Игры в чужой песочнице

– Ты со мной поедешь, или как? – поинтересовался Содос у Сержа.

– А ты сейчас куда?

– Все туда же, хочу повидать нашего доктора.

– Да ты псих! – затряс головой тот, – я – пас. Мне на сегодня развлечений уже хватит.

– Тогда скажи, куда ехать.

– Прямо по дороге, никуда не сворачивая. Километра два где-то, – Серж выбрался из машины, – и будь осторожен! Гусь назначил меня твоим экскурсоводом, а не похоронным агентом.

– А в чем дело?

– В самой мисс Оллани, – Серж захлопнул дверцу.

Выбравшись за околицу, Содос покатил по узкой полоске укатанной земли, слева от которой изумрудной зеленью буквально светился цветущий сад, а направо, за жиденькой гребенкой высаженных вдоль дороги деревьев, насколько хватало глаз, убегали бесконечные песчаные волны. Порывы ветра, менявшего направление с каждым поворотом колеи, поочередно наполняли салон то сухой пылью, то фруктовыми ароматами.

Когда дорога взбежала на очередную дюну, Содос увидел уже знакомый автомобильчик без крыши и с оторванной дверцей. В этом месте сузившаяся полоса яблоневого сада сменялась капустными грядками, посреди которых виднелась фигура в бесформенном балахоне с лопатой в руках.

Поставив свою машину сразу за машиной мисс Оллани, Содос выбрался из кабины и, не спеша, побрел в ее сторону. При его приближении Мария выпрямилась и взяла лопату наперевес, как дубинку. Она стояла на краю ею же выкопанной ямы. Поле вокруг представляло собой месиво из раскрошенной капусты и валяющихся то тут, то там окровавленных серых тел. Содоса вновь затрясло, и его ноги сами собой попытались развернуться и броситься назад, но он стиснул зубы и, сосредоточив внимание на нахмурившейся девушке, подошел поближе.

– Здравствуйте, мисс Оллани, – поздоровался он, останавливаясь от нее на некотором расстоянии.

– Я же Вам сказала, держаться от меня подальше! – она угрожающе качнула лопатой, – чего Вам от меня нужно?

Ее гневный тон никак не вязался со следами слез на запыленных щеках, да и в ее позе сквозила скорее не угроза, а желание защититься.

– Я всего-навсего пытаюсь разобраться в ситуации, – развел руками Содос, – хочу понять, что происходит.

– А Вы что, сами не видите? – Мария раздраженно воткнула лопату в землю, – если у Вас проблемы со зрением, то Вам нужен окулист, а не я.

– Я все вижу, но я не все понимаю.

– Ха! «Не все»! Да Вы вообще ни черта не понимаете!

– Тем более. Объясните мне.

– Что Вам объяснить!? Ради чего!? Разве Смерть не является обязательным спутником Вашего товара?

– Да, бывает, но только не смерть моих клиентов.

– О! Уже не открещиваетесь? Прогресс налицо!

– Хотелось бы и от Вас получить больше откровенности, мисс Оллани. Как-никак, а вчера погибли люди. Ваши знакомые.

– Ой! – девушка широко распахнула глаза и театральным жестом зажала рот перепачканной в земле ладонью, – какой ужас! Можете побить меня камнями, но я почему-то не испытываю по данному поводу особого сожаления. Увы!

– Хм, я передам Ваши слова… им, – Содос мотнул головой в сторону поселка.

– Ради Бога! Я не думаю, что это будет для них откровением и сколь либо повредит нашим «теплым» отношениям, – Мария резким движением выдернула лопату и приготовилась копать дальше, – еще угрозы будут?

– Угрозы? Нет, у меня только вопросы. Это как раз Вы вчера грозили мне и всему человечеству Казнями Египетскими, в связи с чем у меня напрашиваются вполне естественные подозрения. Почему случилось то, что случилось? Серж сказал мне, что раньше ничего подобного не происходило. Хайенны никогда не осмеливались в открытую нападать на Человека. Что изменилось? В чем причина? Какую роль здесь сыграли Вы? И не забывайте, вчера у нашей с Вами милой беседы имелись свидетели.

– С ума сойти! Вы подозреваете меня!?

– Пока других подозреваемых нет.

– Не я дала оружие в руки этим несчастным, не я нажимала на курок…

– Люди и раньше убивали хайенн, которые всегда спасались бегством, не предпринимая попыток защититься, – голос Содоса стал жестче, – что Вы с ними сделали?

