Судороги Земли (СИ)

  Выходит, не обмануло предчувствие...

  "А меня? - вдруг спросил Зодчий самого себя. - Почему моё предчувствие промолчало?.. Легонт... Ведь он не случайно послал меня на Гнилое Озеро именно с Фархадом? Потому что знал - без него я бы погиб ещё там, за стенами... А теперь я здесь один и мне непонятно, ради чего погиб Фархад? Только лишь для того, чтобы я сидел в троке Рабуса и пускал слюни!.. Едва ли. Так в чём моё назначение? Зачем Легонт отправил меня на Озеро именно в канун штурма? Что он хотел этим сказать?.."

  Что-то мягкое ткнулось в ногу Зодчего.

  Выходец опустил глаза. Донго, дрожащий, покрытый кровью, слизью и засохшей грязью тихо скулил на полу трока. Зодчий нагнулся, погладил пса за ушами. Донго закрыл глаза, выронив на пол что-то, что бережно держал в разбитой окровавленной пасти. Зодчий поднял предмет, рассмотрел его. Это был ошейник - точно такой же, как на самом Донго.

  Зодчий вопросительно посмотрел на Енора.

  Юноша сглотнул ком в горле и пояснил:

  - Это ошейник Тильды - подружки Донго...

  Зодчий погладил собачий бок, развороченный когтями "зывуна-бого" и тихо сказал, наклонившись к самому уху пса:

  - Так вот куда ты сбежал от нас, глупыш!..

  Донго заскулил, словно извинялся.

  Зодчий успокоил его:

  - Прости, дружище, что подумал о тебе плохо. Видно и твои быстрые ноги не успели донести клыки вовремя...

  Передышка кончилась.

  Зодчий встал к бойнице и в течение двух часов стрелу за стрелой выпускал в орущую, ревущую, плачущую, стенающую совершенно невозможными голосами толпу недовыходцев. Руки работали, глаза работали, а мысли были не здесь. Зодчему не давал покоя вопрос: "Для чего Легонт отправил меня на Озеро?.." Легонт уже ничего не скажет. Вот если только Арина!

  Зодчий решил во время ближайшего затишья найти девочку и расспросить о её видениях, касающихся Гнилого Озера. Но искать Арину не пришлось. Она сама пришла на трок вместе с Наитой - поселянки принесли ужин. Зодчий случайно поймал взор Наиты, полный слёз и боли. Она что-то тихо сказала, но Зодчий отрицательно покачал головой - он почти ничего не слышал. Правая половина лица онемела, а в левом ухе появился нудный, всё усиливающийся шум. Наита погладила его слипшиеся от пота и крови волосы. Зодчий, словно телок-переросток ткнулся лбом в мягкую ладошку, пахнущую хлебом. Медленно подошла Арина. Присела рядом с Зодчим.

  Сказала, опалив ухо горячим дыханием:

  - Дедушка... я не успела с ним проститься...

  Зодчий молчал.

  - И дяди Легонта больше нет...

  Зодчий молчал.

  - Агути... он перед смертью послал мне эту картинку. Забери её...

  Девочка спроецировала в мозг выходца последнюю весточку Агути: море - синее-синее, небо - голубое-голубое и солнце - его так много, что в нём можно купаться, как в океане...

  Зодчий, заскрежетав зубами, промолчал.

  - И ты... ты тоже уйдёшь?.. - едва слышно спросила Арина.

  Зодчий промолчать не смог.

  - Я уйду... - хрипло выдавил он из себя, - но только для того, чтобы вернуться!

  Девочка не поняла его. Сжав на прощанье горячую ладонь Зодчего, она поднялась и медленно побрела за Наитой.

  День, глядя на защитников поселения, умирал в муках и страданиях...

  - Зодчий, к тебе Лекарий! - Енор осторожно коснулся плеча выходца.

  Зодчий встрепенулся, поднял голову.

