Проклятие Шалиона

жу, когда говорю о ней? Неудивительно, что люди странно поглядывают на меня».

Кэсерил начал рассказ со своего стремительного отъезда из Кардегосса по поручению принцессы. Прежде чем он закончил, они успели выпить по чашке принесенного Дарисом чая и налить еще по одной. Немой дедикат тоже с интересом слушал, пристроившись у дверей, – Кэсерил решил, что нет причины хранить это от него в тайне. Когда дело дошло до описания того мгновения, когда леди позволила Кэсерилу взглянуть на мир ее глазами, он вновь почувствовал себя косноязычным и неспособным передать свои ощущения словами.

– Поэзия… это подвластно только поэзии, – сказал он. – Мне нужны слова, которые значат больше, чем значат, слова, обладающие не только шириной и высотой, но еще и глубиной, и такими измерениями, названий которых я не знаю.

– Хм… – ответил Умегат, – как-то после моего первого… опыта я пытался пленить бога музыкой. Увы, у меня не было дара.

Кэсерил кивнул, затем неуверенно спросил:

– Может, я могу чем-нибудь помочь? Вам что-нибудь нужно? Вчера Исель назначила меня канцлером Шалиона, так что, думаю, у меня довольно большие возможности.

Умегат вскинул брови и, не вставая, поздравил Кэсерила легким поклоном.

– Отличное решение со стороны молодой рейны.

Кэсерил скривился.

– По правде говоря, мне до сих пор не дает покоя мысль о сапогах мертвеца.

Умегат ухмыльнулся.

– Да уж, наследство еще то. Что же касается нас, то храм довольно хорошо заботится о бывших святых и снабжает всем необходимым. Мне нравятся эти комнаты, этот город, весенний воздух, окружающие меня люди. Надеюсь, бог еще дарует мне одно-два интересных дела, пока я жив. Желательно не связанных с животными. И с короной.

Кэсерил сочувственно кивнул.

– Полагаю, вы знали беднягу Орико как никто другой, кроме разве что Сары.

– Я виделся с ним ежедневно на протяжении шести лет, и он был откровенен со мной до самого конца. Надеюсь, я служил для него утешением.

Кэсерил заколебался:

– Я пришел к выводу, что Орико был в некотором смысле героем.

– Да, я тоже об этом думал, – согласился Умегат и вздохнул. – Он был жертвой…

Дарис подошел собрать со стола пустые чашки.

– Спасибо, Дарис, – сказал Умегат и похлопал его по руке. Дарис составил чашки и блюдца на поднос и удалился. Кэсерил с любопытством посмотрел ему вслед.

– Вы давно знакомы?

– Лет двадцать.

– Значит, он был не просто помощником в зверинце… – Кэсерил перешел на шепот. – Он уже тогда был таким?

– Нет… когда мы впервые встретились – еще нет.

– Ох.

Умегат улыбнулся.

– Не нужно печалиться, лорд Кэсерил. Все в порядке. То было вчера. А это – сегодня. Я спрошу у него позволения рассказать вам как-нибудь его историю.

– Я буду польщен подобным доверием.

– Все хорошо, а если нет, то все равно каждый день приближает нас к встрече с нашими богами.

– Я почувствовал это. Первые несколько дней… после того, как я увидел богиню, мне было не по себе. Время и пространство – как и отношение к ним – каким-то