Контрмеры

— Позавчерашнее?!

— Ты больше двух юлов провалялся без сознания. И всё это время Наарис сидела возле твоей бесчувственной тушки. Даже ела здесь.

— Вот как…

— Да. По всей видимости, чувство вины или нечто в этом роде.

— Но… при чём тут вина? Она спасла меня!

Киборг по-прежнему серьёзен. До холодного пота.

— Если бы она отреагировала на ментальное вторжение иначе, не потребовалось бы никого спасать. Искажение структуры твоего мышления, из-за которого произошёл скачок глубины фуги и утрата контроля — следствие её решения. Спонтанного, а не обдуманного, но именно её.

— А если бы мне не захотелось проверить, как у неё дела, ей не пришлось бы реагировать. Это бессмысленный спор. Что случилось, то случилось.

— Мудро. При следующей встрече скажи об этом Наарис. А теперь я всё-таки займусь диагностикой, с твоего разрешения.

«Первая фаза окончена. Начать вторую фазу?»

«Да. Желаемая глубина нейрофуги — триста пятьдесят».

«Принято. Начинается углубление до указанной отметки. Зафиксировано прохождение отметки сто сорок. Сто сорок три… сто сорок шесть… сто сорок девять…»

В этот раз медленнее, подумал Аниэр. И старательно изгнал из сознания эту мысль. Сосредоточился, заодно изгоняя опасливую настороженность. Смысла затягивать углубление нейрофуги он не видел.

«…сто восемьдесят восемь… сто девяносто два… сто девяносто шесть… двести… двести пять, двести десять… двести двадцать, двести тридцать, двести сорок…»

Наарис права. Это действительно очень сложно описать словами. Любыми.

«…двести семьдесят, двести восемьдесят пять. Достигнут порог идентичности!»

— Поздравляю с первым слиянием, Эссори. Как ощущения?

— Сильно, — громыхнул на весь ангар великанский бас.

«Глубина нейрофуги — триста пятьдесят. Фиксация».

«Сколько ещё до порога безопасности?»

«Около ста пятидесяти единиц».

«Тогда продолжим углубление. Ещё на сотню пунктов».

«Уверен?»

«На все сто, ха-ха!»

«Принято».

— Эй-эй, пилот! Не увлекайся! Прежде чем бегать, неплохо поучиться ходить!

— Но научиться бегать на практикуме по ползанию вряд ли получится.

— Хорошо. Под твою ответственность, Эссори. Но всё равно не увлекайся!

— Я уже взрослый. Не беспокойтесь так, лидер. Наарис? Ты готова?

— Вполне, — разнёсся по ангару голос, почти не отличающийся от голоса пилота СОН-Э1. Только усиленный раз этак в сто. — Какова программа на сегодня?

— Свободная. Попробуй поучить второго пилота уже освоенным трюкам.

— Принято. Открывайте выход.

На сей раз в силовом барьере открылась не щёлка, а полноценные ворота, достаточно широкие, чтобы СОН, проходящим сквозь них, не пришлось менять форму. И артефакты взлетели — без шума и лишних эффектов, плавно, как баллоны, надутые горячим воздухом. Первый чуть раньше, на лету превращаясь в шар; второй — следом, колеблясь, как… нет, даже не кусок желе, а гигантская капля жидкости, но в целом сохраняя форму пирамиды.

На первых порах для связи между пилотами было решено использовать обычную боевую сеть — такую же, какой пользовались пилоты стайгеров. Для передачи больших объёмов данных она не годилась, но задачу координации действий решала отлично.

/::/ С чего начнём, Второй?

/::/ Как новичок, полагаюсь на твой опыт, Первая.

/::/ Тогда будем отрабатывать простые метаморфозы. Скопируй форму шара, вернись к пирамидальной форме и повтори цикл — тщательно, но с максимальной скоростью.

/::/ Слушаюсь, командир!

/::/ Без шуток, Второй.

/::/ Как можно, Первая? Я серьёзен, как никогда!

СОН-Э1 превратился из шара в пирамиду, затем снова в шар, в октаэдр, в шар, в додекаэдр, семилучевую звезду, отрастил на лицевой стороне настоящее лицо, полностью копирующее лицо пилота, и устремил на СОН-Э2 взгляд пары гигантских глаз, при этом иронично изогнув лишённые волос «брови». На всю череду этих метаморфоз ушло не более десятка тинов.