  Библиотекарь стоял перед ним в развевающейся хламиде: старый, как египетские пирамиды и кроткий, как агнец перед закланием. В руках Лекария - Зодчий сразу узнал её - была книга Церапа. Старик открывал и закрывал рот, но Зодчий ничего не слышал - кровь, прихлынув к голове, унесла все звуки. Пришлось заставить тело встать и наклониться к самым губам Лекария.

  - ...книга опять заговорила... - дрожащим голосом произнёс библиотекарь. - Но там... там всего одно слово!

  - Я знаю...

  Лекарий отшатнулся.

  - Откуда ты можешь знать пророчество Эркатоги?! - воскликнул он.

  - Потому что она беседовала со мной!..

  Старик смотрел на Зодчего как на безумного.

  - Если не веришь, я могу назвать тебе это слово! - проговорил Зодчий, глядя прямо в глаза библиотекарю.

  Лекарий колебался. Не верить Зодчему он не мог, потому что сам был свидетелем тому, как выходец прошёл сквозь живую толпу "зывунов", и тело Амвросия смог на себе вынести. Но с другой стороны - никто не может знать текста тайной книги, кроме Эркатоги и того, кто её написал!..

  - Тебе назвать это слово? - Глаза выходца сквозь зрачки старика заглянули в его душу.

  - Да... - выдохнул Лекарий и закачался - силы окончательно оставили его.

  Зодчий набрал полную грудь воздуха и сказал:

  - Это слово...

   Ж ивот скрутила боль...

   И тут же отпустила...

   В олосы на голове зашевелились...

   И мороз сковал мышцы...

   Т ело развалилось на куски...

   Е нор издал громкий крик:

  - ..."Зывуны" прорвались!

  Зодчий оттолкнул старика, крикнув в его расширенные от ужаса глаза:

  - Кто ранен и слаб - в погреб под башню! Прощай, старик, через пять минут здесь будет ад!

  Потом наклонился, перевернул контейнер с оружием, достал второй меч. Вставая, заметил остекленевшие глаза Донго.

  Метеором скользнула мысль: "Будет, кому составить мне компанию, когда..."

  Рядом выросла фигура Рабуса:

  - Мне было легко с тобой, брат!..

  Енор, отбросив бесполезный арбалет, вздохнул:

  - Жаль, не погуляю на вашей свадьбе!..

  Сиф захрустел мышцами спины и глухо произнёс:

  - Если можешь, - прости меня за Гнилое Озеро...

  С рёвом взвилось над воротами яркое пламя - это Гоблин отсалютовал Зодчему прежде, чем с головой окунуться в последнюю в своей недолгой, но весёлой жизни авантюру.

  Метр за метром, шаг за шагом отступали заставники, оставляя за собой горы тел. Сначала заставников было девять. Но три "зывуна-бого" неожиданно вынырнули за их спинами, и защитников осталось шестеро. Потом перевернулся трок Эразма, впустив новую волну скрюченных, сегментированных тел, и защитников осталось пятеро. Потом "ходульники" пронеслись мимо как саранча, и заставников осталось всего трое: Зодчий, Енор и Рабус. А потом было открытое пространство перед входом в правую сторожевую башню, в которой продолжали обороняться около десятка поселенцев. Пространство они преодолели. И даже смогли пробиться в саму башню. Но на последних метрах Рабус вдруг сник. Зодчий, рыча и ругаясь, сумел втащить безвольное тело заставника внутрь башни прежде, чем дубовый засов отделил их от беснующейся толпы за стеной.

  ...Рабус уже не дышал - трудно дышать, оставив ещё бьющееся сердце в узловатой когтистой лапе "зывуна-бого"...

  62.

  Зодчий, понимая, что засыпает, а спать ему сейчас никак нельзя, с силой надавил на забинтованное ухо. Дикая боль пронеслась по телу, едва не погасив сознание.

  Енор со страхом наблюдал за выходцем.

  - Как там... Гоблин? - тусклым голосом спросил Зодчий.

  - Держится пока... - перегнувшись через парапет, доложил юноша. - "Ходульники" у минитрока все шасси отгрызли, так он их теперь напалмом поливает!