Улей. Игра в кошки-мышки (СИ)

Это были всего лишь трофеи, лишний груз к моим вещам, которые сектанты забрали с собой из «рыжика».

Три автомата, ещё один аналогичный «Тигр», несколько мощных пистолетов, гору патронов ко всему этому оружию, полтора десятка гранат и два одноразовых гранатомёта я оставил в палате, в которой провёл эту ночь.

С собой взял только оружие, живчик и литровую бутылку с минералкой, оставив экипировку, продукты, перевязочные материалы и многое другое в психушке. Однажды, я сюда точно вернусь, так как оазис оказался очень интересным местом, и заберу трофеи.

Покидал здание и прилегающую территорию, под прикрытием Дара, который убрал только через пятьдесят метров от забора в ближайших зарослях. Осмотревшись по сторонам и не заметив опасности, я осторожно направился в сторону электростанции.

До мёртвого кластера дошёл без проблем, несколько минут искал тропу, которая почему-то оказалась в другом месте, чем вчера. Отшагав по ней метров сто, я вдруг почувствовал чужой тяжёлый взгляд между лопатками. Обернувшись, я увидел на самой границе черноты ночного мутанта, с которым у нас вышла ничья. Никаких следов ночных ранений уже не было — эта тварь за ночь всё зарегенерировала. Ночью, в узком коридоре, рассмотреть толком не удалось, тогда я больше концентрировался на «зайчиках» да на том, чтобы держать свои способности в рабочем состоянии и не потерять сознание от боли. Зато это сделал сейчас.

Мутант, казалось, позировал, выбрав самую удобную для рассматривания себя любимого позу.

Больше двух с половиной метров ростом, сутулый, с шириной плеч, не менее полутора метров и руками почти до икры. Тело, практически не имело шеи или та настолько была короткая, что казалось, будто голова крепилась сразу к плечам. Сама голова, была похожа крокодилью и покрыта толстой костяной бронёй, в которой едва угадывались щели для глаз. Из пасти торчали кривые огромные зубы, самый большой был с мой указательный палец. Всё тело было покрыто крупными овальными и круглыми костяными нашлёпками, делая элитника похожим на змею и одновременно на футбольный мяч.

Я вскинул свою «снайперку», почти поймал в оптику тварь, и тут она прыжком ушла в сторону, чтобы потом исчезнуть среди высокой травы.

Стрелять наугад я не стал, а способности не сработали, когда мутант упал на землю и спрятался среди растительности. Да и свою отрицательную роль сыграла большая кратность оптики, сузившая поле зрения.

— Ничего, я скоро сюда вернусь и вот тогда мы с тобой ещё раз встретимся, — пообещал я мутанту. Один раз я уже сказал коронное «айл би бек» — это сектантам, и обещание я выполнил сполна.

Выполню и это.

Глава 18

В Орешек я вернулся в середине дня, вошёл в стаб пешком и под прикрытием Дара. Машину спрятал в каких-то кустах, в километре от стаба, потом вернулся назад и вошёл в посёлок с другой стороны.

Больше всего на свете, я желал, чтобы чёртов Художник и Люк оказались здесь. Искать самостоятельно этих кротов от сектантов, у меня, никакого желания не было. А будет ли прок от моего заявления в администрацию, этого я не знаю.

Потом ломал голову, как справиться с сектантами, где напасть и что после этого делать с ними. По дороге сюда, решил, что стоит по-тихому пристрелить из своего бесшумного автомата обоих, под прикрытием дара Улья. Провернуть мне это, с расстояния метров двести-триста с какой-нибудь крыши, будет легче лёгкого.

Но пока прошёлся по Орешку, то передумал. Сейчас план звучал так: пленить и допросить.

Где находится жильё сталкеров, я знал, и мне не составило труда незаметно пробраться в дом. То, что они на месте, я понял по личному автомобилю сектантов, который стоял под их окнами.

А вот рядом с дверью в квартиру, я завис: как её открыть без шума, или заставить сектантов открыть её мне? Наличие двух замков, не давало нормальных шансов на взлом, даже с использованием своих способностей.

«Будем ждать», — решил я про себя и занял позицию в дворике дома напротив.

