Время тьмы. Источник скверны

На долю Шермана выпала роль дирижера всего этого смертоносного оркестра. Приходилось поддерживать видимый только ему искрящийся щит, подпитывать магов энергией, а также, персонально для Тамиры, создавать и удерживать вокруг девушки частицу их мира, чтобы «тайфун» в ее руках мог вносить свою лепту в разыгравшуюся схватку. А еще едва они начали свой спуск в котловину, где находились озеро и башня, у Шермана появилось ощущение чужого, внимательного взгляда. Взгляда злого и нехорошего. Жаль только, поделиться своими чувствами ни с кем было нельзя. Даже постарайся он это сделать, его вряд ли кто бы услышал. Рев, гвалт и вой тварей, шипение и разрывы заклинаний, крики людей – все сливалось в сплошной давящий на уши гул, разобрать в котором отдельные слова просто не представлялось возможным.

Внезапно, когда их группа уже вступила на мост, ведущий к острову, на котором находилась башня, словно свежий ветер пахнул Шерману в лицо. Он почувствовал силу, такую же силу, которой обладал сам. Напор тварей резко уменьшился. Они в нерешительности заметались между их отрядом и башней, не зная, в каком направлении продолжать атаковать. Для всех остальных членов их маленького отряда подобное поведение монстров осталось загадкой, но не для Шермана. Человек, о котором говорил Молаган, человек, способный изменять это проклятый мир, человек с даром, так похожим на его собственный, шел им навстречу. И это придало еще больше сил.

Огромная черная туча, что висела над башней, заняла все небо. Заметно стемнело. Цветастые молнии продолжали биться в вершину башни, бросая яркие отблески на смолянистую поверхность озера, по которой кружили хищные водовороты, и постепенно, как заметил Шерман, сливались в один гигантский овал, похожий на алчущий пищи беззубый рот. Ох не по душе были Шеру эти метаморфозы.

Каменная кладка моста вздрогнула под ногами лошадей, когда очередная темная волна обрушилась на стену башни. А потом он увидел, как из ворот строения выкатилась пылающая в огне тушка очередного монстра, а вслед за ней показалась человеческая фигура, окруженная таким же искрящимся щитом, что Шерман поддерживал над своими товарищами. Молодой маг, державшийся весь бой рядом с ним, перекрывая шум схватки, радостно закричал:

– Дивс!!! Дивс, ты жив!!!

Человек из башни поднял в приветствии руку с зажатым в ней мечом и устремился им навстречу. Он оказался не один. За ним спешило еще несколько людей, одетых в робы магов.

Твари, оказавшись между молотом и наковальней, кинулись врассыпную, освобождая проход. Они бросались с моста в темную жижу озера, породившую их, словно кто-то невидимый отдал приказ прекратить атаку. В то, что у этих созданий сработал инстинкт самосохранения, верилось слабо. Тем не менее люди рады были и такой передышке.

Едва бойцы обоих отрядов встретились у подножия башни, Солерайн слетел с седла и сгреб в охапку Дивса.

– Жив!!! Жив!!! – только и мог выдавить из себя маг.

– Жив, друг, жив, – Дивс устало, опустив клинок Эрхара, весь залитый кровью, обнял товарища. – Спасибо, что сдержал слово.

– Какое? – не понял маг.

– Там у Самада... – начал было воин, но его внезапно прервал голос Молагана:

– Я рад, что вы встретились, но хочу вам напомнить, что сейчас не время и не место предаваться воспоминаниям. Взгляните на озеро.

Все как по команде обратили свои взоры туда, куда указывал старый маг.

Многочисленные водовороты наконец слились в один огромный крутящийся колодец. Твари, что до этого буквально усыпали берега, стали группами и по одиночке скрываться в озере, словно стараясь отдать частицу своей жизни этому новому образованию. Тьма сгустилась и принесла с собой звенящую тишину. Тем более напряженную, что еще совсем недавно даже собственный голос расслышать было проблематично. На стоящих на берегу людей повеяло холодом.

Тем временем из глубин водоворота стал пробиваться свет. Сначала едва заметный, он все усиливался, заполняя собой все пространство колодца. Казалось, можно бы было только порадоваться этому свечению, разливавшемуся в обступившей их темноте, но почему-то все чувства людей говорили о том, что ничего хорошего эти метаморфозы, произошедшие с озером, им не несут.

