Да забыли про овраги #play_to_return

- Надо купить маскировочную сеть, - гнул свою линию Серпилин. - Встать рядом с разрушенным зданием недалеко от моста. И ни во что не вмешиваться. С этого места мы очень быстро достигнем любой точки квадрата. Если же нам придётся ехать долго - Саурон сможет нас засечь. И времени на принятие решения у него будет достаточно.

- Время достижение любой точки, - задумчиво сказал я. - Но можно ведь и быстрее.

- Нет, - уверенно сказал Серпилин. - Эта точка, с учётом движения по дорогам, примерно равноудалена…

- А если не надеяться на равные шансы при каждом входе в бой?

Серпилин замолчал на полуслове и уставился на меня.

- Не тупи. С примерно равной вероятностью он может оказаться как по ту, так и по эту сторону реки. Можно ловить момент, когда ему повезёт оказаться на той же стороне, что и мы. И время на подход к нему поближе, резко уменьшится.

- Да, в этой модели время действительно можно уменьшить, - после короткой паузы сказал Серпилин. - А что мы будем делать ,если нам не повезёт или если мы его просто не встретим?

- Будем тренироваться, - беспечно сказал я, хоть в груди и заныло от мысли, что процесс ловли Саурона может и затянуться. - Ведь наша задача не уничтожить самоходку Саурона, а повредить. И желательно при этом, никого из членов экипажа противника не убить.

- Начертим все варианты, - предложил он. - Цветные карандаши купить можешь?

Через полчаса карта квадрата стала похожей на детскую раскраску, но зато мне казалось, что я смог бы теперь найти нужные точки размещения бронетранспортёра даже с закрытыми глазами. И только мы закончили чертить последние синие стрелки, как вернулись из обхода ангара наши разведчики.

- Никаких дверей не нашли, едрить, - сказал Зверев.

- Всё осмотрели - сплошной оштукатуренный кирпич, - добавил Ложкин. - Разве что, придумать, как под потолок забраться. Может там где окошко сыщется.

- Зацените, как долго нас в бой не дёргают, - сказал я с улыбкой. - Балансир тоже понимает, что благородным донам нужно время на отдых и подготовку.

Шутка моя, впрочем, пропала даром.

- Рисуем дальше, - решительно сказал Серпилин. - Можем ускорить процесс, если рисовать будут все, а мы с командиром подсказывать, что именно и каким цветом.

Я не засекал,сколько нам потребовалось времени, чтобы изрисовать два десятка купленных карт, но когда от двух коробок карандашей остались только разноцветные огрызки, мне показалось, что прошла целая вечность.

- Пора бы и повеселиться что-ли, парни, - сказал я со смешком. - Засиделись за канцелярщиной, забудет про нас балансир! Тем более, что четверть работы сделана.

- Поедем воевать, командир, - сказал Серпилин, поднимаясь с места.

- Карты я заберу, - предупредил я дальнейшие вопросы. - Давайте в машину, а я сейчас подойду.

Экипаж выбрался из-за стола и бегом устремился к бронетранспортёру. Я осторожно сложил каждый лист карт, купил себе негорючий портфель и сложил плоды наших многочасовых трудов туда. Потерять бумагу от случайного попадания в машину, мне совсем не улыбалось.

Забравшись на своё место и оценив нетерпеливое выражение на лицах всех членов экипажа, я глубоко вздохнул, точно набираясь решимости перед прыжком в ледяную воду, и громко сказал:

- Экипаж бронированной машины номер триста двенадцать к бою готов!

В полной тишине мы сидели, боясь пропустить объявление о переходе на поле боя.

- Экипаж бронированной машины номер триста двенадцать к бою готов! - повторил я громче и отчетливей, подозревая, что автоматика просто не распознала мои слова. Но и в этот раз лишь тишина была мне ответом.

- Экипаж бронированной машины номер триста двенадцать к бою готов!! - крикнул я, высовываясь из двери.

Казалось, что даже обычные звуки работающих где-то инструментов мгновенно стихли, прислушиваясь: что же ответит игра? Но игра отмолчалась и в этот раз.

- Не понимаю: что не так? - я повернулся к Серпилину, но тот лишь пожал в ответ плечами:

- Никогда такого не было, командир.

