Вельтаншаунг. Уровень первый (СИ)

Ученый стоял ко мне лицом. И я узнал его. Это был тот самый деятель, что зажарил током моих товарищей.

– Меня ведь не просто так поставили во главе медицинского факультета Страсбургского университета! – ворчал фашист. – Все эти медицинские эксперименты в Дахау, проводимые господином Рашером, и «работы» герра Менгеле в Аушвице они лишь для отчета, но для вот души, мои юные коллеги…

– Пригнитесь, герр Хирт! – голос за моей спиной явно не принадлежал перепуганным студентам.

Ученый оторвал взгляд от своего изобретения, увидел меня, чертыхнулся, распахнул халат, пытаясь дотянуться до кобуры. На воротничке мелькнули дубовые листья штурмбаннфюрера СС. «Да, это птица высокого полета!» – подумалось мне.

Я упал на пол одновременно с нацистом. Автоматная очередь ворвавшегося позади противника разнесла колбу и три шестеренки магического агрегата. Выплеснувшаяся из развороченной трубки красная жидкость попала на рукав ученого. Хирт увидел это, глаза его расширились от ужаса:

– Ах, ты с-с-сукно испортил, Ирод!!! – и раздался взрыв, в ослепительной вспышке которого штурмбаннфюрер исчез. Был человек – и не стало.

Что ж, этот Хирт уже второй раз убегает от возмездия совершенно немыслимым путем. Не привыкать.

Я ждал новой очереди, но фриц медлил. Впереди полыхала разгромленная комната. Позади – меня ждали тепленьким.

Я рывком вскочил на ноги и с разворота всадил длинной очередью в преследователя. Но это оказалось излишним. Худой и высокий фриц был приколот к стене пробившим его насквозь обломком аппаратуры точно бабочка – иголкой. Взгляд его открытых глаз погас, рот был перекошен безмолвным криком. Собаке – собачья смерть!

С лестницы неслись голоса:

– Вилли, что стряслось? Что за взрыв в лаборатории господина Хирта? Якоб, ты опять перепутал полюса карбюратора?

– Никак нет, герр обергруппенфюрер зухгруппен! – дрожащим голосом докладывал один из практикантов. – Якоб не виноват. Это господин гауптштурмфюрер группы сопровождения Абверемтер лично спустился вниз, приказав нам не следовать за ним. И – вот…

– Мы видели там кого-то… похожего на призрака! – добавил, видимо, толстяк.

– Серьезно? – голос начальника звучал насмешливо. – И это я слышу из уст унтерштурмфюрера? Боги, куда катится этот мир? Исчезните с моих глаз. Быстро!

Что ж, видимо, наверх мне уже не прорваться. Через минуту туда прибудет подкрепление. А потом они уже и сюда нагрянут.

Одно хорошо: стягивая охрану, нацисты оголяют другие участки. Значит, нужно спешить и выход только один – через огонь. Второго шанса может и не быть.

Я пробежал через пламя. Языки огня лизнули мою одежду, не причиняя вреда.

Я оказался во второй комнате секретной лаборатории. Других дверей здесь не было. Окон тоже.

Но, на мое счастье, от взрыва покорежило стены, и открылся потайной выход, о котором нацисты могут и не догадываться. Кладка просела и камни, схваченные намертво цементом, отвалились цельным блоком.

За стеной обнаружилась проржавевшая дверь с зеленым лицом медузы Горгоны; без ручек и замка эта плита производила впечатление чего-то древнего, ни разу не открывавшегося.

Как бы мы не разбудили настоящее зло, столетьями дремавшее в этих подземельях! И, дай бог, чтобы это чудо открывалось вовнутрь, и дабы петли не изъела ржавчина.

Я ударил плечом. Мне померещилось, что змеи на голове медузы всколыхнулись, и дверь на удивление легко подалась вперед.

Передо мной зиял черный провал тоннеля. Ни отделки, ни электричества, ни гигантских полотнищ со свастикой.

Изнутри дохнуло затхлостью и плесенью. Словно настоящая жизнь ворвалась в чопорный, вылизанный до блеска, но неживой мир замка.

Я поймал себя на странной мысли, что вся моя беготня до этого была какой-то причудливой игрой, за которой с удовольствием наблюдали мелкие бесы Третьего Рейха, но теперь я могу выскользнуть из под их контроля! Нужно только не погибнуть.

