Дорога мертвых (СИ)

- По историческим архивам до сих пор нет результатов? - спросил Клод, рассматривая трехмерную карту огромного зала, лежавшего под космодромом все это время. Нечто вроде ряда ангаров с разрушенными перегородками и остатками разобранных на части кораблей.

- Нет, сэр, последние данные по базе датируются...

- Я знаю. Реактор базы давно мертв, все помещения законсервированы и закрыты, верно?

- Все данные по комплексу были уничтожены в ходе Второго глобального конфликта. Источников энергии под поверхностью не обнаружено.

- База располагала собственным термоядерным реактором?

- Да, он был законсервирован в общем порядке, и, видимо, отработав резерв топлива, остановился...

- Значит, что бы это ни было, в реакторах оно не нуждается. - Клод сдвинул диапазон видимости, и реконструкция засияла огнями. Подземный ангар, разделенный на ровные секции титаническими столбами, освещался сложными узорами, бегущими по полу и стенам. Лабиринт из квадратов, прямоугольников, и тонких прямых линий напомнил Клоду древние печатные схемы. Реконструкция замерла, и несколько долгих секунд он рассматривал узор, повисший в двумерной развертке отдельно от общей картины.

- Ультрафиолет, слабый свет, и магнитная активность. - тихо сказал он. - Как получилось, что мы раньше этого не видели?

- Сэр, электроника «Серафов» не реагирует на настолько слабые возмущение, а сканирование сквозь два метра железобетона не выявило...

Клод тихо рассмеялся.

- Слабые? Магнитные возмущения, генерируемые человеческим мозгом, еще слабее. То, что мы видим, имеет структуру, логику построения, а значит - и цель.

- Цель? - Красный иероглиф снова вспыхнул, на этот раз - в центре реконструированного узора. - У вас достаточно данных для определения цели этих... конструкций?

- Пока нет, но данные по магнитным возмущениям фиксируют узлы. - Узор свернулся, и его место заняла карта пустыни, с наложенными на нее линиями. Точно карта каналов, пролегающих под песком, с центрами-звездами, грандиозная невидимая сеть, загорающаяся и гаснущая. - Вспышка активности на поле - проявление всей этой системы, и она позволила нам увидеть ее центры... нервные узлы. Ближайший - вот здесь, сразу за старой Атлантой, а вот здесь, в Хоксе, еще один, с более сложной структурой.

- Разве под Хоксом есть подземные сооружения? В исторических архивах нет таких данных.

- Эти точки не под землей, картинка не была бы такой чистой. Они на поверхности, на первом объекте - скопление слабых узлов, в Хоксе - один очень мощный.

- Маломощные передатчики?

- Да, командор, своего рода. Если моя гипотеза верна - то это люди.

Знак вздрогнул, ритм его пульсации нарушился - словно интенсивный процесс вычислений отвлек часть энергии от передачи.

- Это меняет все... и ставит на свои места. Успех операции очевиден, даже если вы потеряете шаттл. Продолжайте.

«Серафы» обрушились на пол зала вместе с сотнями тонн бетона. Развертки технических данных, оживших по приказу Клода, окрасились в красный - поврежденные гидравлические системы, разбитый шарнир и наполовину оторванный головной модуль доспеха Лейн, сломанная оружейная консоль Крылова, заклинившая в одном положении. Падение прервало атаку прайма, и Клоду пришлось развернуть реконструкцию, чтобы снова увидеть вблизи красный маркер - как она отталкивается от края падающей плиты, прыгая навстречу ближайшему опорному столбу, скользит вниз вдоль него, и снова прыгает, уже в трех метрах от земли, уходя от обвала и гася скорость. Ее машина падает следом, недалеко от Крылова, врезается в бетон и остается стоять вертикально, поддерживаемая обломками. Системы наведения «Серафа» Крылова, сбитые с толку сменой обстановки, тратят почти секунду, чтобы опознать ее и навестись, но Крылов запрещает вести огонь, и пытается разложить вторую, заклинившую, консоль. Сердечный ритм Лейн растет. Ее поле зрения резко ограничено, электроника рекалибруется в ответ на поломку головного модуля, но Лейн мешает этому, задевая его в панических попытках встать и сбросить с плеча прайма, которой уже давно там нет. Которая использует эти секунды, чтобы обойти «Сераф» Крылова, волоча по полу многокилограммовый обломок железобетона...

