Дорога мертвых (СИ)

- «Но этому существу, которое мы захватили, не нужна никакая техника.»

- «Что приводит нас к неизбежному выводу - нам не выиграть такую войну. Обычная зачистка поверхности не поможет.»

- «Уровня Второго Глобального конфликта? Мы уже дважды почти полностью уничтожали жизнь на поверхности - но теперь вы говорите мне, что мы проиграем? Командор, вы скрываете информацию, потому что решили сдаться без боя? В этом случае разрешите мне немедленно предоставить вам свое прошение об отставке!»

- «Не переживайте так, предсказатель.» - В пространстве, выбрасывающем сообщения командора Клоду почудился намек на снисходительную улыбку. Его собственное сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот разорвет грудную клетку - и системы диагностики, расположенные в ретрансляторе, без сомнения, готовы были истолковать это. Одна ложь скрывала другую, и он решил пойти еще дальше:

- «Командор, в случае, если вы немедленно не отстраните меня от командования, я буду вынужден принять все возможные меры для того, чтобы помешать вам!»

- «Предсказатель?»

- «Я не позволю вам проиграть эту войну!»

- «Немедленно прекратите истерику!» - Тон сообщения был резким, но в нем не было и намека на гнев. - «Вы умеете делать выводы, но на этот раз вы ошиблись. Я не собираюсь сдаваться, и я не собираюсь отстранять вас.»

- «Но я не могу работать без...»

- «Успокойтесь немедленно! Вы вкладываете в свою работу слишком много эмоций, предсказатель. Ваше досье указывает на возможность подобных срывов, и я рекомендую вам принять меры во избежание их повторения. Я не потреплю отсутствия ментальной дисциплины в своих подразделениях - особенно у человека, на которого я так рассчитываю. Мы не проиграем эту войну, Клод!»

- «Командор?»

- «Вы получите необходимый уровень доступа для проведения вычислений. В рамках разумного, конечно.»

- «Мы собираемся сражаться, командор?»

- «До последнего человека, предсказатель.»

- «В этом случае у меня есть еще один запрос.»

- «Я слушаю.»

- «Я не смогу планировать операции с высокой точностью, не располагая данными о противнике. Вероятность потерь среди оперативного состава очень велика. Я прошу предоставить мне больше ресурсов.»

- «У вас будут все необходимые ресурсы.» - Темнота как будто вздохнула с облегчением. - «Абсолютно все. Еще вопросы?»

- «Больше нет, командор.» - Клод отдал честь ретранслятору, и с трудом подавил улыбку, увидев округлившиеся глаза генерала. Четко, как заправский десантник, развернулся на месте и пошел к выходу.

Вакуум смотрел ему в спину с черного экрана.

- «Дыши глубже.» - Думал Клод, стараясь не сбиться с шага. - «Ты только что пережил стресс, и тебя успокоили, как ребенка. Дали конфетку. Это объясняет твои метания в последнее время, поиски в сетях. В твоем досье написано, что ты сорвешься - хотя возможность случайного срыва невелика, у тебя другой темперамент. Спасибо, Лиза, что подала отличную идею - ложь внутри лжи, один стресс, прикрывающий другой. Если бы вы знали, командор, то, что известно мне! Если бы после взлома вы догадались проанализировать слабые магнитные возмущения на самой «Эвридике»! Узнав, что эти триста детей, два поколения - так и не стали нашими, что бы вы сделали? Возможно, я эмоционален, но есть вещи, которых я никогда не смогу сделать, командор. Убить их всех? Взорвать комплекс? Хотя нет, это не рационально - достаточно столкнуть его с орбиты. Один импульс маневровых двигателей - и она сгорит в атмосфере...»

Он остановился, будто натолкнувшись на прозрачную стену, и оглянулся - посланец Конклава уходил в другую сторону, к шлюзам. Но Клод все еще чувствовал на себе взгляд - рассеянное, но неусыпное внимание камер и систем электронного слежения.

Всевидящий взгляд командора Рихтера, второго Прайма.

- «Я видел, как она падает. Это сделаете вы, командор, и теперь я в этом не сомневаюсь. Вы сделаете это, зная последствия, без жалости и сострадания - но вы все еще не знаете, что сделаю я!»

Интермедия IX

Его разбудило пение.

Голоса, горланящие похабную песню. Несколько секунд он отчаянно цеплялся за уходящий сон, в котором не было холода, и боли в изрезанных запястьях. Но тот убежал далеко, так, что не осталось даже памяти о нем - только смутное ощущение спокойствия и безопасности, невозможное в этом месте.