Лишь бы снова не увидеть сапоги пристрелившего тебя нациста. И пусть это лишь мой страх, рвущийся наружу, сон в те мгновения, когда я теряю связь с реальностью, пусть морок – но он гвоздем засел в мозгу и не дает покоя. Я все сделаю, чтобы избежать нелепой смерти.

Да, что только в голову не приходит, когда мчишься в лабиринтах, нашпигованных врагами!

Локация: тайный лаз

Бег в природном тоннеле без фонарика – это восторг идиота!

В первую же минуту я налетел на каменную породу, потому что не заметил поворота.

Да, чернильный мрак вроде бы уже уступал место серой пелене непроглядности, в которой я предчувствовал дорогу, вернее, ощущал ее, стараясь двигаться на сквознячок. Именно струя воздуха давала надежду, что, в итоге, я не окажусь в каменном мешке, а уйду от преследователей.

Понимая тщетность и небезопасность бега, я перешел на торопливый шаг. Спотыкаясь на каждом шагу, вытянув руки вперед, чтобы напарываться на стены не всем телом, я танцевал во мраке: шаг вперед, два в сторону, шаг вперед.

Наверное, я смахивал на безумца, идущего по канату, и от этого ощущение, что за мной наблюдают, – лишь усиливалось.

Чудилось, будто бесы сбежались на зов за пуленепробиваемым стеклом и наблюдают за моими тщетными попытками вырваться из хитро расставленных силков.

Да, именно так и казалось: над миром склонилось сначала одно лицо, потом другое, третье. Мы для этих демонов – игрушки, они считают, что управляют нами, точно марионетками.

Наверное, я зашел туда, куда невозможно попасть простому смертному, и вместо того, чтобы поразить меня молниями своего гнева, черные боги, наоборот, с азартом наблюдали за моим продвижением. Я для них был как конь на скачках.

Мне мнилось, что они даже делают ставки на то, как далеко я продвинусь. Ведь не может быть, чтобы древние тоннели, явно вырытые еще до появления первых человеческих племен, оказались бы совсем необитаемы. Кто поджидает меня впереди: горный медведь? Змеи?

А что если дорога оборвется вниз бездонной пропастью? Вдруг я приду прямо в руки чернокнижников, уже разжигающих пламя жертвенного костра, чтобы отправить меня в ад с почестями?

Продвинулся я совсем недалеко, как услышал из темноты голоса преследователей:

– Шпиону удалось скрыться. Но что это, герр обергруппенфюрер зухгруппен?

– Всем стоять! Любопытно. Весьма интересно… Этот диверсант нужен мне живым! Откуда эта вражеская крыса знала о тайном ходе, если даже мы его не обнаружили при перепланировке? – видимо это был риторический вопрос, потому что он был оставлен без ответа. – Шпионы заброшены к нам с особой миссией, они знают что-то важное. И я должен знать, зачем они здесь! Все меня слышали: стрелять только по ногам! Мне нужна живая, говорящая голова этого последнего профессора Доуля!

– Так точно!

– Ну, что мы прохлаждаемся? Франк – метнись к казарме за фонарями. Фридрих – бегом на верхние этажи с докладом к Карлу Мария Вилигуту[5]. Скорее. Всем надеть на снайперские винтовки насадки ночного видения.

«А это весьма дельная мысль, – подумал я, – залечь в проходе с трофейным оружием и первым «снять» преследователей». Нужно только выбрать место поудобнее. Они ведь не знают, что у меня тоже есть их чем «попотчевать». Вот будет фашистам сюрприз!

Только сколько их сейчас двинется по моему следу: дюжина? Две? И откуда зухгруппен[6] может быть в замке? Что они ищут в самом сердце Германии? Вроде бы, все найдено задолго до нас.

Или они, как раз, и хотели выявить место Силы и вскрыть один из тайных лазов, в который я нагло проник раньше? Да, похоже, я их опередил. Мне этого никогда не простят. Я теперь для каждого из этих выскочек «личный враг».

Я выбрал место поудобнее, плюхнулся на камни, вжался в землю, на ощупь приладил к винтовке оптический прицел, благо я уже знал о хитрости насадок и приготовился перещелкать врагов, как куропаток.

Я слышал их шаги, видел, как мелькают по стенам лазерные точки прицелов, что шарили по стенам. Эти нацисты – всех найдут, всех током зажарят! Только не начать бы пальбу раньше времени. Подпустить бы их поближе.