- Нагато на связи, сэр.

- Статус?

- Связь в месте разлома не функционирует, передача данных невозможна - похоже на металлизированную пыль, поднятую взрывом. Внизу есть признаки жизни, возможно, это десантники из штурмовой группы. Противник не обнаружен, но...

- Статус биоконтейнеров?

- Они не повреждены, сэр.

- Эвакуировать выживших из штурмовой группы, затем поднять контейнеры. Гибсону оставаться в корабле.

- Но сэр, всю штурмовую группу...

- Если бы они хотели уничтожить корабль - то сделали бы это в тот момент, когда нарушили связь. Но они не интересовались даже контейнерами... в отличии от нее. - Клод приблизил фрагмент реконструкции - прайм, обрушивающая обломок арматуры на головной модуль «Серафа» Крылова. - Она заметила слабое место в подготовке десантников, или у нее просто не было выбора... Данные по диагностике штурмовых комплексов прибыли? Включайте в реконструкцию.

- Она ненавидела нас, сэр? - спросила третий оператор, до сих пор молчавшая. - Почему? Мы... забрали ее ребенка?

Вопрос повис в тишине, наполнившей зал. Клод вынырнул из недр конструкта, и несколько секунд смотрел на оператора, ее электронный профиль - Лиза Линг, двадцать два, десант, разрешение для действий на поверхности, лейтенант, повышена до боевого аналитика.

- Я не анализирую... ненависть. - Сказал он медленно. - Но не думаю, что ее собственного ребенка.

- Простите, сэр.

- Не за что. Мотивация - это хороший вопрос. Косвенные данные указывают на то, что наш красный маркер - прайм-лейтенант Ребекка Ли Андерсон, последние два года числящаяся в отставке, и погибшая в Чикаго около тридцати дней назад, вместе со всей своей семьей. - Фрагмент конструкта перед Клодом развернулся, приближая фигурку в покрытой пылью броне. - Ее ребенку было восемнадцать месяцев, Лиза, так что вы не угадали... но в вашем предположении есть смысл.

- Да, сэр?

- Ненависть... это не только мотив, но еще и способ действовать.

- Вы полагаете, что это она уничтожила группу?

- Системы наведения зафиксировали восемь попаданий в нее из младшего калибра и тепловое пятно, характерное для массивной кровопотери. Нет, она человек, как я или вы... - Клод развернул данные диагностики штурмовых комплексов на одном из боковых экранов. Крылатые фигуры заняли его целиком, а затем начали гаснуть, одна за другой. - А вот то, что пришло за ней, действительно уничтожило восемь «Серафов» за неполных тридцать секунд...

- Сэр, но сбор конструкта еще не закончен...

- Мне достаточно и данных диагностики. Вычислительные элементы «Серафов» распределены таким образом, чтобы повреждение одной части доспеха не вызвало аварийного отключения комплекса, и когда они гаснут асинхронно, это значит только одно...

- Какое-то оружие, сэр?

- Не совсем. - Клод медленно встал. - Та же слабость, которую использовала прайм...

Реконструкция задрожала, покрываясь темными полосами - что-то прерывало передачу «Серафов», сигналы вязли в пыльном облаке, окутавшем провал. Камеры передавали отрывки, заставляя собирать картину из отдельных кадров - огромные ворота в дальнем конце подземного зала, вздрагивающие и прогибающиеся наружу от страшных ударов, и что-то, стремительно вырывающееся из-за них. Очень быстрое, и большое, не меньше любого из штурмовых комплексов - огромная стремительная тень.

И серая статика за ней.

- Никакого оружия. - сказал Клод. - Их просто разорвали на куски.

II.

Сон прервался.

Память о нем жила еще некоторое время - в виде одного, огромного, чувства, занимающего весь мир вокруг, очень важного, но не поддающегося формулировке. И ускользнувшего, стоило Мириам на нем сосредоточиться, провалившегося в недостижимо глубокий колодец памяти, лежащего теперь там, тяжело, ощутимо - и слишком далеко, чтобы вспомнить.