– Ширион, – прошептал Дивс.

– Кто? – переспросил Солерайн.

– Не знаю, кто это или что, но именно эту тварь пытался призвать близнец. И именно ее присутствие в нашем мире ведет к его гибели.

– Затем мы и здесь, чтобы не дать этому случиться, – Молаган, тяжело опираясь о посох, выступил вперед. – Люди сделали все, что могли, чтобы вы, носители дара, – он посмотрел по очереди на Дивса и Шермана, – смогли быть возле этого источника скверны, отравляющего миры. И исполнили свое предназначение.

– Кое-кто считает, что мое предназначение как раз состоит в обратном. – Дивс, усмехнувшись, постарался стереть с клинка Эрхара кровь. – Я ведь Несущий Пепел и прочее...

– Ты только тот, кто ты есть. Воин, обладающий недоступным другим даром.

Над темной поверхностью озера пронесся тихий стон, заставивший вздрогнуть стоящих на берегу людей. Что-то приближалось. Что-то темное, злобное, нехорошее. Из глубин ли этого странного водоема, из иной реальности, но оно приближалось. Времени на разговоры почти не осталось.

– Что надо делать? – Шерман понял, что больше ждать нельзя. – Есть мысли, уважаемые маги?

Все подавленно молчали, лишь Молаган задумчиво произнес:

– Думаю, ты сам знаешь, что нужно делать. Иначе ты бы не был носителем своих способностей. Вслушайся в свои чувства, и, возможно, ты получишь ответ на заданный тобой вопрос. Единственное, что могу предложить, так это то, чтобы вы постарались объединить усилия с Дивсом. Ибо вдвоем вы будете гораздо сильней. Мы уже вряд ли что-то сможем сделать, я чувствую, как уходит магия. Это ваш бой.

Воздух вновь огласил злобный стон. Из крутящегося зева колодца показались фосфоресцирующие шипы.

Глава 19

Если бы Шерману, когда он показывал, как он думал, невинные фокусы своим друзьям, кто-то сказал, что ему суждено стать спасителем мира, он бы рассмеялся этому шутнику в лицо. Одно дело заставить гореть фонарик с приходом Тьмы, другое дело эту самую Тьму остановить... но вот сейчас ему было совсем не до смеха. Кучка людей, доверившая ему свои жизни, стояла рядом. Его друзья стояли рядом. А за их спинами два умирающих мира, в том числе тот, который он привык считать своим домом.

Судя по лицу воина, обладавшего схожим с его способностями даром, и у него в голове крутились подобные мысли. Тяжело взваливать на свои плечи такую ответственность... ох тяжело. Но иного выбора у них не оставалось.

Воин повернулся к группе потрепанных магов, что вышли с ним из башни, и коротко бросил:

– Помните о нашем разговоре, – затем, переведя взгляд на Шермана, спросил: – Ты готов?

– Да, – кивнул он, хотя смутно представлял, с чего начать.

Видя его нерешительность, Хоран подбодрил:

– Вам, парни, просто надо заделать прореху. Представьте себе это так.

– Не тяжелей, чем законопатить прохудившийся бочонок, – хмыкнул Дивс. – Только в этом бочонке живет тварь, способная сожрать два мира.

– Никто и не говорил, что будет легко, – уже серьезно заметил Хоран.

– Время уходит, – напомнил Молаган.

Излишнее напоминание.

Огромный, лоснящийся горб, покрытый острыми шипами, уже возвышался над озером. По сторонам от него темную жижу вспенивали многочисленные жгуты-щупальца. И по мере того как сущность Шириона проявлялась в их мире, тот начал блекнуть и тускнеть. В сгустившихся сумерках цвета теряли свою насыщенность, слова звучали глухо, как будто произносили их не живые люди. Даже сам воздух, казалось, загустел, как кисель, наполнившись невыносимым смрадом, сжимавшим в спазмах горло. Словно ненасытная пиявка, присосавшаяся к их многострадальным мирам, чужой бог впитывал их жизненную энергию. И если то, что их окружало, было их возможным будущим, стоило попытаться остановить этого монстра. Если понадобится – ценой собственной жизни.