — потребовала она. — Спрашивайте!

— Хорошо. — кивнул я и встряхнул рукавом, вытаскивая Линзу. — Госпожа Малкина, почему вы лжёте?

— Что это означает, господин инспектор? — возмущённо воскликнула Малкина. Её подчинённые всполошились; кто-то шагнул вперёд, но секретарь простёрла руку: — Назад! Господин инспектор, объяснитесь!

— Вы утверждаете, что сразу же вызвали полицию, как только обнаружили тело госпожи Сэкигахары. — спокойно ответил я. — Но инспектор Гейдрих, — я кивком указал на стоявшую чуть позади командира патрульных, — утверждает, что получила вызов только в семь часов. Это легко проверить. И, госпожа Малкина, следующее движение ваших подчинённых будет рассматриваться, как сопротивление полиции.

— Я… Я поняла, о чём вы говорите. — запнувшись, проговорила Малкина. — Да, действительно, я допустила… некоторую неточность, господин инспектор. Я действительно вызвала полицию не сразу после того, как обнаружила Фриду, а… по истечении некоторого времени. Мне необходимо было провести некоторые консультации.

— Консультации с кем? — тут же спросил я. Малкина невинно развела руками:

— С другими высокопоставленными членами нашей партии, разумеется. Мы — коллегиальный орган, господин инспектор. Я была обязана — как минимум — поставить остальных руководителей партии в известность.

— Для того, чтобы вызвать полицию? — недоуменно поднял бровь я. Малкина уставилась на меня, как на идиота.

— Для того, чтобы сообщить об убийстве казначея партии. — сказала она. — Как, по вашему мнению, должно было партийное руководство знать об этом, господин инспектор?

Да, вынужден был признать я, это было логичным поступком. Но настолько срочным, что Малкина стала консультироваться до того, как вызвала полицию?..

Вполне возможно. Конституционная партия может и не доверять полиции, особенно — Национальной полиции, как органу исполнительной власти. Иначе не было бы всех тех депутатских запросов, которыми они донимали Мэгурэ.

Но почему-то Малкина обратилась именно к нам. Не к городовым — иначе начальница райотдела не примчалась бы выяснять, кто посмел вмешаться в её юрисдикцию на этот раз.

Странно. Очень странно.

— Скажите, госпожа Малкина, — спросил я, — вы считаете, что убийство госпожи Сэкигахары было политическим, так?

— Именно так, господин инспектор. — кивнула Малкина.

— Тогда почему ваши недоброжелатели — кем бы они ни были — выбрали своей жертвой казначея партии? А не, к примеру, вас?

— О, господин инспектор, — вздохнула Малкина, — я не знаю. Я действительно не знаю. Но я могу только подозревать, что Фрида могла послужить… предупреждением нам: в конце концов, если они смогли добраться до нашей казначея, то чего им стоит точно так же убить, например, меня?

— «Они»? — переспросил я. — Кто мог бы желать вашей смерти, госпожа Малкина?

— У Конституционной партии множество недоброжелателей, господин инспектор. — назидательно проговорила Малкина. — Неужели вы совсем не интересуетесь политикой?

— Мы не интересуемся политикой, госпожа Малкина. — уклончиво ответил я. — Мы её проводим. Так кто ваши подозреваемые?

— Кто угодно! — воскликнула она. — Эти лицемеры из Либеральной партии, в первую очередь, конечно же! И радикалов из числа центристов… вы можете мне поверить, сколько сброда они собрали под свои знамёна… — Малкина поморщилась и с жаром заговорила: — Мы, Конституционная партия, всегда и последовательно заявляли о нашей верности тем принципам, что были заложены основательницами Гегемонии в нашей Конституции, господин инспектор. Разве допустимо, чтобы мы подвергались за это преследованиям?!

— Разумеется, нет. — дипломатично пресёк её тираду я. — Вы совершенно свободны следовать тем принципам, которым посчитаете нужным, госпожа Малкина. Это не воспрещается.

— Но что нам делать? — вновь вопросила Малкина. — Фрида Сэкигахара была моей хорошей подругой, господин инспектор. Теперь она мертва. Завтра на её месте могу оказаться я!

— Обратитесь с соответствующей просьбой в органы правопорядка. — ответил я. — Я уверен, вам обеспечат защиту. А если же у вас есть конкретные имена подозреваемых, госпожа Малкина, то я попросил бы назвать их сейчас. Это может оказаться важным.

Малкина смотрела на меня молча. Её ноздри всё ещё раздувались в праведном гневе, глаза метали молнии. Очевидно, идея обращаться за помощью к Национальной полиции не вызывала у неё бурного восторга.

— Я… сообщу вам. — наконец проговорила она. — Если мне станет что-либо известно.

— Покорно благодарю вас за сотрудничество, госпожа Малкина. — сказал я и отвесил короткий поклон; Малкина слегка наклонила голову. — И ещё одно. Вы знаете, что происходило сегодня утром в подвалах Дворца, госпожа Малкина?

— Нет, разумеется. — удивлённо ответила Малкина. — Подвал не является нашей собственностью… в отличие от остального Дворца.

— То есть, вы не знаете, кто оставил там свежие следы? — спросил я. Наградой мне стало ошеломлённое выражение, промелькнувшее на лице Малкиной. — Очень жаль. И вот ещё что… вполне вероятно, что камеры вашей службы безопасности могли быть взломаны. — я развёл руками и вновь поклонился. — Хорошего вам дня, госпожа Малкина.

— И вам… господин инспектор. — проронила Малкина и развернулась на каблуках, взмахнув рукавами. Её свита устремилась следом.

У лестницы Малкина остановилась и обернулась ко мне. Я ждал оклика, но секретарь Конституционной Партии в Титане-Орбитальном лишь наградила меня пристальным взглядом — со смесью презрения и подозрения.

Замечательно, подумал я, и обернулся к подошедшей Фудзисаки. Следом за ней приблизилась и Гейдрих.

— Должна вам сказать, инспектор, — сказала она, поравнявшись с Фудзисаки, — это было весьма опрометчиво с вашей стороны.