Страна василисков (СИ)

Стол под пальцами загорелся жёлтым. Послышалось жужжание пробника, и цвет сменился зеленым. Фудзисаки бережно уложила руку трупа обратно и триумфально посмотрела на меня.

— Спасибо. — поблагодарил я и подступил поближе; на столе уже проступила волюметрическая клавиатура, а за ней — соткался в воздухе экран загрузки.

Я недоуменно уставился на девственно чистый рабочий стол. Протянул руку, открывая файловый менеджер.

— Вот это поворот. — пробормотала у меня за плечом Фудзисаки. Я был склонен с ней согласиться: кроме системных файлов и нескольких приложений, в системе ничего не было.

Ничего не понимая, я открыл текстовый редактор. Графический. Волюметрический. Везде меня поприветствовало безымянное пустое поле. Ранее сохраненных файлов не было.

— Как будто бы всё стерли. — сказал я. — Или систему переустановили.

— Тогда всё равно подчищать бы пришлось… — проговорила Фудзисаки. — Кроме того, она же здесь работала сидела.

— Так Малкина говорит. — заметил я. — Сама подумай: казначей партии сидит сама, всю ночь, без своих подчинённых…

— Странно. — кивнула Фудзисаки. — Но она и могла стереть файлы, разве нет?

— Могла. — кивнул я. — Но зачем?

Фудзисаки пожала плечами.

Я отошёл от стола и подошёл к открытому окну. Высунулся наружу. Из окна открывался вид на площадь — спина статуи Клериссо-Регулировщицы внизу, полукруг зданий напротив, синяя буква «М» над входом в метро. И камеры. Много, много камер наблюдения.

— Зачем ему было открывать окно?.. — пробормотал я. И кинулся обратно в комнату.

Ковёр был уже порядком истоптан. Никаких следов — особенно учитывая, что, помимо убийцы, тут уже побывало множество людей — я бы не нашёл при всём желании. Но убийца должен был куда-то уйти.

А сначала — откуда-то придти.

— Штайнер? — окликнула меня Фудзисаки, всё ещё стоявшая за включённым столом. — Что?

— Подвал. — только и сказал я. — Технические помещения. Подземные коммуникации!

— Ну да, не в дверь же он стучался… — пробормотала Жюстина, но я уже не слушал её.

Вместо этого я взял Линзу и вызвал список ближайших офицеров.

— Гейдрих? — спросил я, как только вызов приняли. — Мне нужна ваша помощь.

Подвал Дворца собраний был лишен богатого внутреннего убранства. Любое, даже самое непритязательное, здание требует бесперебойной работы систем жизнеобеспечения; во Дворце собраний им был отведён обширный подвальный этаж.

Гейдрих лично вызвалась сопровождать нас, отрядив себе в помощь ещё одного патрульного, сержанта Мурасаки: вдвоём они спустились в подвал, где при их появлении резко вспыхнул свет. Следом за ними спустились мы с Фудзисаки.

В воздухе витала пыль, скопившаяся на полу и стенах коридора; серые бетонные стены с потускневшими поручнями для невесомости и канавками для проводов. Под потолком, вглубь подвала, бежала световая полоса.

— Дальше? — спросила Гейдрих, обернувшись ко мне. Линза у неё на груди высвечивала планировочную схему подвала.

— Одну секунду. — попросил я и присел на корточки. Слой пыли, лежавший на полу, не был равномерным: в углах её скопилось больше, а часть оставшегося разогнали мы своими шагами. Но кое-что здесь можно было различить.

Я поднёс Линзу к одному из едва заметных следов. След очертился оранжевым: отпечаток ноги, но без каких-либо отличительных деталей.

— Зато теперь мы знаем размер его обуви. — пробормотала Фудзисаки. Я не ответил, продолжив изучать пол; вот следы Гейдрих и Мурасаки — наследили, блин, подумал я, а вот… Линза едва слышно пискнула, и на полу проступил оранжевый отпечаток ещё одного следа — такого же, как предыдущий.

Вплоть до того, что он был направлен к лестнице.

Я выпрямился и обвёл Линзой коридор. Патрульные прижались к стенам, подняв небольшие вихри пыли, но они не помешали мне отметить ещё две пары следов — одна была почти неразличимой.

И все они вели к лестнице.

— Дальше. — скомандовал я. Гейдрих кивнула и пошла вперед; я прибавил шаг, чтобы поспевать за ней и Мурасаки. Отпечатки следов, оставленные Линзой, продолжали гореть у нас за спиной.

В нескольких местах коридор разветвлялся — где-то здесь были водопроводы, канализационные коллекторы, трансформаторы, автономные системы терморегулирования и очистки атмосферы. Такой комплект можно было обнаружить в подвалах любого здания: строительные нормы МинСЖО очень и очень суровы.

След то и дело петлял, возвращался назад — вглубь коридора, был частичным, но мы успели: след был свежим. А убийца, видимо, не особо стремился его заметать.

Возможно потому, что чувствовал себя в безопасности.

— Здесь. — подала голос Гейдрих, и я поднял глаза от пола; здесь коридор расширялся в небольшой предбанник и упирался в стену, в которой был проделан герметический люк — такой же, как в диспетчерской Портовой Администрации, но выцветший и поблекший, белый на фоне серых бетонных стен. По периметру комингса люк был обведён красным. Сбоку из стены выглядывал рычаг аварийного отстрела.

За этим люком начинались подземные ходы Титана-Орбитального — канализации, технические коммуникации, коридоры, шедшие к коллекторам, электроподстанциям, подвалам и хранилищам. Некоторые выходили в туннели и подсобные помещения метро — да и здесь, если прислушаться, можно было услышать отдалённый гул поездов. С подземными коммуникациями города я был знаком не понаслышке: за те десять лет, что я проработал в уголовном розыске, полазить по ним мне довелось предостаточно.

Я подошёл к люку и направил на него Линзу; навстречу вылетело окно диспетчера задач. Я пролистал список.

Люк открывался и закрывался: это убийца тоже не посчитал нужным вымарывать. Время указывалось без двадцати шесть; Малкина утверждала, что тело Сэкигахары обнаружили около шести часов. Двадцать минут на то, чтобы пройти через подвал, подняться по лестницам на пятый этаж, войти в кабинет Сэкигахары и перерезать ей горло так, что жертва даже не успела этого понять — иначе неминуемы были бы следы борьбы…

И исчезнуть.

— Ничего не понимаю. — сказала Фудзисаки, подойдя поближе. — Он что, вышел через окно?

— Возможно. — сказал я и развернулся, взметнув плащом вихрь пыли. Отыскал под потолком две камеры и наставил Линзу сначала на одну, затем на другую.

Ничего. Я отмотал запись на 5:40; камеры демонстрировали предбанник в полумраке тусклого аварийного освещения. Люк в стене оставался неподвижным.

А значит, запись лгала. А значит — учитывая, как убийца сумел одурачить камеры наблюдения в Порту — с такой же вероятностью лгали и все остальные камеры во Дворце.

Если не одно «но». Шлюз в диспетчерской Администрации, которым убийца воспользовался как минимум однажды, точно так же сообщал, что последний раз им пользовались при плановом техосмотре. А значит, точно так же мог лгать и этот люк.