Домик в лесу

Саша Веселов

Домик в лесу  

Два тела, сплетённые в сладостном объятии воедино, медленно опустились на кровать. Поцелуй... ещё один... ещё. Они торопились, словно спеша наверстать упущенное.

Рука Стаса обхватила, чуть сжала нежную грудь девушки, пробежала по животу и, на мгновение задержавшись на стройной ножке, нырнула под платье. Но пяти пальцев оказалось мало. Им на подмогу поспешили ещё пять. Руки Стаса торопливо шарили по этому восхитительному телу, пощипывая, поглаживая, тиская его. Задыхаясь от восторга и нетерпения, Ольга, словно выброшенная на берег рыба, жадно ловила широко раскрытым ртом воздух. Но он не помогал, а, наоборот, ещё больше пьянил её, окончательно лишая рассудка.

Нащупав на её спине язычок молнии, Стас медленно потянул его вниз. Через несколько невообразимо длинных секунд он опустил платье до пояса. Дрожа от возбуждения, Ольга стала отчаянно расстёгивать лифчик. Не в силах удержаться, Стас принялся ей помогать.

Обнажив розовую девичью грудь, он на секунду остановился, любуясь её дерзкой красотой, а затем, припав губами, начал покрывать бесконечными, бессчётными поцелуями. Сладкий аромат щекотал ноздри, кружил ему голову. Стас опустил лицо в ложбинку между грудей и притих. Ольга тоже замерла, охваченная лёгкой блаженной истомой...

Но уже через миг Стас с удвоенной энергией продолжил свою схватку с платьем, и вскоре оно полетело мятой тряпкой на пол. Ольга поспешно скинула туфельки. Настала очередь колгот. Выгнувшись дугой, Ольга помогала стягивать их со своих упругих бёдер. Секунда - и колготки отправились вслед за лифчиком и платьем. Теперь на девушке оставалась лишь узкая кружевная полоска трусиков-бикини.

Затаив дыхание, Ольга наблюдала, как медленно, с обстоятельностью гурмана, Стас скатывает их по её смуглым от первого загара ножкам, постепенно обнажая святая святых её девичьего существа. Странное дело, она совершенно не испытывала стыда. Устранив последнюю преграду, Стас некоторое время, не раздеваясь сам, восхищённо смотрел на распростёртое перед ним обнажённое тело: гибкий стан; крупные упругие груди с огромными фиолетовыми пятнами сосков; округлый, словно чаша, живот; треугольничек чёрных волос меж двух прелестных ножек... Упав на колени, он принялся целовать это божественное тело. Всем своим существом внимала Ольга бесчисленным, сыплющимся градом поцелуям, покорно поочерёдно подставляя под них губы, глаза, шею, плечи, живот... Вдруг, гремя пружинами, кровать ушла куда-то вниз. Стас продолжал целовать её, держа на весу в своих объятиях. Пробороздив живот девушки сверху донизу, его губы ткнулись в пышную кипу иссиня-чёрных волос. На мгновение Стас замер, словно прислушиваясь к чему-то, а затем, раздвинув девичьи ножки, стал целовать трепещущее, влажное лоно. От прикосновений его пылающих губ Ольга невольно застонала.

Бережно опустив свою драгоценную ношу обратно на кровать, Стас начал поспешно срывать с себя одежду. Бесконечно долго! Наконец он вновь оказался возле Ольги, приник губами к её груди, посасывая её, точно младенец. Чтобы не закричать от охватившего её сладострастного чувства, Ольге пришлось изо всех сил вцепиться зубами в подушку. Ладони Стаса скользили уже по внутренней стороне её ног. Ольга развела их пошире. Теперь его пальцы касались уже самого лона, похлопывая, поглаживая трепетную плоть, перебирая кудрявые маслянистые волосы. Скользнув между полураскрытых губ, они принялись поглаживать клитор. Сладкая мука становилась невыносимой. Грудь Ольги учащённо вздымалась и опадала, сердце стучало, как после стометровки, тонкий стан трепетал. Ну давай же, давай, молили глаза. Я больше не могу...

Уступая этому немому призыву, мужской член неторопливо, словно нехотя, раздвинул девичьи ноги и ринулся вглубь. Острая боль пронзила Ольгу, вырвав из груди хриплый гортанный крик; на глаза навернулись слёзы. А член уже сновал взад-вперёд, с каждым разом проникая всё глубже и глубже внутрь неё. Время от времени в своём движении он выпрастывался наружу и тогда на его молочно-белом стволе были отчётливо видны бурые пятна девичьей крови.

Постепенно движения Стаса становились всё резче и азартнее, а вместе с тем и ощущения, в которых утопала Ольга - всё головокружительнее. И вскоре новое, неведомое доселе чувство заглушило в Ольге всё остальное. Слёзы боли мешались со слезами радости; она почувствовала, как её руки и ноги немеют, покрываются "гусиной кожей", по телу разливается приятная щемящая слабость.

Казалось, они несутся куда-то в бескрайнюю высь, с каждой секундой удаляясь всё дальше и дальше от грешной земли. Полёт прекрасен и восхитителен. Со свистом проносятся мимо застывшие в испуге птицы, ханжески благоразумные облака. Они возносятся всё выше и выше. Всё ближе и ближе к раскалённому диску Солнца. Вот-вот оно сожжёт своими палящими лучами дерзких влюблённых, осмелившихся потревожить его покой. И в тот момент, когда жар становится уже нестерпимым, они растворяются друг в друге и парят в бездонной синеве, слившись воедино. Симфония страсти заполняет собой весь мир. И даже видавшее виды Солнце, сменив гнев на милость, не жжёт их больше, а лишь нежно поглаживает своими золотистыми лучами...

* * *

Смешно вспомнить, но даже после почти двухлетнего знакомства они боялись прикоснуться друг к другу. Ему всё казалось, что у Ольги кто-то есть: она никогда не бывала одна, вокруг так и кружились стаи ребят. Выбирай на вкус... С ним она была приветлива, но не более. А с другими... Ему мерещились нежные взгляды, двусмысленные улыбки. Стас ревновал её к Илюшке, Жеке и обоим Серёжкам сразу. Находиться рядом с ней, чувствовать её близость и не сметь ею воспользоваться, покорно наблюдать, как она любезничает с другими, было воистину божественной мукой.

Ольга вообще на удивление легко сходилась с людьми. Отправилась как-то с компанией в поход, и познакомилась в лесу с двумя милыми одинокими стариками, лесником дедом Мазаем и его женой бабой Настей. Познакомилась, да и просидела у них в избушке целый день. А вместе с ней - и сопровождавший её Стас. Старики были от Ольги без ума, и, прощаясь, взяли с них обещание приехать погостить летом. Ольга согласилась с радостью. Он - из обычной учтивости, не принимая, естественно, этого приглашения всерьёз. Пообещал - и тут же забыл думать об этом. Зато Ольга не забыла. И вот они здесь. Старики, как ни странно, оказались действительно рады их видеть и приняли, как родных.