Страна василисков (СИ)

— Когда это произошло?

— Примерно в… шесть часов? — помедлив самую малость, произнесла Малкина. — Я была на месте через двадцать минут.

— До этого никто не видел тело?

— Разумеется.

— Вы были первой?

— Конечно. — кивнула Малкина. — Я должна была убедиться, что с Фридой всё в порядке. Её работа была… очень важна для партии, господин инспектор.

— И вы сразу вызвали полицию? — уточнил я. Малкина вновь помедлила, словно задумавшись; её глаза стрельнули в сторону, поверх моего плеча.

— Да. — сказала она. — Я сразу поручила Марине вызвать полицию. Я посчитала, что убийство Фриды достаточно серьёзно, чтобы обратиться к органам правопорядка как можно быстрее.

Быстрее? Гейдрих только что говорила, что вызов был получен в семь часов. Почти через сорок минут после прибытия Малкиной.

— Вы покажете, где её кабинет? — спросил я. Малкина решительно кивнула.

— Разумеется. — произнесла она. — Я проведу вас, господин инспектор.

Вместе с Малкиной мы поднялись по широким мраморным ступенькам, укрытым тёмно-зелёными коврами, на пятый этаж Дворца собраний. Поутру здание было совершенно опустевшим: рабочий день в Титане-Орбитальном только начинался, а здесь уже едва ли начнётся. Впрочем, возможно, я недооценивал диктаторские замашки Малкиной.

— Здесь есть ещё кто-то из ваших подчинённых, госпожа Малкина? — вслух спросил я, когда мы миновали очередной этаж. Во все стороны простирались ярко освещенные коридоры. У лестницы застыл робот-охранник; вид жестянки выражал крайнее недоумение.

— Кроме службы безопасности? — уточнила Малкина и покачала головой. — Боюсь, что нет, господин инспектор.

— А госпожа Сэкигахара? — спросил я.

— Фрида оставалась работать в ночь. — пояснила Малкина, глядя впереди себя. — У неё были некоторые дела, которые надо было закончить. Насколько я поняла из её объяснений.

— А когда вы последний раз разговаривали с госпожой Сэкигахарой? — уточнил я.

— Прошлым вечером. — ответила Малкина. — В девять часов. Я звонила ей из дому. Фрида тогда сообщила мне, что остается работать. Я одобрила.

Я покосился на шедшую рядом Фудзисаки; та покачала головой. Целая казначей партии остается работать ночью? Одна?

Что-то здесь было нескладно.

Пятый этаж был точно так же пуст, за одним исключением: в коридоре здесь горел свет и дежурили пятеро патрульных. Завидев нас, они обернулись, заступая нам проход, но мы с Фудзисаки продемонстрировали свои Линзы, и патрульные расступились. Я сделал жест, приглашая Малкину, и она вышла вперед.

— Вот здесь. — сказала она, простирая руку в длинном рукаве. — Третья дверь слева.

— Замок?

— Отключён. — неискренне улыбнулась Малкина. — Нам совершенно нечего скрывать от полиции, господин инспектор.

Это мы ещё посмотрим, подумал я. Пока что Малкина недоговаривала слишком много.

Дверь кабинета послушно отъехала в сторону.

Фрида Юкари Сэкигахара лежала в кресле за широким рабочим столом, отделанным под чёрное дерево, запрокинув голову назад. Если это можно было так назвать: вместо горла у неё зияла широкая рваная рана, точь-в-точь, как у Хироко Вишневецкой. Мрачное зрелище отражалось в зеркальной поверхности стола. Окно позади кресла было распахнуто настежь, и прохладный утренний ветер шевелил длинные синие волосы покойной.

— Вы ничего не трогали? — не оборачиваясь, спросил я у Малкиной.

— Нет, конечно же. — ответила она. Её голос стал неестественно сухим. — Ни я, ни мои подчинённые.

— Окно уже было открыто?

— Да, — ответила Малкина. — Это показалось мне странным ещё снаружи, но я даже не знала… — она отвела глаза от лежащей в кресле Сэкигахары и моргнула. Я кивнул.

— Благодарю вас, госпожа Малкина. — сказал я. — Оставьте нас, пожалуйста.

— Разумеется. — произнесла она, сделав шаг к двери. — Я буду внизу, если вам что-то понадобится, господин инспектор.

Дверь открылась, и Малкина исчезла. Похоже, ей не хотелось долго находиться в одной комнате с покойной.

В этом случае я мог её понять.

— Внизу?.. — задумчиво протянула Фудзисаки и обернулась ко мне: — Такое большое начальство, и не в своём кабинете?

— Да, ты права. — согласился я. — Она очень много недоговаривает… — я оглянулся, глянув на труп Сэкигахары, и содрогнулся от вида растёрзанной шеи. — Но сначала перейдем к делу.

— Имеешь ввиду, наш ли это клиент? — спросила Жюстина.

Я кивнул, отступил на шаг и задрал голову, обводя взглядом потолок кабинета. Белый потолок, зеленые обои на стенах, отделка под дерево вокруг… и крошечный прозрачный пузырь камеры, угнездившийся под дверью.

Камера была неподвижна. Огонёк в её прозрачном нутре, рядом с объективом, не горел. Я вскинул Линзу, направив её на камеру, и был вознаграждён белым шумом помех в возникшем из воздуха окне.

— Да. — сухо сказал я. — Это наш клиент.

Ситуация была аховой. То, что по городу расхаживает неуловимый убийца, который зарезал диспетчера прямо на рабочем месте и бесследно исчез — уже плохо. То, что после диспетчера этот убийца переключился на более высокопоставленных персон — в стократ хуже. У нас и так было два дня, чтобы завершить это расследование, а мы даже не могли напасть на след убийцы; теперь, когда дело приобрело политический оттенок, гнать нас будут ещё больше.

Но дело с каждой секундой становилось всё более непонятным, подумал я. Например, почему убийца сначала убивает Вишневецкую — а потом Сэкигахару, казначея Конституционной партии? Особенно, если этот убийца — действительно ветеран, нанятый КП?

Что-то здесь не сходилось.

Фудзисаки, вытащив Линзу, делала снимки трупа, склонившись над креслом. Я подобрался поближе. Холодный ветер из окна подул мне в лицо, шевеля занавесками и волосами Сэкигахары. Это было мрачноватое зрелище, и я снова содрогнулся.

Ковёр вокруг кресла потемнел, заляпанный кровью. Несколько капель украсили стеклянную поверхность стола. Жакет и рубашка Сэкигахары тоже были в крови. Всё в точности повторяло сцену убийства Вишневецкой.

В точности?

Я протянул руку и коснулся стола. Стол гневно запищал и затребовал образец ДНК.

— Однако. — пробормотал я.

— Что там? — спросила Жюстина, оборачиваясь.

— Стол. — сказал я. — Помнишь, Вишневецкую тоже убили на рабочем месте?

— Помню. — сказала Фудзисаки. — Думаешь, это важно?

— Важно. — ответил я. — Следы борьбы есть?

Фудзисаки помотала головой. Я нахмурился. Modus operandi у преступников редко различается, особенно — у убийц, но чтобы настолько?

— Надо бы посмотреть, что в этом столе. — пробормотал я и уже поднял Линзу, когда Фудзисаки придержала меня за запястье.

— Постой. — сказала она. — У меня есть идея получше.

Я кивнул и отступил на шаг, глядя, как Жюстина, натянув перчатки, обошла кресло и обеими руками взяла ладонь Сэкигахары. Прикоснулась пальцами трупа — аккуратными, без следов борьбы, с ровными длинными ногтями — к стеклянной поверхности.