Судороги Земли (СИ)

  Через минуту в комнату вбежал встревоженный Легонт. Он внимательно осмотрел беспорядок в комнате: смятую постель, перевёрнутые табуреты, сломанное окно. Потом поднял короткий нож, валявшийся на полу в разноцветном крошеве битого стекла.

  - Знакомая, штучка, - сказал он, подбрасывая нож на ладони. - А куда его владелец подевался?

  Зодчий указал на окно. Легонт понимающе хмыкнул.

  - Странные у тебя гости... - сказал он с улыбкой.

  - Какие есть, - развёл руками заставник.

  - Ладно, пошли в мою комнату.

  - Нет, мне с открытой "форточкой" будет приятнее думать...

  - Как знаешь... - проговорил Легонт, зябко поёживаясь под порывами холодного ветра.

  Оставшись один, Зодчий присел на кровати, привыкая к пугающей лёгкости внутри. Он ещё раз попытался прокрутить в памяти последние минуты, и был немало удивлён тому, что может с хронологической последовательностью восстановить каждую секунду этого отрезка времени. Ему не пришлось напрягать память, в тщетных усилиях морща лоб и чесать голову, в надежде, что раздражение височной доли "подстегнёт" "застрявшие" мысли, и они резвее побегут по извилинам. Достаточно было подумать, как перед мысленным взором встала ясная картина нужного события с полной сенсорикой - смотри кино внутри себя и детально анализируй отдельные фрагменты ночной схватки.

  Явление это оказалось для Зодчего новым. Конечно, он всегда хотел иметь память, похожую на идеальный каталог: потянул ящичек с нужным названием и окунайся в мир, который навсегда исчез с арены истории. Чтобы приблизиться к подобному эталону, Зодчий в своё время изучил массу литературы и опробовал на себе множество методик.

  Метод "возвращения" покорил его своей доступностью: ум любого человека обладает нормальной функцией вспоминания, то есть может "посылать" часть сознания в определённый период прошлого на умственной либо одновременно на умственной и физической основах. Однако данная методика так и осталась для Зодчего недосягаемой мечтой - он попал в Зокон...

  И вот теперь, проведя несколько часов в непрестанном борении с ночными кошмарами, он просыпается в полной уверенности, что для него не осталось "тёмных пятен" в прошлом... Его прошлом. Теперь он может легко "возвратить" часть сознания в минувшее и пережить во всех деталях любые события. При этом его память способна заставить органы вновь почувствовать раздражители, воздействие которых было испытано в далёком прошлом. Для включения механизма нужен лишь стимул, стрекало, и этим стимулом является запах. Всё просто: запах - обонятельные нервы - таламус - образная картинка из прошлого...

  "Прокрутив" в памяти скоротечную схватку, Зодчий принялся с придирчивостью строгого судьи разбирать поведение собственного тела. И оказался им недоволен: "...захват следовало провести иначе, тогда ночной визитёр не выпал бы из окна, а врезался в дубовый шкаф, откуда едва ли смог выбраться..." Зодчий тут же осёкся, поймав себя на мысли, что его волнует вовсе не главный вопрос: где и когда тело приобрело смертоносные навыки, а всего лишь какие-то мелкие несущественные просчёты в короткой стычке.

  Он прислушался к себе и понял - в нём что-то изменилось. Это было трудно объяснить словами, однако тяжёлый, оценивающий взгляд, который жил в нём с момента встречи с "арлекином", теперь не следил за ним изнутри - он смотрел на мир глазами самого Зодчего...

ВТОРОЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ СРЕЗ ИНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

  На этот раз Вальтман пригласил их в вагончик для ИТР-овцев, потому что разговор предстоял долгий и непростой. Демонстрировать своё высокое положение Вальтман не стал, сев рядом с Олегом Рашновым. Напротив разместились Валерка Ловсин и Мэд Олдин. Амик Карасян не успел вернуться из Верхоянска из-за нелётной погоды, поэтому отсутствовал.

  Первым заговорил Ловсин, раскрывая ноутбук и раскладывая на длинном столе испещрённые непонятной вязью цифр и букв таблицы.

  - На сегодняшний день нам удалось с точностью до одного-двух метров локализовать область, которою мы назвали "деномом". Пространственно она представляет собой идеальную полусферу диаметром в два и высотой - в один километр с вкраплениями странных деформационных участков, общим числом - три. По периметру, на удалении сорока-пятидесяти метров мы установили детекторы движения и камеры круглосуточного слежения. На расстоянии десяти метров от границы полусферы сапёры из соседней воинской части проложили МЗП - малозаметное препятствие, чтобы больше никто из людей или животных не смог подойти к границе.

  Вальтман слегка наклонил голову.

  - Это дало свои результаты, - сказал он. - За месяц - ни одного нового исчезновения.

  - Мониторинг за объектом ведётся двадцать четыре часа в сутки, что позволило выявить некоторые закономерности в его поведении.

  - Вы имеете в виду увеличение количества домашних животных, по непонятной причине стремящихся к... как вы сказали, "деному"?

  - Аномалию с поведением животных мы считаем флуктуацией - случайным отклонением, хотя и не отбрасываем полностью её связи с деномом. Однако я хотел сказать о другом.

  Ловсин бросил короткий взгляд на Мэда Олдина. Тот развернул экран компьютера к Вальтману, и стал объяснять, время от времени показывая ручкой-указкой на многочисленные разноцветные линии диаграмм, вдоль и поперёк изрезавших голубоватый прямоугольник монитора.

   - Заранее прошу извинить, если в моём объяснении вам не всё покажется понятным. Дело в том, что теория относительности, изучающая универсальные физические закономерности во Вселенной, и квантовая механика, раскрывающая законы микромира, нелегки для понимания даже профессионалам, и, тем не менее, они имеют дело всего лишь с системами, которые, с точки зрения современного естествознания, считаются простыми в том смысле, что в них входит ограниченное число переменных. Только поэтому взаимоотношения между ними поддаются математической обработке и подчиняются универсальным физическим законам. Однако, кроме простых, существуют и сложные системы, которые состоят из значительного числа переменных и, соответственно, большего количества связей между ними. Чем оно больше, тем труднее исследование объекта. Невероятная трудность изучения таких систем заключается в том, что чем сложнее система, тем больше у неё так называемых эмерджентных свойств, то есть свойств, которых нет у её частей, и которые являются следствием эффекта целостности системы...

   - Простите... - перебил Олдина Вальтман, - я, действительно, совершенно ничего не понимаю. Не могли бы вы объяснить всё это более... приземленным, что ли, языком?

  - Собственно, сложности уже закончились! - улыбнулся Олдин. - Чем глубже мы изучаем деном, тем больше вышеупомянутых эмерджентных свойств он нам демонстрирует. Объясню на конкретном примере. Возьмём гравитационный градиент, который в районе денома ставит нас, порой, в тупик. Само по себе колебание гравитационного фона ещё ничего не значит, тем более что встречается оно повсеместно, однако применительно к деному приобретает совершенное иные свойства.

  - Что вы имеете в виду? - заинтересованно спросил Вальтман.

  - Спонтанное левитирование биологических объектов, оказавшихся в непосредственной близости от границы полусферы.

  - И как вы можете прокомментировать данный феномен?

  - Пока никак, - развёл руками Олдин. - Сейчас мы всё ещё находимся на стадии статистического накопления материала.

  Вальтман покачал головой.

  - Не хочу давить на вас, но не кажется ли вам, что уже хватит статистики? - Он быстро посмотрел на Ловсина. - Не пора ли перейти к делу?