Только ближе к вечеру из подъезда вышел тот, кто мне был нужен — Художник. Погасив секундный порыв немедленно врезать гаду по затылку, я перебрался поближе. Через пятнадцать минут, сектант вернулся. В подъезд я зашёл вместе с ним, используя отвод взгляда.

— Люк, я пришёл! — крикнул Художник и отбил быстрый ритм по дверному полотну. Через минуту раздались несколько щелчком в замках, звякнула цепочка (ого, как у них там всё устроено!) и дверь приоткрылась.

— Пива взял?

«Гадство, ты-то мне совсем не нужен, — от досады я скрипнул зубами, когда оказалось, что дверь открыл не второй сектант, а их возможная жертва — Колобок. — Теперь извини».

Держать скрыт, становилось всё тяжелее и поэтому и речи не шло ни о какой тонкой тактике.

Художника я от души приласкал по затылку, не понявшего ничего Колобка, пнул в пах, потом оттолкнул пучившего от боли глаза парня в сторону и бросился в квартиру. Потратил секунд восемь, чтобы оказаться в комнате, но этого времени хватило второму сектанту, чтобы выхватить оружие и встать у стены, чтобы видеть дверь. Любого другого влетевшего в комнату ждала очередь из «калаша», но со мной Люк сплоховал и, точно также как и Колобок, не успел ничего понять, как согнулся от сильного удара в пах (а чего плодить сущности, если для обезвреживания противника, такой приём подходит как нельзя лучше?).

Автомат я откинул в сторону, завёл руки хрипящего и пускающего розовую слюну Люка за спину, где накинул заранее приготовленную веревку с петлями на запястья. После этого пулей вылетел в коридор, убедился, что Художник и молодой сталкер лежат на месте, скрутил руки и одному и второму и затащил их в комнату, где связал уже качественнее. Каждому из троих пленников, я одной верёвкой стянул руки и согнутые к спине ноги, вставил кляп и перевернул на спину. В таком положении и при такой вязке, у них за считанные минуты затекут конечности.

Больше всего я опасался Художника, который был клокстопером, одаренным, способным ускоряться в сотни раз на дистанции в несколько шагов. Именно так он и вырубил шокером меня с Коброй в машине, после чего благополучно остановил ту, не доведя до аварии, хотя гнал я порядочно, и потеря управления могла сказаться катастрофически на всех нас троих. Люк, был слабеньким сенсом, чей Дар сектанты только начали раскачивать и особой опасности не представлял. Разумеется, если мои пленники из детей Стикса, ни в чём не соврали, когда я их допрашивал.

Я ушёл на кухню и вернулся с ведром холодной воды и вылил часть на Художника.

— Поговорим? — спросил я у него, когда он зафыркал и раскашлялся, придя в себя.

— А? Ты к… — возмутился Художник и вдруг прервался.

— Узнал, я смотрю.

Несколько секунд сектант сверлил меня взглядом, потом торопливо заговорил:

— Сервий, прости, бес меня попутал. Понравилось мне барахлишко твоё, оружие и польстился на твою награду от янычар, которую они тебе выплатили. А у меня, в последнее время, дела совсем никак не шли, на мели сидел с кучей долгов…

— Чего?! — не понял я в первый момент, что он мне говорит. — Какое «на мели»? Какое «польстился»?

— С бандой Хрома связался, они мне пообещали за твои вещи треть. Честное слово. Они бы не убили тебя, к себе хотели взять, в работники, на их стабе пожил бы, дрова порубил, воду таскал на кухню, стирал бы. А потом предложили стать одним из них. Им хорошие бойцы нужны. Да я тебе поклясться чем угодно готов, что жив остался бы, ну, может, побили бы немного. Ты же видел, что я тебя просто оглушил и связал, а мог бы убить, что проще намного. Кобра у них на базе живёт, можешь его выкупить, я помогу с этим, увидишь, что живой пацанчик и тебе ничего не грозило…

Я не выдержал и ударил его под рёбра носком ботинка, расчётливо пнул, чтобы нижние плавающие рёбра совсем уплыли.

Тот захрипел и выгнулся в дугу, с губ потекла кровь, как и у его товарища, Люка.

— Кобра?! Живой?! Выкупить?! Ах ты, сука!

С каждым словом, я бил сектанта, пока он не потерял сознание. Только когда он перестал реагировать на удары, я остановился, успокаивая тяжёлое дыхание.