/::/ Впечатляет…

/::/ Не вздумай пытаться повторять. Хоть эти метаморфозы и просты — боевым не чета — но без подготовки даже они не так уж легки в исполнении.

/::/ Понимаю, не совсем бестолковый.

/::/ Итак, шар — пирамида — шар — пирамида. Действуй.

Очертания СОН-Э2 исказились. Рёбра «поплыли», изгибаясь, грани утратили правильность. Резко изменился и цвет: артефакт внезапно полностью почернел. Впрочем, спустя дюжину тинов превращение в правильный шар завершилось, и даже оттенок поверхности вернулся в норму.

/::/ Как ощущения?

/::/ Одним словом? Странные. Знаешь, Наарис, я раньше не обладал способностью к смене формы, и лепить из себя, как из глины, нечто иное…

/::/ Нелегко?

/::/ Да. В основном психологически. До порога идентичности я бы вряд ли добился успеха.

/::/ В этом смысл слияния. Ты утрачиваешь часть себя — и получаешь взамен утраченного новые возможности. Границы допустимого раздвигаются… в первую очередь границы внутренние. Чего в этом больше: страха или восторга? Лично для тебя?

/::/ Пока не понял.

/::/ Что ж, время разобраться у тебя будет. Продолжаем.

И они продолжали, на протяжении долгих мири отрабатывая создание различных форм и переходы между ними. Пока голос киборга, прорвав плёнку сосредоточенности, не призвал их на отдых и плановое тестирование.

— Что ж, вы оба полностью здоровы. Никаких отклонений. Довольны? Впрочем, да, у вас обоих сейчас наступил ауф, и с эмоциональностью дела плохи… Забавные вы существа, виирай. С виду — люди как люди, но копнёшь чуть глубже — просто оторопь берёт.

— Люди тоже забавны, — заявила Наарис голосом, живо напоминающим о качествах сухого льда. — Разум в любой из множества биологических форм вызывает улыбку.

— Не похоже, чтобы тебе было весело.

— Мне весело. Настолько, насколько виирай может быть весело в период ауф. Скажите, мастер Нихишварассеретари Сомоэнвлат…

— Лучше уж Мо Ко За, — прервал киборг. — Когда меня называют полным именем, я чувствую себя, словно призываемый с соблюдением всех формальностей демон.

— Вы чувствуете. Это связывает вас с вашими биологическими корнями. Разве не забавно, что память и чувства так сильны, что оказывают на вас влияние даже сейчас?

— Не переоценивай степень моей киборгизации. Моя центральная нервная система жива на все сто процентов, неорганические компоненты лишь расширяют спектр её функций.

К диалогу подключился Аниэр:

— Любопытно было бы испытать это на собственном опыте.

— Юмор в ауф, любопытство в ауф… ты про киборгизацию?

— Да.

— Ха! Понимаю, почему ты подался в пилоты-испытатели. Остаться авантюристом даже в серую долю цикла… немногие способны на такое.

— Ваше удивление нелогично. Вы изучаете виирай не первый юл, но почему-то плохо понимаете нас. Я по натуре совсем не авантюрист. И моё любопытство, связанное с возможностью киборгизации, в период лисар может исчезнуть. Точнее, заместиться другими чувствами.

Хмыканье под аккомпанемент тихого лязга перекладываемых инструментов.

— Ну, для вас-то понимать друг друга труда не составляет. К одному виду принадлежите, больше того: к одной субкультуре. Вот ты, Наарис, как относишься к своему ведомому?

— Настороженно. Аниэр Литто Эссори, на мой взгляд, излишне открыт и сверх меры склонен к манипулированию другими разумными. Для своего ранга и степени, конечно.

Киборг улыбнулся (его мимические возможности при частичной замене плоти на металл и пластик ничуть не пострадали).

— А ты, Аниэр?

— Наарис Келл Морайя ответственна, надёжна и талантлива. Но слишком ранима.

— Интересная характеристика. Ранима, значит… а как вы отнесётесь к перспективе совместно провести подступающий силпан?

Девушка промолчала. Парень сухо констатировал: