Вельтаншаунг. Уровень первый (СИ)

Подозрительная тишина разливалась по фашистским застенкам. Очень хотелось курить. А еще казалось, что я когда-то здесь уже был. Рогатый немец почему-то не вызывал удивления.

Зато нарастало чувство тревоги. Мне казалось, что враги приближаются, крадутся за дверью. Я даже отступил от мертвеца и зашел за стол, не сводя глаз с закрытой двери. Ведь я сам вошел сюда именно так. И то, что фриц оказался тугим на ухо – было моей большой удачей.

И вдруг дверь, действительно, отворилась. Блеснуло дуло. Показалась каска, а потом из-за косяка выдвинулась и вся фигура.

Я выстрелил первым. Короткой очередью. И сразу нырнул под стол.

– Ох! – фашист с шумом выдохнул воздух и завалился назад.

Что-то подсказывало, что теперь он явился не один. И оба они видели то, что осталось от их сослуживцев, размазанных по полу взрывом и закрывшейся сейф-дверью.

Секунды щелкали в голове. Никто не появлялся, но и я не спешил выходить.

А потом я его увидел. Он полз, отчаянно надеясь проскользнуть незамеченным.

Я прицелился и снял наглеца одиночным выстрелом. Пуля пробила хваленную немецкую каску. Враг судорожно дернулся и застыл на пороге.

Я торопливо перебежал к стене, где можно было укрыться от глаз входящего, и уткнулся в сейф. Он оказался незакрытым. Я потянул ручку на себя и увидел винтовку с тремя пачками патронов. Здесь же лежали оптический прицел и три странные насадки.

Новое оружие я повесил на плечо, коробки и приспособления распихал по карманам. Штаны взбугрились и отяжелели. Да, в таком виде много не набегаешь. Но не драться же с армией выродков голыми руками!

Далеко не факт, что удастся пополнять запас патронов, конфискуя их у мертвецов. Фашисты ведь тоже могут расстрелять свой боекомплект. И что тогда?

Я подпрыгнул. Патроны в карманах тревожно брякнули. Вот, засада! Как теперь бесшумно красться по лабиринту коридоров?

Ладно, что-нибудь придумаю. Но и задерживаться на одном месте тоже нельзя. Наверняка, через определенный промежуток времени кто-то совершает обход территории.

И тут половица скрипнула. Я дернулся и выпустил очередь перед собой.

Тишина.

Враг явно притаился за углом!

Между окном и сейфом стоял старинный высокий шкаф. На нем кто-то зашевелился.

Нет!!!

Я не стрелял. Но внутренне собрался дорого продать свою жизнь. Если немецкие ученые могут уходить через исчезающие в стене двери, то кто помешает роте эсесовцев вырваться сейчас из шкафа?

– Мяу! – вдруг донеслось сверху.

Я внутренне поблагодарил судьбу, что вместо толпы разъяренных фашистов мне прислали кота.

Зверек, точно услышал мои мысли, поднялся на лапы и выгнул спину, разминая кости после сладкого сна.

Это не настоящий кот! Выстрелы слона бы разбудили. Это все иллюзии из-за газа, который фашисты выпустили.

Сейчас котик спрыгнет, потрется о мои ноги, а потом заорет демоническим голосом: «Скорее, сюда! Здесь вражеский лазутчик!»

Дай бог вырваться из замка живым – и я сразу запишусь на прием к мозгоправу. Похоже, я начинаю медленно сходить с ума!

И тут из-за угла выскочил торжествующий нацист, сразу же открывший огонь.

Пуля прошла сквозь плечо навылет. Боль пронзила меня каленой спицей.

Я нажал на спусковой крючок и высадил в грудь противнику остатки «магазина».

Насупленный усатый враг уронил оружие, упал и остался недвижим.

Дьявольский глухой кот спрыгнул вниз. При этом он что-то задел. Загрохотало так, что я сжался от ужаса: вдруг гранаты? При таком ударе чека может сама вылететь. Но нет – пронесло.

Я шагнул к упавшему предмету. Это оказалась фляжка с выгравированным мальтийским крестом.

Я еще удивился этому хвостатому символу. Уместнее было бы обнаружить на этом месте свастику или хотя бы тевтонский крест.

Кот тем временем отправился к своей миске, стоявшей у окна, возмущенно мявкнул, мол, он не ест осетрины второй свежести, и, гордо вздернув пушистый хвост, направился к лотку.