Он с трудом повернул затекшую шею, и глубоко вдохнул, глядя на звезды. Лицо онемело от холода, зуб не попадал на зуб, но дышать приходилось ртом - нос был забит сгустками крови. И так было лучше: не слышать запахов, не знать, что варится в котелке, подвешенном над костром - ведь уже несколько дней он почти ничего не ел.

Он перевернулся, и подтянул под себя ноги, обхватывая колени, пытаясь хоть немного согреться. Цепочка, соединяющая его правую руку, и левую щиколотку, казалась ледяной, пальцы немели, соприкасаясь с ней. Заметив его движение, от группы поющих отделилась тень - почернела, выросла на фоне костра, и резких очертаний грузовых машин.

- Выпить хочешь? - Тень присела в паре шагов, в свете луны блестели голубые глаза и стальное кольцо на горлышке фляги. Рука с флягой придвинулась, качнулась. Человек не смотрел в его сторону, ожидая ответа.

Пленник не потянулся за ней, продолжая разминать пальцы. Выждав с полминуты, человек разочаровано вздохнул и сам приложился к горлышку. Крякнул, тряхнул бородой и заговорил:

- До Фаэтона дней восемь. Ты, гляди, с голоду сдохнешь.

В голосе не было сочувствия - обычная констатация факта. Пленник словно не услышал этих слов. Человек повесил флягу на пояс, и придвинулся ближе:

- А ведь ты у меня в гостях. Мог бы у костра сидеть, свинину жрать. Черканул бы пару строчек, назвал пару имен - и был бы свободный человек.

- Не убедительно. - Тихо выдохнул пленник. - Вы плохой купец. И вы повторяетесь.

Бородач ухмыльнулся, и издал низкий рычащий звук, видимо, смех.

- Согласен, плохой. Не то, что ты, Дэвид, или твой покойный отец. Но я тебя уверяю, мое терпение закончится прежде, чем ты помрешь с голоду. Знаешь, что делает с человеком пара горячих углей, если засунуть их в нужное место?

- Но я нужен вам живым, и не покалеченным - иначе вы не сможете обналичить вексель, который я вам выпишу. Я нужен вам, Дарио, больше, чем вы мне.

- Да? И кто же из нас не жрал три дня? И сидит на холоде в одних штанах?

- Тем хуже - еще немного, и я ничего не смогу для вас сделать...

- Еще немного - и ты достанешь меня вконец! Подпиши этот гребаный вексель - и иди на все четыре стороны!

- Дарио, мы же с вами взрослые люди. - Пленник говорил невнятно, его губы дрожали от холода. - Мне нужны определенные гарантии.

Дарио снова рассмеялся, и, ухватив его за волосы, дернул к себе, свалив на песок:

- Мы не в борделе сделку обсуждаем. - Прорычал он Дэвиду прямо в ухо. - Могу тебе гарантировать, что привяжу тебя к своему кару, и протащу по хайвею, если продолжишь торговаться!

- У вас есть то, что нужно мне. - Голос Дэвида сорвался. - И я не против заплатить! Но только в том случае, если вы гарантируете мою безопасность. Я обещаю обналичить вексель лично, как только вы доставите меня в город...

- В Хокс я не сунусь, сколько бы ты не обещал. У тебя там целая армия.

- Я могу обратиться в представительство купеческой Гильдии в Фаэтоне, но оно сможет заплатить гораздо меньше.

- Ни тебе, ни Гильдии я не верю. Я доверяю только тому, что вижу, или могу взять в руки. А ты, со своими дурными советами, мне совсем не помогаешь. Выпиши вексель на мое имя, которым бы я смог распорядится сам.

- Сделав это, я больше не буду вам нужен. Я верю вам не больше, чем вы верите Гильдии.

- А у тебя есть выбор? - Дарио оттолкнул его, и встал. - Даю тебе времени до утра. Придумай, как заплатить за свою свободу - или останешься здесь, в песке!

Его шаги прошуршали по песку, и стихли, оставив Дэвида наедине с холодом, светом луны и далеким потрескиванием огня. Пение прекратилось, охранники разбрелись по карам. У костра осталась только пара караульных, вяло переругивающихся за картами. Дэвид лежал к ним спиной - сил, чтобы подняться, уже не было. По песку перед ним вяло скользил круг света - охранник в пулеметной башне головного кара, служившей заменой сторожевой вышки, обшаривал прожектором окружающие дюны. Свет казался кристаллическим расплывчатым пятном, пробиваясь сквозь слезы.