Зона вторжения. Байкал

Алексей остался в квартире один. Разделся, прошел в комнату Риты, показавшуюся ему маленькой, тесной, сел на кровать, оглянулся, заново привыкая к обстановке. Лег, вытянулся. Он попытался себе представить Риту, входящую в комнату, Риту, лежащую рядом, — теплую, мягкую, пахнущую шампунем, кухней, пирожками. Но не мог. Ему виделось только ее лицо — лицо хирурга за очками и маской. Волосы забраны под смешную голубую шапочку, серьезные глаза, морщинка между бровей.

Алексей перевернулся на бок, подмял под щеку подушку, хранящую ее запах, и не заметил, как уснул.

Спал он долго, и ему снова снился Космократор: его черный скафандр, ярко-синие пылающие ненавистью глаза и неумолимая рука, за шиворот поднимающая Алексея куда-то высоко — к звездам!

Он проснулся в темноте от сигнала новенького коммуникатора и какое-то время лежал, слушая назойливое пищание, потом прошел в прихожую, вернулся с коммуникатором в комнату, открыл его. Вызов шел по закрытой линии.

На экране появился возбужденный Бато:

— Все, Леха, конец расслабухе! — сказал он вместо приветствия. — Тебя в Москву вызывают! Срочно! Через час с аэродрома борт идет. Тебе надо быть там! Предписание уже готово! Ждет в штабе. Тебя в армию возвращают! Поедешь бить шахов! Тебе, говорят, наш отряд дадут! Будешь бить шахов!

— А ты? — спохватился Алексей.

— Я пока здесь остаюсь, тут работяг понагнали. Буду их охранять. Да и по тайге пошариться надо! Вдруг я еще одного пришельца найду?

У Алексея по затылку пробежали мурашки. Бато не мог знать о втором коконе в рубке Космократора!

Но вида Карабанов не подал. Сыронизировал:

— Ага, привет ему передавай. От первого! Не, не найдешь!

— А спорим? — Лицо Бато расплылось в довольной улыбке. — Ладно, будь! Приказ я тебе передал, а меня — уж извини! Ждут! — Он заговорщицки подмигнул и отключился.

Алексей пошел в прихожую — одеваться. Но стоило ему снять с вешалки куртку, как за дверью послышались легкие шаги, звякнул ключ в замке, и на пороге квартиры появилась Рита — слегка растрепанная, запыхавшаяся.

— Карабанов! — вскрикнула она, и в следующее мгновение Алексей подхватил ее, сжал в крепких объятиях, вдохнул запах еще зимнего ледяного воздуха, запах лекарств, больницы, запах шерсти от вязаной шапочки, закрыл на мгновение глаза.

«Стоять бы так вечность! Стоять и не уходить никуда!»

Поцеловал. Жадно, грубо.

Но в следующее мгновение твердо отстранил ее и снова взялся за куртку.

— Мне пора! Через час самолет.

— Карабанов! Ты уже знаешь?

Алексей близко-близко увидел глаза любимой женщины.

— Что?

— Наши перешли в наступление! — И только тут она, кажется, увидела новую форму Алексея, погоны, отстранилась.

— Это что? Маскарад?

— Не маскарад, Рита, нет. — Алексей покачал головой. — И я уезжаю. Вот прямо сейчас. Думал пару дней с тобой побыть. Не вышло! — Он развел руками.

Прошли на кухню. Руки Риты он ни на мгновение не отпускал.

— Знаешь, я там, в тайге, столько передумал! — произнес он, глядя на Риту. — Вот! — полез в карман, достал заветную коробочку, раскрыл.

В полутьме блеснуло колечко.

— Знаю, что был дураком, и все надо было сделать еще тогда, пока не уехал в эту дурацкую командировку, но все же: ты будешь моей женой?

Рита открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он остановил ее и, понимая, что, скорее всего, никогда у них больше не будет возможности поговорить, стал торопливо рассказывать. Он рассказывал и рассказывал: про корабль и про «бесов», и про то, как его ранили, и про злополучную «рулетку», а когда закончил, то на кухне стало совсем тихо.

И не было для него ничего страшнее этой тишины, потому что тишина означала, что он остается один на один с этим миром и с самим собой. И нет больше ни одного человека, которому был бы интересен он, Алексей Карабанов.

— Я согласна, — сказала Рита.

Он горько усмехнулся. А что еще она могла ответить ему, снова уходящему в ночь? Победителю, побежденному и проклятому?

Вынул колечко из коробочки, взял ее руку, надел на оттопыренный пальчик. Почти угадал размер!

Рита мельком глянула на кольцо, снова вцепилась в Алексея, не отпускала.

— Господи! Как все быстро!.. — прерывисто сказала она, обхватила за шею, прижалась щекой. — Куда же ты опять уходишь, Карабанов!..

Он через силу отстранил ее от себя, встал, загремев табуретом.

— Я пошел!

Она догнала его в прихожей. Повисла всем телом, всхлипывая, что-то бормоча и целуя куда придется: в плечо, в ухо, в волосы, в губы…

И Алексей, уже не владея собой, выпустил из рук куртку, притиснул Риту в угол, к вешалке, просунул ладонь в податливо распахнувшиеся полы шубки и торопливо задрал подол белого халата, который она не успела оставить в больнице — так спешила…

…Через пятнадцать минут машина, на которой Рита приехала из госпиталя, везла его в штаб. А еще через час самолет вырулил на взлетную полосу, взревели двигатели, и грузовой «Джет-8», быстро разбежавшись, поднялся в воздух и начал совершать разворот, унося свой ценный груз в Москву. Алексей Карабанов, пристегнутый ремнями безопасности, сидел на жестком откидном кресле. Справа от него пыхтел толстый полковник, а прямо перед ним стояли огромные упакованные в полиэтилен тюки с военным обмундированием. Где-то внутри находились ящики со стратегически важным иванитом.

Впереди была война, неизвестность, враги, нелепые приказы начальства, предатели, друзья, кровь и смерть. В общем, все как всегда.