Мне тоже стоило позаботиться о своей гигиене. Нужно было найти жгут, чтобы перетянуть рану. Необходим спирт – обезвредить и промыть пулевое отверстие. Вот только где все это взять?

Кровь, по-прежнему, выходила из раны толчками. Меня уже тошнило. Начинала кружиться голова. Неужели у них и пули ядовитые? Что ж, это вполне может быть.

Я поднял оброненную котом флягу: вдруг виски? Что можно в ней хранить, кроме алкоголя? Не воду же!

Я отвинтил крышку: бальзам. Запах незнакомый. Тонкий аромат коньяка смешанный с чабрецом и легкая полынная взвесь. А еще напахнуло одуванчиками и летним солнцем. Странное сочетание ингредиентов для напитка, необычное, я бы даже сказал невозможное.

Я хлебнул и замер: все, что нас не убивает, делает сильнее!

Глотку обожгла крепость напитка. А потом в голове словно взорвалась сверхзвезда. Меня повлекло в сторону. Несколько мгновений пульс зашкаливал. Я готов был поклясться, что провалился во мрак космоса и на меня со всех сторон летят звезды, астероиды и болиды.

А потом я вынырнул из этой галлюцинации и с удивлением обнаружил, что на месте рваной раны зияет рубец.

Несколько мгновений я тупо смотрел на шрам.

Этого не может быть! Это магия в чистом виде, то есть то, что нарушает все известные физические законы и не может быть объяснено рационально.

Но разве нацисты не одержимы оккультизмом? Может быть, они все-таки нашли чудодейственный рецепт?

Впрочем, если у них офицеры подпиливают пробивающиеся рога, почему бы им не питаться амброзией и не пить напитки богов?

Что ж, я принимаю условия этой дьявольской игры. Кажется мне это или нет – буду разбираться в этом потом, когда пройду путь до конца, когда выберусь и из замка, и из Германии.

А фляжку с волшебным снадобьем я сунул в карман. Такими зельями не разбрасываются. Хорошо бы вывезти этот напиток из страны. Но даже если в этом пути я все вылакаю, оно того стоит. Живой резидент лучше мертвого.

Тем временем из лотка домашнего любимца резко и специфически запахло. Кот демонстративно зарывал свои экскременты, всем видом показывая, что он священный долг выполнил и теперь ждет кальмара без кожицы под майонезом. Аристократ!

Но пусть мертвецы сами заботятся о своих мертвецах. И это рогатые фашисты должны прислуживать своим священным глухим животным. Я здесь не для того, чтобы котиков кормить, тем более – черных!

Зверюга мяукнул настойчивее и принялся драть край ковровой дорожки у стола.

Нет, ну надо же: его хозяина убили, кругом трупы неприбранные валяются, а этому хомяку-переростку лишь бы пузо набить! Вот за это я кошек и не люблю. Они такие же, как и люди. Они куда ближе к нам, чем какие-то там обезьяны. Дарвин был в корне не прав. Его теория забавна, но и – только.

Немцы это знают. Только нацисты ударились в другую крайность. Они доказали всему миру, что свиные внутренние органы ближе всего к человеческим. У нас с хрюшками даже одинаковый процесс пищеварения. Может, оттого, некоторые и не едят свинину. Но мы, русские, тоже ведь своих не трескаем, не жарим, к примеру, медведей. А вот баранов и кур – запросто.

Да, если человека когда-то и создали искусственно, похоже, требуху в него всунули именно из кабана. И если свинья может пожрать свой помет, всех своих новорожденных поросят, то и человек легко убивает и предает все вокруг себя. Фашисты вечно играют именно на этой низменной струне души.

Вот только я здесь именно потому, что ненавижу это внутреннее духовное скотство, что победным маршем шагает сейчас по Европе. И Гитлер – звезда свиней – сияет лишь потому, что немцы страшно устали от унижений.

Я вдруг поймал себя на том, что уподобляюсь фашистам, и злюсь на неповинное животное. В самом деле, не котяра же убил моих товарищей, не он препарировал людей, не он сжигал пленных. Более того, это именно кот задел флягу с бальзамом. А так бы я мог истечь кровью. Определенно, этот зверь заслуживал награды.

Как бы мне самому не оскотиниться в этих подземельях!