Тьма (СИ)

- Да, и отец Афанасий сказал, вот, мол, дождался.

- Так и сказал?

- Буквально. Ещё что-то сказать хотел…

- Значит…

- Значит, будем помогать.

К этому времени Максим пришёл в себя и уже открытыми глазами уставился на солнце. Монашки опять перекрестились, но смиренно ждали дальнейшего развития событий. Вскоре он встал и всё повторилось снова. И странное дело - с каждым разом, теряя до беспамятства силы, Макс, тем не менее, чувствовал, как вновь расправляет кружева лучей его вторая, таинственная сущность.

Ближе к обеду он понял - хватит. Даже не ему - его пациенту. Возраст и болезнь подточили организм, и теперь надо было его укрепить. Теми самыми золотыми лучами. А бороться дальше - ночью.

Монахини заботливо поддерживали его под руки, когда опустошённый юноша возвращался в свою палату. Они уже уверовали.

- Идите к отцу Афанасию. Понадобитесь. Скажите, вечером… то есть, ночью продолжим.

Убедившись, что чудотворец спит, сиделки быстро прошмыгнули к Афанасию - ждать. И ждать пришлось недолго. Вскоре тот открыл глаза и порывисто сел на своей койке.

- Где он, сестра Ольга?

- Отдыхает. Спит то есть.

- Немедленно разбудите и позовите ко мне. Боюсь, что это просветление и облегчение от страданий даровал мне Господь для исполнения последнего моего долга…

- Но, отец Афанасий, он только от вас вышел. Он вас… не знаю, исцелял.

- Как?!

- Лучами. Пресветлые лучи лились из его перст на ваше чело. Поначалу голубые, а затем - и золотые… Не смотрите на меня так! Сестра Регина подтвердит.

Вторая монахиня утвердительно закивала головой.

- Вот видите! И сказал он, что мы понадобимся вам, а он придёт в ночи.

- Верю, только слог этот торжественный оставьте!

- А как же ещё о чуде возвещать? - закрестилась монашка, вдруг упав на колени.

- Слава тебе господи! Послал избавителя нашему святому отцу!

Отец Афанасий и вторая монашка тоже перекрестились, почитали молитву, но без такого же восторга.

- Помогите мне пройти в нужное место, - попросил монах, вставая.

- Но вам же…

- Никто мне не запрещал! Просто, сам уже не мог. А теперь - могу.

А лечащий врач Сергей Петрович уже узнал, кто таков кудесник - нейрохирург Василий Иванович. Да, строптивый пациент не соврал. Были там случаи. Но короткое время. И этот… Максим там лежал? Ну что же… если теперь и у нас… Он рвался к старику. Значит… И врач почти не удивился, увидев в палате бодрствующего и довольно оживлённого монаха.

- Уже? - только и проронил он, кинувшись в поликлинику, туда где сегодня принимал неких "випов" главврач. Лечащему врачу отца Афанасия он ничего не сказал. Добрые вести надо спешить приносить начальству лично. А врачу санитарка сама должна. Сейчас спохватится.

Главврач выслушал Сергея Петровича очень серьёзно.

- К сожалению, мы нечего не можем уже уточнить у пославшего его к нам митрополита… Вчера же и умер. Но, наверняка, этот наш эээ пациент был с ним в той церкви. Внимательно посмотрите информацию и по ней. Отца Афанасия осмотрю лично. Вскорости. Шума не поднимать. С вашими выводами попрошу пока ни с кем не делиться. Подготовку к операции прошу продолжать.

- Какая уже операция? Он уже сам…

- Вы поняли мои указания? Вот и исполняйте! Идите, я скоро буду.

В палате старого монаха пока что ажиотажа не наблюдалось. Случаи прояснения сознания и кратковременного улучшения самочувствия бывали нередки - перед самым финалом. Правда, здесь эта "кратковременность" подзатянулась, но разве об этом кто сожалеет? Да, лечащий врач отметил резкое улучшение абсолютно всех показателей. Но пока не удивлялся. А Сергей Петрович отозвал к себе обоих монашек и передал приказ главврача об абсолютном молчании.

- Отец Афанасий нам тоже такой наказ дал. Поэтому не беспокойтесь, - несколько огорчённо сообщила сестра Ольга.

Распоряжение о подготовке к операции вызвало в ординаторской недоумение. Но авторитет главного здесь был непререкаем и в правильности его приказов все давно убедились. Поэтому операционная была приведена в полную готовность. Ждали. Вот только чего? А лечащий врач Максима вчитывался в информацию о терракте в известном храме.

- Николай Павлович, я узнал и готов доложить, - встретил он главврача.

- Хорошо, идёмте ко мне в кабинет.

После рассказа, прерывавшегося несколькими звонками, главврач довольно быстро принял решение.

- Насчёт церкви, похоже на правду. А по поводу всех этих исцелений - слухи. Ну, сделал профессор несколько удачных операций, вот и все чудеса. А сейчас, извините, Сергей Петрович, мне пора. Вашего подопечного уже оперируют.

- К-к-к-ак? - начал заикаться от неожиданности врач.

- Да вот так. Резкое ухудшение. Можно было предположить. Если его извлекли из завалов…, - разъяснял главврач происходящее, уже выпроваживая из кабинета онемевшего подчинённого. - Кстати, и с отцом Афанасием ваши выводы не подтвердились. Резкое ухудшение. По просьбе Патриарха мы выписали его - умирать в своём монастыре. Так что… увы, чудес не бывает.

Сергей Петрович, не будучи хирургом, в операционную допущен не был. Заглянув в обе палаты, он убедился, что оба пациента отсутствуют. Отсутствовали и монахини - медсёстры. Так что и расспросить… Разве что у дежурного. Да, отвезли. Одного в операционную, второго, отца Афанасия - на выписку. А жаль, казалось, оживает старик.

Недоумевающий врач остался в опустевшей ординаторской ожидать исхода операции. Прошёл час. И второй. И третий. В ожидании врач даже немного придремнул и вздрогнул от требовательного звонка внутреннего телефона.

- Умер ваш подопечный. Прямо на операционном столе…

- Разрешите к Вам?

- Да, конечно. Все остальные уже в сборе.

"Все остальные" - врачи, которые утром обсуждали состояние нового пациента, сидели, понурив головы.

- В принципе, диагноз подтвердился, - рассказывал главврач. А вот с аппаратурой и с анализами… Вот, вам, пожалуйста и рентген, вот и анализы, - он небрежно подвинул по столу бумаги и снимки.

- Но почему операцию делали не наши?

- По моей настоятельной просьбе. Чтобы не было никаких разговоров. Привозят пострадавшего Бог знает откуда, а вы не в состоянии даже диагноз поставить! Не можете обеспечить его покой! Привязать надо было, если беспокойный, а не бегать здесь жаловаться!