Мысли тяжело ворочались в голове, словно там, под толстым слоем веры во всё хорошее, рвалась наружу страшная догадка.

- Но ведь он не мог этого сделать, - сказал я, наконец, потеряно. - Может, просто сервера перезагружают или игроков слишком много?

Где-то вдали снова завизжали пилы и затрещала сварка. Я смотрел прямо перед собой, чувствуя, как обида и недоумение сплетаются в кокон, из которого вот-вот должна была выбраться личинка нарождающегося бешенства. Никакого смысла в гневной истерике не было и я попытался взять себя в руки. В конце концов, Саурон действительно мог быть не при чём,  да и мои яростные вопли вряд ли могли хоть как-то изменить ситуацию.

- Экипаж триста двенадцать к бою готов, - сказал я ещё раз на всякий случай, подождал пару секунд и выбрался из машины.

Удар оказался тяжёлым. Фактически, удар был нокаутирующим, ведь больше ничего предпринять в ответ я не мог даже теоретически. Саурон просто замуровал меня в моём собственном ангаре и я теперь мог проклинать его вплоть до того момента, когда игра окончательно устареет и будет удалена с игровых серверов. Ангар стал моей клеткой, моей самой надёжной тюрьмой, а в конце концов - станет и могилой.

Я уселся прямо на бетонный пол, прислонившись спиной к ребристой гусенице, закрыл глаза. Усталость накатила волной, и противиться её сминающей силе, никаких возможностей больше не осталось. В игре, где Саурон менял правила, как хотел, я был заведомо бессилен. И  дальше оставалось только сидеть, и сходить с ума от безделья.

Рядом протопали шаги, зашуршала о металл одежда. Я приоткрыл правый глаз. Весь мой экипаж усаживался рядом, как и я, облокачиваясь спиной на катки и гусеницы. По правую руку устраивался сосредоточенный Серпилин. По левую - хмурый Зверев и несчастный Ложкин.

Весь смысл этих цифровых существ заключался в непрерывной войне, которую они вели и сами не зная зачем от респауна до респауна. И вот теперь, я со своими проблемами лишил их даже того малого, что у них было. Зрелище показалось мне настолько тягостным, а вина - невыносимой, что я даже устыдился своей минутной слабости. Это пока я был сам по себе, моё уныние оставалось исключительно моим личным делом. Получив ответственность за экипаж, право на уныние и слабость я потерял. Иначе, кто я после этого?

- Не унывать! - сказал я преувеличенно бодро. - Пусть Саурон и дальше заблуждается, что контролирует ситуацию.

Я смотрел прямо перед собой на боковым зрением видел, как в мою сторону повернулись головы в шлемофонах. И хоть я не мог видеть их глаз, мне вдруг показалось, что я дал надежду людям, совсем было упавшим духом.

- Игру ведём мы, - сказал я, лихорадочно обдумывая, чем обосновать столь смелое заявление. И вдруг, на меня словно снизошло озарение: - Саурон просто вынужден раз за разом реагировать на неожиданные решения, что мы ему преподносим. ОН просто ведомый, а это значит, что инициатива в наших руках. А у кого инициатива - тот и главный. Сечёте?

Я посмотрел прямо в глаза Серпилина, потом повернул голову к Звереву и Ложкину.

- Мы же с вами не в тетрисе застряли. У нас тут довольно свободы и реалистичной физики. Мы можем очень многое, надо просто сообразить, какой ход сделать следующим.

Мой взгляд скользнул по ангару, остановился на сгоревшей самоходке. Я быстро поднялся, подошёл к ней, положил руку на почерневший от пожара металл. Будь я в настоящем ангаре, построенном из кирпича и раствора, а не блоков кода, этой пушкой я смог бы открыть себе дорогу за пределы даже самых прочных стен. Но здесь я уже пробовал стрелять в чёрную стену перед машинами - она оказалась штатным снарядоуловителем. Интересно, а почему остальные стены не окрашены в чёрный цвет?

Я повернул голову и тщательно осмотрел стену справа от гаубицы. Решение созрело мгновенно, однако ещё несколькло секунд я его обдумывал, пытаясь найти изъяны. Но поскольку терять мне всё равно было нечего…

- Ложкин! - заорал я, забираясь на борт гаубицы. - Давай сюда!