– Нет, Вы все-таки ни черта не видите, – Мария отвернулась и склонилась над одним из серых безжизненных комочков, – оставьте меня. Навестите лучше окулиста.

– Почему хайенны, которые, как Вы сами же утверждаете, являются едва ли не самыми безобидными созданиями на свете, которые всегда улепетывали со всех ног, только завидев людей, почему они безжалостно разорвали в клочья двух вооруженных мужчин!? Как Вы это объясняете!?

– Идите к черту!

– Я никуда не уйду, пока не получу от Вас ответа! – Содос уже почти кричал, – можете мне не верить, но я не хочу, чтобы началась крупномасштабная война! Чтобы предотвратить ее, нужна информация. А у нас есть очень тревожный прецедент, причин которого мне пока никто внятно разъяснить не смог. Остались только Вы, мисс Оллани. И в Ваших интересах объяснить мне, что случилось!

Мария выпрямилась и развернулась, протягивая Содосу на вытянутых руках окровавленное пушистое тельце. Ее губы дрожали, в глазах стояли слезы.

– А что бы сделали Вы!? – буквально выплюнула она, – Вы, Homo Sapiens, Человек Разумный? Вы, обремененный понятиями о морали, нравственности, о милосердии? Вы, придумавшие такие слова, как доброта, любовь, жалость? Что сделали бы Вы с тем, кто на Ваших глазах убивал бы Ваших собственных детей!?

Мария упала на колени, зарывшись лицом в серый мех, не в силах более сдерживать рыданий. Ее плечи вздрагивали.

«Детей!»

Внезапное озарение в один миг расставило все по местам. Содос вдруг вспомнил, как однажды набрасывались на него чайки, когда он, прогуливаясь по пляжу, сам того не зная, приблизился к их гнездовью. Маленькие птицы, забыв о своем страхе, пронзительно крича пикировали ему на голову, норовя клюнуть или оцарапать. Родительский инстинкт – страшная вещь.

Как поступил бы в подобной ситуации он? Вряд ли у кого-либо нашелся бы готовый ответ на заданный вопрос. Одно Содос знал точно – остановить его не смогло бы ничто на свете. А потому он, не говоря ни слова, расстегнул пиджак и, стащив его, повесил на ближайший столбик. После чего взял лопату и вонзил ее в землю.

– Ч-что Вы делаете? – удивилась девушка, подняв на него взгляд покрасневших глаз.

– Я не могу изменить того, что уже сделано, – ответил Содос, – но я могу попытаться хоть как-то помочь Вам справиться с последствиями.

– Не нужно мне от Вас никакой помощи!

– Зря Вы так, мисс Оллани, – укоризненно покачал он головой, и, не обращая внимания на ее вялые протесты, принялся расширять яму так, чтобы она смогла вместить все жертвы, – глупо отвергать помощь единственного человека, пусть он и не ангел, который хоть как-то пытается Вас понять.

Мария молча стояла и, насупившись, наблюдала за тем, как Содос орудует лопатой.

– Спасибо, – всхлипнув, прошептала она, наконец, и опустила в могилу первый трупик, – только очень глубоко не копайте, ладно?

Своим скорбным трудом они занимались почти до самого вечера.

Содос копал ямки, а Мария складывала в них мертвых животных. Он так и не смог заставить себя притронуться к их телам. Куда там, его начинали одолевать приступы тошноты, даже когда он смотрел на то, как прикасается к ним она. Хотя, по сравнению со вчерашним днем, острота ощущений несколько притупилась. Девушка же, в отличие от него, казалось, вообще не испытывает никаких проблем. Запас слез у нее закончился, и она сосредоточилась на работе, двигаясь как автомат.

По ходу дела она объяснила, что Куцый, Дэн и Пузан наткнулись на «детский сад», вышедший на ночную кормежку. Когда они открыли стрельбу по малышам, взрослые хайенны, защищая своих детенышей, в дикой ярости набросились на незадачливых охотников и, невзирая на собственные потери, догнали и растерзали их.

На месте кровавой бойни Содос и Мария похоронили восемь малышей и три взрослых особи. Потом, вернувшись на дорогу, они двинулись по ней дальше, собирая по пути жуткие плоды ночной охоты. Содос выкопал еще шесть могил.